Неделя 10-я по Пятидесятнице

Слово архимандрита Иосифа (Еременко) в Неделю 10-ю по Пятидесятнице

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Однажды Господь Иисус Христос Своим ученикам сказал: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17, 20).

Для слушателей Спасителя ничего необычного и удивительного в этой фразе не было. В том обществе ее понимали. Когда хотели дать высокую оценку своему религиозному учителю, который виртуозно может растолковать самые сложные места Писания, разрешить трудную ситуацию, говорили, что он может вырвать гору с корнем, или даже размолоть гору в порошок.

Однако Иисус Христос был больше, чем учитель. Он — Новый Адам — пришел на землю, чтобы спасти человека, победить грех и ад, восставить падшего Адама, вернуть человеку его человеческое достоинство, и более того, чтобы дать ему возможность стать богом по благодати. «Если Бог стал человеком, то и жизнь Божественная стала жизнью человеческой, и могущество Божественное стало могуществом человеческим, и истина Божественная стала истиной человеческой, и правда Божественная стала правдой человеческой: все Божие стало человеческим» (преподобный Иустин Челийский).

Теперь за обыденной фразой о перемещении гор открывалась новая реальность: объявляется закон новой жизни, новой жизни нового человека, человека веры и могущества, человека, для которого нет теперь ничего невозможного. Вера вселяет в человека всего Бога — «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2, 20), — тогда человеку все Божественное становится возможно — «все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Флп. 4, 13). Но главное в этом всемогуществе, как пишет тот же преподобный Иустин Челийский, «силой воли своей повести и привести Богу всю душу свою, все сердце свое, весь ум свой, всю крепость свою, сплавить их в единый подвиг — веры в Богочеловека, и тогда человеку даются все Божественные силы и все Богочеловеческие добродетели, нужные ему для Вечной жизни в обоих мирах (см.: 2 Пет. 1, 3-8)».

Христианину нет насущной потребности передвигать горы в буквальном смысле, но действительно верующие, которых мы называем святыми, совершали еще бόльшие дела — воскрешали мертвых. Впрочем, когда того требовала нужда, святые и горы передвигали.

Известен и такой факт.

Авва Серапион рассказал, как однажды, преодолев долгий путь через пустыни, повстречался и беседовал с преподобным Марком Афинским, подвизавшемся на горе Фракийской, что в Ливии. Этому святому Марку не было равного среди всех пустынников и постников. Он имел сто тридцать лет от роду, из которых девяносто пять подвизался в пустыне. За это время он не видел ни одного человека. Ангелы приносили ему пищу.

В беседе этот святой Марк, между прочим, спросил Серапиона: «Есть ли ныне среди мира некоторые святые творящие чудеса, как сказал Господь в Евангелии Своем: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17, 20)?»

В то время как святой произносил эти слова, гора сдвинулась со своего места приблизительно на 2,5 км в сторону моря. Святой Марк, приподнявшись и заметив, что гора двигается, сказал ей: «Я тебе не приказывал сдвинуться с места, но я беседовал с братом; посему ты встань на место свое!»

Как только он сказал это, гора действительно вернулась на свое место. А что ей оставалось делать?..

Увидев это, посетитель упал ниц от страха. Святой, взяв его за руку и поставив на ноги, сказал: «Разве ты не видел таких чудес в течение дней жизни твоей?» «Нет, отче», — ответил Серапион. Тогда святой, вздохнув, горько заплакал и сказал: «Горе земле, потому что христиане на ней таковыми только по имени нарицаются, а на деле не таковы!»

После этого преподобный Марк пригласил авву Серапиона к трапезе. Пищу принес Ангел. Авва Серапион сказал, что за всю жизнь он никогда не ел такой вкусной пищи и не пил такой сладкой воды. «Брат Серапион, — ответил преподобный Марк, — видел ли ты, сколько благодеяний посылает Бог рабам Своим? Во все дни мне посылалось от Бога по одному хлебу и по одной рыбе, а ныне ради тебя Он удвоил трапезу: послал нам два хлеба и две рыбы. Такой-то трапезой питает меня Господь Бог в течение всего времени за первые мои злострадания».

Любая наша слабость — от неверия и наша сила — в вере, потому что «все возможно верующему» (Мк. 9, 23). Грех рассеивает мысли человека, помутняет сознание, делает его неспособным воспринимать Бога любящего и всемогущего и доверять Ему, а значит делает человека слабым, ни на что не способным. Поэтому апостол и призывает: «Отрезвитесь, как должно, и не грешите» (1 Кор. 15, 34). Настоящая, крепкая вера наделяет человека «силою свыше» (Лк. 24, 49) и делает его жизнь «благодатной, святой, Богочеловеческой, и потому всегда чудотворной, чудотворной и истинной, как чудотворна и истинна и сама жизнь Спасителя» (преподобный Иустин Челийский). Аминь.

Беседа протоиерея Родиона Путятина (+1869г.) в Неделю 10-ю по Пятидесятнице

«Хулят нас, мы молим» (1 Кор. 4, 13).

Слушатели-христиане! Что надобно делать тогда, когда нас кто-нибудь обидит или оскорбит? Гневаться в таком случае вредно — вредно и для души, вредно и для здоровья; платить обидой за обиду еще вреднее; забыть обиду вдруг хотя и всего лучше, но это очень трудно. Итак, что же надобно делать? Так как случаи, в которых мы можем оскорбляться, очень нередки, то небесполезно нам знать то средство, к которому должно прибегать в таковых случаях.
Апостолы, когда проповедовали Евангелие, встречали много оскорблений: их оскорбляли на земле и на море, оскорбляли в городах и пустынях, оскорбляли свои и чужие, везде и все их оскорбляли. Что же они делали? В чем находили утешение? В молитве хулят нас, писал апостол Павел к коринфянам, мы молим. Итак, слушатель благочестивый, когда кто тебя оскорбит или обидит, то ты тотчас спеши в уединенное место и там в молитве открой Богу скорбь твою и печаль твою Ему возвести. Душа твоя тогда успокоится, волнение сердца утихнет и обида пройдет со слезами, как солнечный зной проходит с появлением дождя. И простые слезы, в оскорблении проливаемые, много облегчают душу, но гораздо прочнее и больше облегчения могут доставить слезы молитвенные. О чем же тогда молиться? Конечно, не о том, чтобы Бог мстил за тебя оскорбившему, потому что этим оскорбишь только Бога. Молись о том, чтобы Бог дал тебе силы перенести и забыть оскорбление, и ты легко перенесешь его.
Итак, слушатель благочестивый, при всяком оскорблении и при всякой обиде делай то, что делали апостолы, — молись. Аминь.

Слово архиепископа Феофилакт (Курьянова), Пятигорского и Черкесского, в Неделю 10-ю по Пятидесятнице

Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!
В воскресный день, собираясь в храме Божием для того, чтобы совершить молитву, мы вместе с этим всегда размышляем о собственной жизни, ищем ответы на важные вопросы. Вопросы, которые постоянно встают перед нами, когда нам приходится делать выбор, ориентироваться в предстоящих событиях, когда мы стоим на пороге поступка, которого от нас ожидают или наши близкие, или само Небо.
И вот сегодня мы слышали свидетельство апостола и евангелиста Матфея о поступке одного человека, у которого тяжко страдал сын. Пожалуй, каждый родитель, когда заболевает его чадо, готов на самые отчаянные и смелые поступки. Когда в семье болен близкий человек, члены семьи готовы не досыпать и не доедать, лишь бы только своей посильной помощью послужить человеку, чтобы облегчить его страдания.
Также страдал и отец из слышанного нами сегодня Евангельского повествования. Его сын был одержим нечистым духом. Это была болезнь не внешняя, которая бы мешала ему жить полноценной физической жизнью, — это была внутренняя тяжкая болезнь. Она проявляла себя не только духовными последствиями, но и физическими. Каждый раз в новолуние этот несчастный ребенок падал обессиленный и тяжко мучился, ибо бес, бывший в этом человеке, не давал ему и физического покоя. Отец приводил своего сына к ученикам Спасителя, апостолам, но они ничего не смогли сделать. Тогда он привел несчастного ребенка ко Христу и начал просить Его исцелить сына, рассказывая о болезни.
И здесь Христос произносит удивительные слова: «О, род лукавый и неверный, доколе Я буду с вами! Приведите его ко Мне». Это самое главное и важное лекарство, о котором говорит Бог. Что же это за лекарство?
По своим человеческим силам мы нередко служим нашим ближним и тем, кто находится в особых испытаниях. Служим тем, чем можем. И от находящегося в таком состоянии человека можно услышать: «Я делаю все, что могу».
Но, оказывается, чтобы выздороветь, человеку надобно не только физическое прикосновение, но еще больше — прикосновение Того, Кто и есть источник жизни, прикосновение Самого Бога. Очень важно, когда мы своим состраданием и любовью поддерживаем человека, но это не наполнит человека в полной мере. Полной мерой может наполнить человека только присутствие Божие. И вот то самое лекарство, о котором говорит Христос: «Приведите его ко Мне». Это означает, что когда мы простираем свою любовь и заботу к ближнему, о котором переживает наше сердца и плачет душа, то наше переживание мы должны заключать в самом главном: чтобы этот человек прежде всего обрел Бога, чтобы его душа прежде всего была просвещена не нашим светом, но чтобы свет нашей любви стал началом на пути ко свету Божию.
Как нередко, когда происходит облегчение в жизни человека, мы напоминаем себе и другим, сколько мне пришлось пережить ради этого человека! А особенно бывает, когда этот человек, как будто поправившись, через некоторое время совершенно рассорился с нами. И тогда мы с особенной болью вспоминаем, сколько мы пережили ради него. И вот за свое доброе я получаю теперь такую горькую плату.
О такой любви Христос и говорит нам: «О, род неверный и лукавый!»
Нередко наше сострадание и любовь к человеку заключается лишь только в том, что мы, увы, любим его только для самих себя. Или внушаем ему силы, чтобы эти силы послужили нам к удовлетворению нашей радости, как будто бы забывая, что мы держим в руках цветок, который Бог нам дал, что перед нами бессмертная душа, созданная Богом. И всякое приложение нашей любви к человеку сильно только тогда, когда опирается на Бога. Тогда Бог так действует через нашу любовь, что наполняет человека совершенно.
Но что нужно сделать, чтобы такая любовь действовала в нас, чтобы мы могли любить без тоски, а для Бога? Для этого Христос, отвечая, подает нам второе лекарство: «Род сей лукавый изгоняется постом и молитвой». Всякая неправда, кривда, изгоняется только праведностью.
Святитель Феофан Затворник на эти слова восклицает следующее: «Удивительный человек, ты можешь изгонять духов злобы поднебесных только силою своей добродетели: постом и молитвой».
Что же это означает? Пост есть самоограничение, но не только ограничение себя в чем-либо. Пост — это навык иной жизни, в которой воздержание является основой. Когда мы физически заболели и обращаемся к доктору, то тогда, когда он исследует наше состояние, всегда говорит, что теперь вам придется отказаться от каких-то привычных вещей, связанных и с трапезой, и с физическими нагрузками. Он говорит нам, что теперь, в состоянии ослабленном, вам нужно ограничить себя. Но как же, — скажем мы, — ограничение себя даст силы?!
Именно! Всякое ограничение дает человеку самое главное — свободу. Через это ограничение человек становится свободным от своих привычных, нередко порочных привязанностей. Всякое ограничение делает человека свободным от безусловности того, к чему он так привык. А навык ограничения, поста, человека делает искусным в этой свободе.
Святой Феофан Затворник говорит, что пост — это внутренняя ограда. Но и внешняя ограда есть — молитва. Та молитва, которая не только соединяет человека с Богом, но действует в самом человеке.
Христос говорит нам, что «Царство Божие внутри вас есть». Но это Царство начинает сиять только тогда, когда в него проникают лучи Царства Небесного. Тогда оно, очищенное постом, как чистейший бриллиант, может источать само множество лучей благодати Божией.
Христос исцеляет мальчика, о котором просит его отец. Но вместе с мальчиком исцеляется и сам отец, понимая, что одного его страстного желания помочь, мало.
Важно, чтобы ты сам был наполнен тем, что желаешь дать другому. Ведь и мальчик этот был одержим нечистым духом не потому, что сам совершал какие-то тяжкие поступки, но потому, что жил в атмосфере нечистого духа.
Также как бывает, когда один приносит в дом некое злосмрадие, которое чувствует каждый, хотя и не каждый к нему прикасается. Дух нечистый действует через человека, прикасаясь к каждому, ко всему, где живет человек. Источником болезни сына, как ни ужасно, был сам отец, который не знал ни воздержания, ни молитвы. И через него нечистый дух, как злая собака, напал на самых близких.
Вспоминая учение святителя Феофана Затворника, который, удивляясь Промыслу Божию, говорит о человеке, который может избавить и себя, и тех, кто рядом с ним, от этого нечистого духа, разрушающего нашу жизнь.
Мы будем молить Бога, чтобы такой силой действовал бы каждый в своей жизни. Будем молить Бога, чтобы наша любовь к другому несчастному человеку созидалась, прежде всего, на своем подвиге поста и молитвы и через это Божия сила действовала бы и в нас, и через нас на тех, кого мы любим.
И, наконец, самое важное. Будем просить Бога, чтобы всегда это первое лекарство было для нас самым важным, чтобы мы могли привести человека не только к своей любви, но к любви Божией, чтобы мы могли внушить человеку веру не только в себя, но и во Всемогущего Бога. Только это даст человеку полную свободу и восстановление сил, и духовных, и телесных.
По молитвам святого Серафима Саровского, чью память мы сегодня светло торжествуем, Господь да дарует каждому из нас быть радостью друг для друга и своею жизнью свидетельствовать о Воскресшем Христе. Также как преподобный Серафим свидетельствовал: «Радость моя, Христос воскресе!». Аминь.
Свято-Успенский кафедральный собор, г. Смоленск, 1 августа 2010 г.

Слово архиепископа Никона (Рклицкого), Вашингтонского и Флоридского (+1976г.), в Неделю 10-ю по Пятидесятнице

Молитва и пост

«Сей же род не исходит токмо молитвой и постом» (Матф. 17, 21). Так объяснил Господь Своим ученикам, почему они не могли исцелить бесноватого отрока. «По неверию вашему», сказал Господь. И затем прибавил: «всей род изгоняется молитвой и постом». Под словами «сей род» очевидно нуж­но понимать диавольския искушения и земныя привязанности человека, которыя мешают ему подняться к небесным вы­сотам.
Господь не только сказал о важности молитвы, но и по­казал личный пример молитвенного подвига. Так, перед избранием 12 Апостолов Господь «пребыл всю ночь в мо­литве к Богу» (Лук. 6, 12). После чудесного насыщения пяти тысяч людей пятью хлебами Господь «взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один» (Мф. 14, 23). Он также молился там всю ночь — только перед рассветом Он пошел по воде к Своим ученикам. Также во время Преображения «взошел Он на гору помолиться. И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белой, блистающей…» (Лук. 9, 28-29). Он молился на Фаворе всю ночь, так как взошел Он на гору, вероятно, в конце вечера и нисшел с горы на другой день утром.
Зачем же нужна была Господу Иисусу Христу — все­могущему Богу молитва, какая была у Него нужда в мо­литве, и о чем Он молился? У Него была великая нужда и великая забота — о спасении человеческого рода и о Своей Церкви на земле. Трудность подвига Господа Иисуса Христа состояла в том, что Его проповедь была обращена к свободной воле людей. Господь молился о Своих учениках, кото­рых Он терпеливо воспитывал, возводя их к познанию Его царства, и молился о Своей будущей Церкви, т. е. о всех нас, о том, чтобы мы своей свободной волей устояли в Его истине, Он молился, как воплотившийся человек, возводя­щий нас в Свое Божественное Царство.
Была еще особенная молитва у Господа в Гефсимании перед крестным распятием, которое Ему надлежало претерпеть для нашего спасения. Тогда душа Его скорбела смер­тельно. «И находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающия на землю» (Лук. 22, 14-15). Должно думать, что, как разъясняет блажен­нейший митрополит Антоний (Храповицкий), в этой молитве Господь, как всеведущий Бог и как наш личный Спаситель, объял каждого человека, молясь о каждом из нас Своей состражду­щей любовью.
Научая нас молитве Своим личньм примером, Гос­подь показал нам и учителей молитвы и среди них — жену Хананеянку, которая учить нас неотступности в молитве и о глубоком смирении.
Такое же могущественное значение, как молитва, имеет и пост. Господь также личным примером показал значе­ние поста, Своим сорокодневным постом перед Своим ис­ходом на проповедь, победив диавольския искушения.
В наше время пост, в особенности у нашей интелли­генции, находится в глубоком пренебрежении и забвении, и восстановление поста — неотложная потребность нашей духов­ной жизни.

Поучение архиепископа Николая (Зиорова), Варшавского и Привисленского (+1915 г.), на 10-ю Неделю по Пятидесятнице

О подражании Апостолу Павлу (в вере, любви и труде)

Молю же вас, подобни мне бывайте, якоже аз Христу (1 Кор. 4, 16).
С таким увещанием обращался Апостол Павел к коринфским христианам, которых некогда обратил ко Христу и которых считал печатью своего апостольства (1 Кор. 9, 2)… Подражать ему — их учителю — вот чего желает он от них, своих учеников, — вот к чему побуждает их. Но, братие-христиане, все то, что говорил Апостол своим современникам, так же обязательно и для христиан всех времен, и для нас в частности: посему размыслим в чем и как можем и мы подражать Апостолу.
Первое, что останавливает наше особенное внимание в жизни св. Апостола Павла, — это его вера… Апостол Павел всегда был горячим и ревностным исповедником веры… Его вера была живая, глубокая, горячая, — деятельная; она не состояла только в холодном сознании истины, разсудочном, постижении предмета веры, но проникала все его существо. Мне еже жити — Христос, а еже умрети — приобретение есть (Флп. 1, 21). Мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, Имже мне мир распяся, и аз миру (Гал. 6, 14). Кто ны разлучит от любве Божия? — спрашивает он себя: — скорбь ли или теснота, или гонение, или глад, или нагота, или беда, или мечь? И затем свидетельствует, что ни смерть, ни живот, ни Ангели, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия, яже о Христе Иисусе Господе нашем (Рим. 8, 35-39). И это, братие, были не просто слова, напротив, — вся жизнь Апостола была непрерывным свидетельством всего… Книга Деяний Апостольских и его послания — особенно к Коринфянам и Галатам — показывают, каким бедствиям, трудам и лишениям подвергал себя этот Апостол во свидетельство своей веры во Христа распята… Вот этой вере, братие, должно подражать и нам всем, а не той, которая состоит только в одном наименовании — «христианина». Чтобы называться христианином, для этого недостаточно только числиться в метрических книгах и исповедных росписях, — для этого мало даже ходить изредка в церковь и исполнять иногда обряды церковные, — нет, для этого нужно, чтобы вся настроенность нашего духа была такова, чтобы мы всегда и везде могли свидетельствовать веру свою от дел своих (Иак. 2, 18)… Веровать одним только умом могут и бесы; они даже более того — веруют и трепещут (Иак. 2, 19), как свидетельствует Апостол Иаков, — но кто же станет сомневаться, что эта вера их не спасает… Надобно не веровать только, но и исповедывать свою веру всем своим существом и всегда, при всяком случае, — в мысли, чувстве, слове, деле…
Второю чертою в жизни Апостола является его безпредельная любовь к людям, особенно же к соплеменникам… Он так любил свою братию по плоти, что готов был пожертвовать собственным спасением для ея пользы… Истину глаголю о Христе, не лгу, послушествующей ми совести моей Духом Святым: яко скорбь ми есть велия, и непрестающая болезнь сердцу моему: молилбыхся бо сам аз отлучен быти от Христа по братии моей, сродницех моих по плоти (Рим. 9, 1-3): вот какова у него была любовь к своим сродникам по плоти! Но не менее горячую и сильную любовь он имел и к другим людям: до нынешняго часа, — пишет он Коринфянам, — и алчем, и жаждем, и наготуем, и страждем, и скитаемся, и труждаемся, делающе своими руками: укоряеми, благословляем: гоними, терпим: хулими, утешаемся: якоже отреби миру быхом, всем попрание доселе. Не срамляя вас сия пишу, но якоже чада моя возлюбленная наказую. Аще бо и многи пестуны имате о Христе, но не многи отцы, о Христе бо Иисусе благовествованием аз вы родих (1 Кор. 4, 11-15). А какова была его любовь во всем ея объеме, можно судить из описания им ея свойств: любы, пишет он, долготерпит, милосердствует: любы не завидит: любы не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла; не радуется о неправде, радуется же о истине: вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит. Любы николиже отпадает: аще же пророчествия упразднятся, аще ли языцы умолкнут, аще разум испразднится (1 Кор. 13, 4-8)… Вот если, братие, такою любовью будем и мы любить друг друга, тогда, без сомнения, жизнь наша далеко станет краше, угоднее Богу и спасительнее для нас! Тогда не будет ни раздоров, ни разъединения, ни вражды, ни всяких других бедствий… Возлюбим же друг друга, да единомыслием исповемы: Отца и Сына и Святаго Духа, — Троицу Единосущную и нераздельную!
Третьей достоподражательной чертой в жизни Апостола было его постоянное трудолюбие… Хотя он, как благовестник Христов, и имел право жить от благовествования (1 Кор. 9, 14), тем не менее он ничем никогда не пользовался от христиан, чтобы быть всегда свободным во всем в отношении всех… Для этой цели, проповедуя днем — он ночью трудился, делающе своими руками скинии, или палатки, — и от этого жил… Вот образец трудолюбия для всех благовестников и для всех христиан! — Труд был заповедан Богом еще в раю первым людям, а по изгнании из рая он стал уже и наказанием за грех… В поте лица твоего снеси хлеб твой, — сказал Господь Бог Адаму; не трудивыйся да не яст, — говорит Апостол: значит, труд для всех обязателен, без исключения; но какой труд? — В нынешнее время являются проповедники новых начал жизни, которые возвещают людям (Толстой), что единственно законный труд для человека есть труд пахаря-земледельца, — вообще, труд черный… И есть некоторые из людей, которые, оставив все свои занятия, отдаются исключительно этому труду… Всякий же другой труд проповедником «новаго евангелия» отрицается, как недостойный человека, как безполезный и даже вредный… Что сказать на это? — Не станем отрицать труда пахаря и вообще чернаго труда: он почтенен сам в себе, — но думаем, что не погрешим, если скажем, что и всякий другой труд, — в какой бы то области ни было,— напр., умственный, труд ремесленника, художника, труд администратора и пр. — все это также труд почтенный: надобно каждому трудиться в том круге деятельности, к которому призывается он — или званием своим, или особенным положением в обществе, или чрезвычайными дарованиями (талантами)… Если Господь дал тебе талант художника, то трудись в этом деле и приноси человечеству пользу своими высокохудожественными произведениями, а не ходи месить глину и мазать хаты: это сделают и простыя бабы; если ты имеешь острый ум и обширныя познания, служи братии своей в этой области, — пиши книги, просвещай темных людей, иди в школы и обучай детей; но не становись за плуг или за соху: это сделает и другой — менее тебя способный… Можно и в высоком звании зарабатывать себе хлеб каким либо ремеслом, — как напр., это это делал Апостол Павел, — но нужно в данном случае следовать тому же Апостолу и в дальнейшем, т. е. в служении человечеству тем, к чему кто призван… Как в организме человека различные члены в общем дают удивительную гармонию, так должно быть и в государстве и в Церкви: не всем быть одним слухом или одним зрением! Прекрасно единство при разнообразии; посему, нога пусть будет ногою — и не больше, а голова исполняет то, что ей назначено, а не другое— и т. д… Важен труд: — будет-ли то умственный или физический — все равно; не было-бы только праздности, ибо от праздности рождаются все пороки… Кто не знаком с трудом, тот не может быть знаком и с сладостью покоя, отдыха; для того скука, тоска, томление духа — обычные спутники… Люди капризничают и хандрят большею частию от безделья; но стоит только посадить их за работу — и все как рукой снимает… Люди трудящиеся со скукою не знакомы: это уже давно замечено! — Если ты обезпечен для себя, то трудись для других, ибо и это свято, а также и обязательно для тебя: каждый трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающимся (Ефес. 4, 28), — говорит св. Апостол.
Потщимся же, братие, подражать Апостолу в сих чертах его жизнедеятельности, — это не так трудно, как можно думать на первый раз… Конечно, жизнь св. Апостола представляет много и других достоподражаемых черт для нас, что каждый может видеть при чтении его посланий и книги Деяний Апостольских; но я останавливаю ваше внимание пока на этом только, как для всех доступном примере…
Молю же вас, подобни мне бывайте, яко же аз Христу. — Аминь.

Проповедь протоиерея Георгия Митрофанова в 10-ю Неделю по Пятидесятнице

Исцеление бесноватого отрока (Мф. 17, 14-23)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
История об исцелении бесноватого отрока не кажется нам какой-то необычной для Евангелия. Она кажется, скорее всего, необычной для нашей с вами жизни. Ибо говорится в ней о том, как апостолы, ученики Христовы должны были своей молитвой исцелить бесноватого, тяжело больного человека. Они не смогли этого сделать. Именно в этом Евангельском сюжете, как далеко не часто бывает в Евангелие, звучит — нельзя сказать, чтобы обида, но некое разочарование Спасителя в своих ближайших учениках. «Доколе буду с вами», — говорит Он. Он делает за них их дело — и происходит чудо, болящий бесноватый исцеляется. Ну, так было в те далекие времена, — думаем мы, — и к нам это имеет очень опосредованное отношение. А между тем то, что произошло тогда, должно было происходить постоянно. Постоянно христиане должны — и Спаситель об этом говорит прямо — молитвой и постом изгонять силы зла из этого мира, в том числе из душ и телес своих ближних. Мы, кажется, знаем это, молимся об этом, но почему-то плохо у нас получается это противоборство силам зла. Казалось бы сегодняшнее Евангельское чтение дает нам объяснение этого: если уж у апостолов не хватило веры, то откуда же она возьмется у нас? Тогда, может быть, вообще перестать молиться, и оставить своих ближних на произвол судьбы, уже не христианского промысла Божия, а именно безликой, бессмысленной судьбы, стечению обстоятельств? Пусть будет, как будет? На практике многие христиане так и поступают, в том числе и мы с вами.
И вот сегодня, когда после этого Евангельского чтения звучали ектеньи, в которых мы просили здоровья нашим близким, благополучия тем, кто нам дорог, когда мы молились об упокоении усопших своих родственников и близких, сегодня нарочито трижды прозвучало имя человека, почти никому из здесь стоящих неизвестное. Вы обратили внимание, были сугубые прошения о болящем Владимире. Это человек уже преклонных лет, который впервые посетил наш храм вчера, который должен завтра тяжело оперироваться, — ему будет удаляться легкое, причем, в онкологическом центре, — и вот этот человек пришел в храм, пришел в церковь, переступил ее порог, и трудно было вчера, говоря с ним, удержаться от этого очень распространенного пастырского искушения, спекулируя на несчастье человека, дать ему почувствовать значимость нашей церковной жизни. Я старался этого не делать, и указал ему, что именно сейчас, когда он ощущает свое бессилие, он может ощутить и силу Божию в себе, ибо сейчас от него ничего не зависит. Это был непростой разговор, я не хочу воспроизводить многие его детали, но хочу обратить внимание на следующее: звучала эта молитва о болящем Владимире, сейчас его готовят к операции, завтра эта операция произойдет, уже не первая в его жизни, человек, в общем-то завершает свой путь в силу возраста. Но возможно эта операция его жизнь и продлит, и, может быть, пережитое несчастье заставит его ощутить всю серьезность этой жизни с непривычной ему точки зрения.
В его жизни действительно не было места вере в Бога многие годы и все складывалось весьма благополучно. Он был известный спортсмен, даже играл в сборной, то есть происходило все то, что особенно в советское пустое время наполняло человека глубоким смыслом. Он был героем и победителем, и вот сейчас ему, человеку, который жил в ощущении своей силы, своего могущества, приходится переживать свое полное бессилие. И он пришел к нам, христианам, будучи человеком крещеным, но невоцерковленным. И теперь во многом от нашей молитвы, я думаю, будет зависеть не только исход его операции, но и обретение болящим Владимиром веры. Поэтому наша с вами задача заключается в том, чтобы молясь и о нем, и о любом болящем, мы не только молились о продлении его жизни, но молились бы о том, чтобы сердце его открылось ко Господу. Чтобы дал он, наконец, возможность Господу явить свою силу в его человеческой немощи, и тем самым обрел Христа. По существу повторяется та же история, о которой поведало нам сегодняшнее Евангелие, но как она разрешится, — зависит, конечно, в какой-то мере от болящего, но и от нас. Будем же поминать этого конкретного, Богом приведенного к нам в храм человека, теперь уже так с нами связанного. Как бы все же не развивались последующие события, будем помнить, что мы ответственны за каждого человека, которого Господь приводит именно к нам в качестве страждущего.
Аминь.

Поучение архиепископа Симона (Виноградова), Пекинского и Китайского (+1933г.), в Неделю 10-ю по Пятидесятнице

Евангельское чтение нынешняго дня повествует об исцелении Господом Иисусом Христом беснаватаго. Вселение нечистаго духа в людей, как видно из Евангельских повествований, не всегда одинаково проявлялось, но были разные виды беснования.
В тот день, о котором повествует в ныне читанном Евангелии, исцелен был отрок, страдавший припадками в новолуние: во время этих припадков дух бросал отрока и в огонь и в воду, чтобы погубить его. (Мрк. 9, 22). В другой раз Господь исцелил двух бесноватых, которые были весьма свирепы и страшны для проходяших по дороге около тех гор, где они жили (Мтф. 8, 28). Об одном из этих бесноватых сказано, что он разрывал цепи и разбивал оковы и что никто не в силах был укротить его, и он всегда, ночью и днем, в горах и гробах кричал и бился о камни (Мрк. 5, 5). Однажды был приведен к Господу бесноватый — немой, и когда бес был изгнан — немой стал говорить (Мтф. 9, 32-33) — Были и такия бесноватые, которые не буйствовали и не страдали какими нибудь недугами, а свободно пребывали среди городского населения: такого бесноватаго Господь встретил в синагоге в городе Капернауме (Мрк. 1, 21-26). В книге Деяний упоминается об исцелении Апостолом Павлом бесноватой служанки, которая одержима была духом прорицательным (Деян. 16, 16).
Во всех этих случаях, как видно из повествований Евангелия и книги Деяний, для окружающих было ясно, что исцеляемые одержимы нечистым духом. И бесы сами отличали себя от одержимаго ими человека: так при исцелении Гадаринскаго бесноватаго бесы просили Господа, чтобы Он позволил им, вышедши из челоловека, войти в свиней (Лук. 8, 32-33). А одержимые отождествляли себя с нечистыми духами, вселившимися в них. Так Гадаринский бесноватый на вопрос Господа: «как тебе имя» — отвечает «легион имя мне, потому что нас много» (Мрк. 5, 9).
Но есть другой вид беснования, когда одержимые нечистым духом не сознают этого и внушаемыя бесом мысли и желания считают своими собственными. Так действовал Иуда-предатель. «Вошел сатана в Иуду», говорится в Евангелии, «и он пошел говорить с первосвященниками и начальниками, как предать им Господа… и искал удобнаго времени, чтобы предать Его им не при народе» (Лук. 22, 3. 4. 6). Так и не уразумел Иуда, что действовал по внушению диавола, и потому, поняв безумие своего предательства, пришел в отчаяние и удавился. Равным образом и неверующие Иудеи, замышлявшие убить Господа Иисуса Христа, осуществляли волю диавола, действовавшаго в них. «Ваш отец диавол», говорил им Господь, «и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Иоан. 8, 44). Но они не хотели верить слову Господа и с гневом отвечали, что они потомки Аврама и дети Божии.
И в наше время есть бесноватые. Если мы не встречаем проявления беснования в том виде, как говорится о некоторых бесноватых в Евангелии, не видим бесноватых, разрывающих цепи, разбивающих оковы и бьющихся о камни, то это потому, что теперь таких, как обыкновенных больных и сумасшедших, держат в больницах. А вот таких, которые усвоили себе волю диавола, но не считают себя бесноватыми, всюду можно встретить. Святитель Феофан-Затворник говорит: «бесы, вселяясь в человека, не всегда обнаруживают свое вселение, а притаиваются исподтишка, научая своего хозяина всякому злу и отклоняя от всякаго добра: так что тот уверен, что все сам делает, а между тем только исполняет волю врага своего.»
И такие, одержимые злым духом притаившихся, опаснее тех свирепых и страшных бесноватых, о которых упоминается в Евангелии. Притаился некогда бес в змие и участливой беседой с Евой совратил наших прародителей к нарушению заповеди Божией, и лишились они блаженства райскаго. Так и теперь бедствия, постигшия наше Отечество, это плоды лукавых бесов, притаившихся бесов, которые в свое время не были узнаны.
И до сих пор многие не научились различать духа истины и духа заблуждения (см. 1 Иоан 4, 6). Св. Апостол Иоанн Богослов, указывая, как узнавать духа Божия и духа заблуждения, говорит: «всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшаго во плоти, есть от Бога, а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшаго во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста.» (1 Иоан. 4, 2-3). В наши дни эти слова Апостола нужно пояснить так: дух истины пребывает только в тех, кто верует во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь и ея уставам и правилам покоряется а где, хотя бы и под знамением креста, составляют свою правду, правду церковную попирают, там несомненно притаился бес.
19 августа / 1 сентября 1929 г.

Комментирование запрещено