Слово схиархимандрита Авраама (Рейдмана) в Неделю 11-ю по Пятидесятнице
О необходимости от сердца прощать ближних
(Евангелие от Матфея, 77 зачало, глава 18, стихи 23-35)
Спаситель сказал: «Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими» (Мф. 18, 23). Конечно, Царство Небесное невозможно изобразить в нескольких словах. Поэтому Спаситель, говоря о нем различными притчами, изображал в них лишь ту или иную его сторону. Под Царством Небесным могут подразумеваться как те благодатные переживания, которые будут испытывать люди в будущей жизни, так и — в широком смысле — то, что необходимо, чтобы приобрести Царство Небесное, войти в него. Сегодняшняя притча говорит именно о том, что должен делать человек, чтобы стяжать Царство Небесное и затем не потерять, удержать его.
«Когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов» (ст. 24). Конечно же, под царем подразумевается Господь, а под тем человеком, который был приведен к Нему, — любой из нас, потому что все мы являемся должниками Богу. Так много мы Ему должны, настолько велик этот долг, что отдать его для нас невозможно. Бывают в жизни такие ситуации, когда отдать долг, может быть, и сравнительно небольшой совершенно немыслимо, потому что мы бедны и не имеем денег вообще или же именно в данном случае. Вот Спаситель и приводит такой пример — долг «в десять тысяч талантов; а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить» (ст. 25). Что имеется в виду под всем имуществом и семьей? Все, чем мы обладаем в этой жизни. Мы лишаемся всего, если только не можем воздать Господу этот долг. Но как мы его воздадим? Нет у нас такой возможности, и тогда нам остается делать то, что делал раб в притче. «Тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему» (ст. 26-27). Раб умолил своего господина о прощении. Если бы и мы могли умолить Господа, чтобы Он простил наш бесконечный долг перед Ним, который мы не можем отдать, но можем только ожидать прощения. И никто, даже самый великий угодник Божий, не вправе сказать о себе, что он отдал свой долг. И о величайшем святом не может так сказать ни один человек, если он православный. Все мы просили и просим у Бога прощения, начиная от преподобного Серафима Саровского и кончая самым обыкновенным прихожанином сельской церкви. Никому никогда не удастся отдать свой долг. Как мы можем это сделать, если и мы сами приведены Богом в бытие из небытия, и наша жизнь со всем, что мы имеем и чем мы желаем послужить Богу, также дарована Им?
«Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен» (ст. 28). Господь в этой притче изобразил то, что часто бывает с нами: получив прощение от Бога, мы не желаем или, как нам кажется, не можем простить долги наших ближних, будь это члены нашей семьи, случайные прохожие или наши сотрудники — люди, с которыми мы общаемся. Мы не можем им простить тех нравственных долгов, которые они перед нами имеют: обид, оскорблений, ненависти. Возможно, мы считаем, что они должны нам чем-то послужить, как-то отблагодарить нас или нравственно нам обязаны, как, допустим, дети считают, что родители им обязаны, а родители то же самое думают про своих детей. Когда мы встречаемся с кажущейся несправедливостью, то забываем, что Бог только что отпустил нам совершенно неоплатный долг и мы, в свою очередь, должны были бы на радостях все всем простить. Если бы даже мы собрали все эти долги со своих должников, то они не покрыли бы и малой части того безграничного долга, который мы имеем пред Богом. Поэтому, прощенные в великом, мы должны были бы и все мелочи простить. Но мы об этом забываем даже после усердной и пламенной молитвы. Окончив молитву, почувствовав в душе прощение грехов, прощение нравственного долга перед Богом, мы тут же начинаем раздражаться на тех, с кем сталкиваемся, и благодатное состояние от нас отходит, мы теряем его.
«Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга» (ст. 29). Конечно, это притча и в жизни не бывает точно так, как здесь изображено. Не всегда человек, которого мы считаем своим нравственным должником, просит и умоляет нас о прощении. Иногда он даже и не подозревает, что мы считаем его таким. И хотя нравственная справедливость, само естественное чувство — все взывает к нашей совести, мы не хотим прощать. Если не можем отомстить этому человеку на деле, то в душе своей его всячески казним и мучаем. Внутренне мы были бы рады, если бы было возможно, посадить его в темницу, пока он не отдаст долга.
«Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее» (ст. 31). Кого Евангелие называет товарищами? Конечно, Бог знает все безо всякого доклада, но мы можем предположить, что это Ангелы, а возможно, и сама действительность, реальные факты взывают к Богу, к Его справедливому суду. «Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» (ст. 32-33). С помощью такого яркого образа Господь Иисус Христос призывает нас к тому, чтобы мы прощали своих должников если не из чувства милосердия, то хотя бы руководствуясь здравым смыслом. «Не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга» (ст. 33-34). Эти истязатели — демоны. Как в этой жизни они истязают нас и всячески уничижают через действие страстей, так и в будущей жизни будут истязать и мучить человека. Но наш долг Богу мы никогда не отдадим. Сказанное здесь «пока не отдаст ему всего долга» значит, что практически этот человек лишился всякой надежды на благополучный исход, потому что вернуть долг никому из нас невозможно. Либо мы будем прощены, либо, если справедливость восторжествует, нам придется вечно отдавать свой долг, то есть вечно страдать.
«Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его» (ст. 35). Итак, мы должны простить нашему брату, но простить не просто на словах, а от сердца. В Священном Писании о сердце многократно говорится как о глубоко сокровенной сущности человека, где он бывает самим собой. Если человек не простит от сердца — значит, он вообще не простит. Если человек не смирится сердцем — значит, он вовсе не смирится. Если человек не очистил свое сердце — значит, весь он не чист. Поэтому нужно простить от сердца. Не только не делать никакого зла нашему обидчику или должнику, в каком бы виде этот долг нам ни представлялся, но и очистить наше сердце от чувства неприязни к ближнему. Ведь Бог требует от нас не только того, чтобы мы никому не делали зла, но и в особенности того, чтобы мы ни к кому не испытывали злобы.
Большинству из нас кажется, что мы никому не делаем ничего плохого, хотя на самом деле многих окружающих нас людей мы всячески обижаем, доставляем им неприятности, досаждаем им. Мы не видим того, что с нами происходит. Иногда даже мы хотим человеку сказать что-то, как нам кажется, приятное, а человек от наших слов скорбит. Но если мы очистим свое сердце, если в нем не будет никакой неприязни ни к кому, то тогда мы не сможем, даже если бы и захотели, причинить ближнему зло, доставить ему неприятность, как-либо досадить. Поэтому Господь и призывает, чтобы мы простили нашим братьям. Простили им от сердца, а не только на словах или даже на деле. Итак, после того как мы помолимся Богу, прося Его о прощении наших грехов, и почувствуем в душе облегчение, когда благодать Божия коснется нашего сердца и мы уйдем после молитвы просветленные и очищенные душой, — будем внимательны. Будем помнить прежде всего, что нужно беречь себя от всякой неприязни по отношению к тому, с кем мы соприкасаемся, будь то наш родственник или совершенно случайный человек. И не забудем, что признак настоящей молитвы и истинного прощения грехов — это расположение к ближним. В противном случае можно усомниться, действительно ли Бог простил нам грехи. Если после молитвы мы ощущаем не просто некоторое облегчение на сердце, но оборачиваясь лицом от Бога к людям, бываем с ними приветливы, чувствуем снисхождение к ним, желание помочь — одним словом, испытываем к ним любовь, то это и есть признак того, что Бог простил или прощает наши грехи.
16 августа 1998 года
Поучение архиепископа Николая (Зиорова), Варшавского и Привисленского (+1915г.), в Неделю 11-ю по Пятидесятнице
Однажды Ап. Петр обратился ко Христу Спасителю с таким вопросом: сколько раз следует прощать брату, согрешающему против другого брата? — В законе Моисееве на это не было определенного ответа, а толкователи закона времен Спасителя не все были согласны между собой в решении как этого, так и других подобных вопросов. Одни говорили так, а другие — иначе. Вероятно, было мнение, что следует прощать только до семи раз — не более, и что в следующих за сим случаях уже не прощать. Апостол Петр, вероятно, имел в виду подобное решение вопроса, притом большинством, и спросил своего Божественного Учителя: не до семи ли раз прощать? — Как же отнесся Христос Спаситель к такому мнению Ап. Петра? Христос Спаситель дал ему такой ответ, из которого можно было заключить, что прощать нужно безчисленное число раз, или лучше сказать — всегда, коль скоро брат согрешающий просит нас, обращается к нам с просьбой о прощении: глагола ему Иисус: не глаголю тебе — до седмь крат, но до седмьдесят крат седмерицею. — И вслед затем, какбы в разяснение этой своей мысли, предложил притчу о царе и заимодавцах. Вот эта притча.
Однажды один царь пожелал сосчитаться со своими слугами, или подданными, которые обязаны были ему разного рода повинностями, каждый соответственно своему званию в его царстве. Вероятно это было со стороны царя требование отчетов в употреблении власти, чести и талантов, данных им от царя, подобно тому, как это изображается в притче о недостойном домоприставнике, в притче о талантах, в притче о винограднике и делателях в нем и под. Дело, очевидно, сложное и касалось многих людей, но в предлагаемой притче изображается только один эпизод из этого суда царя со своими слугами, именно эпизод с одним крупным должником в царскую казну. Наченшу же ему стязатися, приведоша ему единого должника тмою талант, — т. е., при самом начале суда был приведен к нему один должник, которому царь ссудил 10,000 талантов, или на наши деньги 10,000,000 долларов. Сумма весьма громадная и для нашего времени, а для того — еще громаднее: по крайней мере в 10 раз более против нашего времени. Неизвестно, куда и как растратил эти деньги этот должник, — на удовольствия ли и роскошную жизнь, или же на разного рода неудачныя спекуляции, — только в данную минуту у него этих денег не оказалось и он явился с пустыми руками пред своего Владыку. По закону Моисееву такой должник отвечал не только своим имуществом, но и своею личностью и всею своею семьею (Лев. 25, 30. 47; Исх 21, 2-3; 4 Цар. 4, 1), — а потому заимодавец имел право все это продать и вырученныя деньги взять себе. Пользуясь этим правом, царь велел поступить со своим должником подобным же образом.
Наставала критическая минута для должника, — лишиться не только имущества, но и семейства и собственной свободы. В такую критическую минуту человек бывает готов на все, подобно утопающему, лишь бы только спастись.
И этот несчастный человек решается на последнее: пад убо раб той, кланяшеся ему глаголя: господи, потерпи на мне и вся ти воздам. — Он себя не оправдывает, но просит только милости — и, вероятно, в ту минуту просил искренно, сердечно… Такое смирение тронуло царя и он не только отсрочил ему его долг, но и совершенно простил весь: милосердовав же господь раба того прости его, и долг отпусти ему. Какая милость, какое безмерное снисхождение, — какая любовь! Казалось бы, что и каменное сердце должно бы было смягчиться при этом, — придти в умиление, раствориться любовью! Казалось бы! — но увы, — на самом деле не так случилось. Очевидно, чувство раскаяния у него было мимолетное и вызывалось только опасностью, другим чувством — самосохранения, но — миновала беда и это чувство так-же быстро улетучилось, как внезапно и явилось. Изшед же раб той, обрете единого от клеврет своих, иже бе должен ему сто пенязь: и емь его давляше, глаголя: отдаждь ми, имже ми еси должен… Пад убо клеврет его на нозе его, моляше его, глаголя: потерпи на мне, и вся воздам ти, т. е. повторилось с его должником тоже, что и с ним самим; но разница в том, что долг этого несчастного был в сравнении с долгом первого, как капля в море; он должен был только всего сто динариев — или около 10 долларов на наш счет. Казалось бы, что на такой пустяк не следовало бы ему и внимания обращать, — казалось бы, что получив прощение в миллионах, можно бы, и не дожидаясь просьб со стороны своих должников, отпустить им; все это так, со стороны кажется, а на самом деле не всегда так случается. И вот сперва емь его давляше, а затем вед, всади его в темницу дондеже воздаст должное… Такой поступок может хоть кого возмутить, ибо он противен уже чувству всякой правды. Видевше же клеврети его бывшая, сжалишася зело и пришедше сказаша господину своему вся бывшая. Как глубоко должен был чувствовать себя оскорбленным царь в своем нравственном чувстве, когда услышал о подобном поступке помилованного им должника, — какое негодование и какой гнев должны были наполнить его сердце при подобном известии: это легко понять, если взять во внимание, что натуры высоконравственныя всегда способны чувствовать всякое ненормальное явление во всем и особенно в области духа острее, глубже, чем натуры средственныя!.. Тогда призвав его господин его, глагола ему: рабе лукавый, весь долг он отпустих тебе, понеже умолил мя еси: не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего, якоже и аз тя помиловах; и прогневався господь его, предаде его мучителем, дондеже воздаст весь долг свой, т. е. — на муку вечную, ибо он был неоплатным должником.
Таким образом, есть граница и милосердию; есть и область правды и возмездия. Суд без милости не сотворшему милости — вот когда и при каких обстоятельствах это бывает. Тако и Отец Мой небесный сотворит вам, аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их, — заключил Господь Свою притчу.
Итак, эта притча имеет приложение и к нам всем. Каким же образом? — А вот послушайте.
Царь земной знаменует собою Царя небесного, нашего Господа и Владыку, от Которого мы имеем все — и жизнь и дыхание и вся, ибо сказано: что имаши, егоже неси приял? Этот Царь, по своему усмотрению, дал и дает каждому из нас все, что находит потребным. Но мы, и в лице своих прародителей, Адама и Евы, и сами лично — оказываемся недостойными милости Божией, являемся, вследствие своей греховности, Его неоплатными должниками, рабами неключимыми. Однакоже, при первом нашем покаянном вздохе, Он все нам прощает и забывает. Прощает нам наши долги, в таинстве крещения омывая нас от всякия скверны плоти и духа, — прощает нас и в таинстве покаяния, когда мы исповедуем Ему свои грехи, прощает и в таинстве елеопомазания, когда мы в недугах телесных обращаемся к Нему с молитвою и верою. Словом сказать, милосердие Божие — неисчерпаемая пучина; эта милость Его к нам низвела и Сына Единородного с неба на землю и возвела на крест.
Что ж, — получив столько прощений и оставлений долгов наших, поступаем ли мы сами так, как это бы следовало, — т. е., прощаем ли мы своим ближним? Мы каждый день молимся: и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; — но говоря это устами, исповедуем ли это сердцем, приводим ли это в дело? Пусть совесть каждого скажет ему свой ответ. Сказано: да не зайдет солнце во гневе вашем; но всегда ли это так бывает: не бывает ли, наоборот, что солнце заходит и восходит много раз, а сердце человеческое к ближнему своему нисколько не изменяется?!
Сердце человеческое глубоко (Иер. 17, 9) и всех его движений не постигнуть постороннему человеку, — тем не менее, по многим обнаружениям можно хотя приблизительно заключить о сердечности людей. Если мы, напр., видим и слышим, что в некоторых христианских городах бедному человеку можно буквально умереть с голоду на улице, то не в праве ли мы заключить о сухости и черствости людей, населяющих подобный город? Если мы замечаем, что суд не в состоянии справляться с делами судными, тяжебными, то отсюда не в состоянии ли мы заключить, что в среде людей, где действует этот суд, мало взаимной снисходительности и всепрощения? — Да, все это с грустью можно наблюдать; в окружающей нас действительности, в современной нам жизни. Отчего же это происходит? — От эгоизма, братие, — от себялюбия. В настоящее время люди стали как то быстро отвыкать от христианской морали и воспринимать мораль языческую, — жить только для себя и в свое удовольствие, забывая про других. «После меня хоть потоп», — чудовищный афоризм одного эгоиста и чувственного человека прошлого столетия, — начинает в наше время становиться правилом жизни для многих и многих людей. «В нынешнее время надобно жить не по Евангелию, а по человеческой мудрости» — сказал мне один христианин, т. е., это значит — жить по той мудрости, которую Ап. Иаков называет бесовскою (Иак. 3, 15). Удивляться ли после этого, что в современном нам обществе проявляется так мало милосердия и всепрощения, и наоборот — так много черствости, жестокости и бессердечия, формальной правды, которая бывает иногда хуже самой кривды.
Но, братие мои, так делать нельзя, ибо жизнь наша не заканчивается только могилою; спросят, — спросят и нас о том, как мы употребили дар Божий на земле в отношении ближних своих; так ли, как Царь небесный этого хочет, или так, как это сделал своекорыстный заимодавец… Страшно впасть в руце Бога живого! — Ходите же во свете, дондеже свет имате, да тьма вас не обят (Иоан. 12, 35). Аминь.
1894 года, 21 августа, г. Чикаго, Иллиной, США.
Слово архимандрита Кирилла (Павлова) в Неделю 11-ю по Пятидесятнице
О прощении обид
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его (Мф. 18, 35).
Дорогие братия и сестры, в этом году чудесно выпало в воскресенье перед Успенским постом читать Евангелие, которое относится правильному совершению поста, — о прощении обид. Господь наш Иисус Христос неоднократно в Евангелии учит о прощении обид ближним, чтобы и нам были прощены грехи. Аще… отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный; аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших (Мф. 6, 14-15). Средство к оправданию от грехов — самое легкое, вполне доступное для всех и всегда зависит от нашей воли. Казалось бы, что по указании такого легкого средства к оправданию все грешники должны воспользоваться им для своего спасения и что в христианском обществе не останется ни одного грешника. Но Господь Сердцеведец предвидел, что страстное, самолюбивое, любомстительное и злопамятливое сердце человеческое менее всего способно покориться этой заповеди смирения, кротости, терпения и незлопамятства, что и между самими последователями Его многие будут глухи к слышанию и косны к исполнению сей спасительной заповеди, почему и находил нужным говорить многократно об этом.
Одним из таких возвышенных поучений о прощении обид является притча, которая была предложена в ныне чтенном Евангелии. Для назидания повторим ее содержание. Во время беседы Господа с учениками Его о том, как надо поступать, когда согрешит пред нами в чем-либо брат наш, апостол Петр, слушая слово о прощении обид, спросил Господа: “Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти разу” (Мф. 18, 21-22). То есть сколько бы раз ни согрешил пред тобою брат твой, должно прощать ему всегда, тем более никогда и ни в каком случае не должно мстить ему. И в подтверждение этой заповеди Он сказал слышанную нами чудную притчу, то есть изобразил учение Свое на примере одного неоплатного должника, который был уже прощен и помилован, но за жестокость к собрату своему предан опять жестокому мучению, — чтобы нам легче было видеть, что бывает с теми, которые не прощают ближним своим согрешений их, и удобнее понять, что будет в подобном случае и с нами.
Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов (талант — весовая и денежно-счетная единица); а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и все, что он имел, и заплатить; тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и все тебе заплачу. Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и все отдам тебе. Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему все бывшее. Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его (Мф. 18, 23-35).
Притча эта научает нас, дорогие братия и сестры, той истине, что Господь не милостив бывает к нам, если мы с вами не милостивы. Он не прощает согрешений наших, если мы не прощаем ближним нашим их согрешений против нас.
Для назидания разберем эту притчу. Царство Божие во многом похоже на земные царства человеческие, ибо оно есть прообраз всех царств человеческих. И как в царствах земных есть царь и есть подданные, так и в Царстве Божием есть Царь — Господь наш Иисус Христос, Который есть Царь царям и Господь господствующим (см.: 1 Тим. 6, 15), и есть подданные — все мы, верующие но имя Господа Иисуса Христа, искупленные его честною кровию от вечной погибели и за то обязавшиеся при крещении во имя Его веровать в Него как во Единого Истинного Бога со Отцем и Святым Духом, любить Его от всего сердца и от всей души, почитать и поклоняться Ему как Господу и Владыке и Творцу своему, повиноваться и служить Ему со всем усердием и ревностью во все дни жизни нашей. В царствах земных есть законы н постановления, которыми определяется круг действий подданных; так и в Царстве Божием есть закон Божий, который определяет волю Божию и научает нас, как надо нам вести себя по отношению к Царю своему Христу и к ближним нашим, чтобы заслужить милость Царя и не подвергнуться Его гневу и наказанию. Как в царствах земных царь по временам требует отчета от своих подданных об исполнении возложенных на них обязанностей, так и в Царствии Божием Господь востребует от нас отчета во всех мыслях и желаниях, словах и делах наших. Для этого предуставлен от века страшный славный день Суда и воздаяния. Но и прежде этого всеобщего Суда Господь потребует от нас отчета и день смерти нашей, когда душа наша разлучится с телом. Во всякую минуту нам должно быть готовыми к смерти и суду Божию, потому нам и заповедуется испытывать свою совесть ежедневно и не только приносить покаяние в известные времена, но и всю жизнь свою проводить в покаянии, чтобы смерть ни в какое время не застала нас нераскаянными. Не воздавая должной дани царю и не исполняя своих обязанностей, подданный становится должником царя и чем более он поступает так, тем более возрастает его долг. Так и подданный Царя Небесного, если не исполняет того, что требует от него закон Божий, становится должником пред Богом.
Возьмем для примера хотя бы один день жизни своей и сосчитаем, что сделано вопреки закону Божию и своей собственной совести. Все мысли, намерения, гадания, предположения, мечты, воображения, которые непрестанно как бы роятся в нашем уме, все желания, стремления, надежды, влечения, чувствования, услаждения, которыми живет наше сердце, — все это плод свободной деятельности нашей души и все это подлежит отчету пред Сердцеведцем Судией. Вспомните и все слова свои, ибо за каждое праздное слово, какое скажут люди, они дадут ответ в день суда (Мф. 12, 36) — и какой тяжелый долг составится из одного прожитого дня… Насколько же велик тот долг, который составится в продолжение всей прожитой жизни нашей! Аще беззакония назриши, Господи, Господи, кто постоит? (Пс. 129, 3). И кто из нас может думать о себе, что он менее должен пред правосудием Божиим, нежели сей упоминаемый в притче должник пред царем своим?
Не имея чем заплатить своего долга, притчевый должник падает пред государем и просит, чтобы он потерпел на нем. Так надобно и нам, грешным, поступать, если желаем очиститься от грехов своих. Каждый грех ужасен прежде всего тем, что оскорбляет величие и святость Божию, нарушает закон, которым держится весь порядок нравственного мира, возмущает покой и мир Царства Божия. Поэтому сами по себе мы не можем загладить своих грехов, но только живая вера в Господа Иисуса Христа, пострадавшего за грехи наши, одно живое упование на силу креста Его, одно искреннее раскаяние во грехах своих, одна молитва сердца сокрушенного и смиренного могут снять эту тяжкую вину грехов наших и оправдать нас благодатью Христовою. Вот такому кающемуся премилосердый Отец Небесный прощает даром все грехи его ради крестных страданий и смерти Единородного Своего Сына.
Что же делает прощенный и помилованный должник? Найдя своего товарища, который был должен ему ста динариев, он начал его душить и отдал в темницу. Не так ли поступаем и мы, когда, помилованные Отцом Небесным, гневаемся и злобствуем за малое оскорбление, причиненное нам нашим братом или сестрою, преследуем и язвим его всеми средствами, готовы бываем мстить ему до самой смерти, не находим слов, чтобы выразить свою обиду, очернить и обвинить обидевшего? Но такая жестокость лукавого раба к своему брату стала известна царю. Так и наши поступки по отношению друг к другу, наши памятозлобные и мстительные чувства и помыслы ведомы Богу. Святые ангелы, неотступные наши приставники, видя нашу жестокость друг к другу, с прискорбием возвещают о том Отцу Небесному, так что ни одно гневливое и злостное движение нашего сердца не утаится от Его всевидящего ока, и ничто не скроет нас от Его карающего гнева. За злой поступок злого раба государь предал его истязателям, пока тот не отдаст всего долга. Так Господь поступит и с нами, если мы не прощаем согрешений ближнему, — то есть отвергнет от лица Своего и предаст вечному мучению. Таков вечный и непреложный закон правды! Таково неизбежное следствие жестокосердия к ближнему.
Может ли человек мстительный и раздражительный быть в Царстве Божием, которое есть царство любви, мира и радости о духе Святе? (См.: Рим. 14, 17.) Сердце, жестокое и безжалостное к брату своему, достойно ли сострадания и милосердия Отца Небесного? Кто преследует гневом и мщением других, не заслуживает ли и сам отмщения и гнева Божия? Нет милости не сотворшему милости (см.: Иак. 2, 13). Поэтому будем помнить эта и исполнять. Не будьте побеждаемы злом, но побеждайте зло добром (см.: Рим. 12, 21), тогда и Господь помилует нас не только в этом веке, но и в будущей жизни, ибо только милостивые помилованы будут (см.: Мф. 5, 7) . Аминь.
31 июля (13 августа) 1961 г.
Слово архиепископа Феофилакта (Курьянова), Пятигорского и Черкесского, в Неделю 11-ю по Пятидесятнице
Во имя отца, и Сына, и Святого духа!
В сегодняшнем Евангельском чтении перед нами открывается слово Божие, которое смотрит в самую глубину нашей жизни, живое слово, подобное трепетному нерву, способному передать нам важную силу. И наше призвание заключается в том, чтобы отзываться на это прикосновение.
И вот в сегодняшнем Евангельском чтении мы слышали повествование о прощении. Некоторый человек имел должника, и сам был должен. Так и мы живем в нашей обычной жизни, связанные разными обязательствами, потому что прикасаясь к жизни, мы всегда берем в долг: у Бога — самой жизни, друг у друга — доверия, кроме того есть и материальные долги. И вот царь решил сосчитаться со своим должником. Но тот был должен слишком много. И не потому царь давал ему вновь и вновь, что был человеком безрассудным, нет. Он был человеком любящим, человеком, который мог дать не для того, чтобы потом вернуть свое и лучше бы еще с прибылью, а дать как надежду — взрастет или нет, как сеятель бросает семя в землю не от алчности, а от веры, что должно взойти, но все на волю Божию.
И вот так много царь всеивал в своего раба, что долг был превосходящий всякие разумные человеческие меры. Царь был любящий и давал в долг своему должнику не для того, чтобы другим сказать: «Вот, он мне предан как раб теперь, никуда не денется, потому что все его — это мое. И пусть только куда-нибудь захочет деться, я все отберу у него, и он останется ни с чем». Царь так не думал, он просто любил, и когда видел нужду, вновь давал. Но видя, что его раб остается ленивым, он напомнил ему: «Верни мне то, что мне принадлежит, и я тебе давал», — этим призывом он как бы испытал его совесть — помнит ли он того, кто любит его, и как он его помнит?
Раб пришел к царю, упал в ноги и начал плакать, и говорить ему: «Потерпи на мне еще, я все тебе отдам» Увидев эти слезы, он обрадовался, что в этом человеке есть живое семя, живой нерв. И простил ему все, как будто бы ничего ему не давал.
Когда должник вышел от царя, он встретил своего друга. Друг был должен ничтожно меньше теперь этому обогатившемуся человеку. Тот схватил его: «Верни мне мое». Друг ответил теми же словами, которыми только что несчастный раб умолял своего царя: «Потерпи на мне, я все тебе отдам». Но тот не захотел терпеть, друга отдал в темницу до тех пор, пока тот все не вернет. Знакомые этих двух людей пришли к царю и все ему рассказали. Царь призвал своего раба, прогневавшись на него, удивился его жестокосердию: «Но разве я тебе большее не простил? Неужели ты не мог простить меньше?», и наказал раба, вспомнив ему весь долг. Отдал его истязателям, мучителю.
«И так, — говорит апостол и евангелист Матфей в сегодняшнем Евангельском чтении, — Господь поступит с каждым, кто не прощает от сердца согрешений своему брату, своему ближнему».
Мне бы хотелось вернуться к повествованию этой удивительной, трогательной и трагичной истории. Итак, бывают разные долги. Пред Богом каждый из нас — должник. Мы живем не своей жизнью. Все, что мы видим, и к чему прикасается наша жизнь — все дано нам. Бог от нас не требует возвращения долга. Он лишь только ждет от нас благодарного сыновнего отношения к тому, что мы имеем, потому что Бог все то, что мы имеем, дает нам не для того, чтобы нас держать около Себя. Нет, Он дает так, как отец, чтобы жил Его сын, Его дочь. Он дает с любовью, взамен ища только одного — благодарности.
В чем может быть наша благодарность Богу за Его милости? Открываем Евангелие — ищем ответ на этот вопрос: «кто ближнему сделал что-либо, тот Мне сотворил». Как ты хочешь Бога благодарить? Ближнему делай. Давай, действуй, и знай, что Бог, видя твое действо по отношению к ближнему, как любящий царь все то, что дал тебе, навсегда тебе оставит и никогда больше не потребует.
При этом ближнему-то давать нужно намного меньше, чем Самому Царю. Но разве это, если говорить языком современным, не выгодно? Разве это не обогащает нас? Что случается на деле? На деле нередко, когда кто-то из тех, кто рядом с нами, неким образом начинает зависеть от нас, Боже мой, что с нами начинает происходить. Когда мы знаем, что кто-то от нас зависит, кто-то нам должен — здесь уже берегись. Если этот долг не верну прямым образом, то каждый раз этому человеку буду напоминать: «А помнишь, как я тебе тогда помог? А помнишь, как я тебе тогда сделал?» И так до бесконечности, до злобы, до ненависти. И не только этому человеку, но и другим: «Вот я ему столько всего, Боже мой, сделал». На кого тогда мы похожи? На того, кто не простил долгов, не оставил и не забыл их. А тот, кто не простил, тот отдан в руки мучителю. А кто же такие мучители? — бесы, страсти, грехи — они нападают на человека так, что начинают терзать его до глубокой боли. Сначала человек, памятуя о том, что кому-то что-то он сделал, к этому относится спокойно, но проходит время и его изнутри что-то начинает распекать до невозможной боли, хочется владеть и сжимать свою руку над жизнью другого человека все крепче и крепче. Хочется владеть им так, будто бы ты тот самый царь, который все тебе и дал, но только без любви.
И, Боже мой, сколько было сделано доброго, но сколько мало этого доброго выросло в других благодарным семенем. Сколько мало это доброе, что мы сделали, нас самих обогатило. Почему? Да потому, что не могли прощать, потому что не могли делать, и об этом больше не вспоминать, потому что всегда делали только для себя, потому что забывались, что все, что мы делали, нам дано Царем, который большее простил. И тогда Он отдает в руки мучителей. И тогда эти мучители нападают на человека, и тогда человек начинает стенать и говорить: «Ну, разве я другим не делал? Почему же теперь столько зла на меня обрушилось? За что же я теперь плачу? Почему же теперь я так одинок? Почему же теперь я так болею, разве я все не отдавал другим?» Нет. Потому что все, что ты отдавал, ты требовал обратно, требовал, никому ничего не прощая. И вот теперь в руках мучителя.
Сегодняшнее Евангельское чтение как нерв, который сообщает нам важное движение, побуждает нас к поступку. Может быть, сейчас здесь в храме, во время совершения Божественной литургии, кому-то из нас хватит силы, наконец, простить все то, что кто-то нам должен, и забыть то, что кому-то я отдал, хотя бы одному. Может быть, кому-то из нас хватит смелости, и решительности, и любви как Царю оставить все тому, кто так жаждет нашей милости. Дай Бог, чтобы такой силы нам хватило, Дай Бог, чтобы Суд Божий был милостив к нам, чтобы эта милость суда Божия была бы откликом на наше милосердие. Мы просим Господа простить нам и наши неправды и кривды. Но прежде, чем просить о прощении, сами простим, чтобы отпустив из своих рук то, что отдали, принять от Бога то, что дарует Он нам — несравненно большее, то, что здесь ценно, и в вечности этим приобретается Царство Божие. Аминь.
Свято-Успенский кафедральный собор, г. Смоленск, 8 августа 2010 г.
Слово святителя Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Симферопольского и Крымского (+1961г.), в 11-ю Неделю по Пятидесятнице
Какие грехи видим в людях, те есть и в нас
(слово на Евангелие от Матфея, гл. 18, стихи 23-35)
Господь Иисус Христос часто потрясает наши сердца Своими словами и притчами, показывая нам предел человеческого нечестия и греховности. Глубоко возмутительно поведение безмерно жестокосердного должника, которому добрый царь простил огромный долг в десять тысяч талантов. И что же он делает, получив эту милость? Встретив бедняка, который должен ему ничтожную сумму в сто динариев, он хватает его за горло и душит, несмотря на то, что из уст несчастного слышит те же слова, которые говорил сам перед царем: «Потерпи на мне, и все отдам тебе». Но он не хочет терпеть и сажает в темницу своего должника (см. Мф. 18:23—35). Что может быть возмутительней?
Это крайняя степень неблагодарности, полное отсутствие милосердия, умения и желания прощать ближним своим долги их. Это совершенное забвение того, о чем каждый день мы молимся Богу: «…Остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим».
Какие черные свойства души проявил этот безжалостный человек по отношению к своему несчастному ближнему? Что побудило его к такой жестокости, к такому попранию правды? Прежде всего и больше всего — его эгоизм, его себялюбие; только о себе он думал, только себе желал благ, а о других не хотел думать. Кроме того он был крайним сребролюбцем. Все его помыслы были направлены к тому, чтобы получить как можно больше. Мало было ему, что получил десять тысяч талантов. До такой степени был он жаден до денег, что не мог забыть о ста динариях, которые задолжали ему.
Итак, он проявил грубый эгоизм и крайнее сребролюбие. Что еще? Еще самая возмутительная неблагодарность и отсутствие жалости и любви к ближнему. Вот что показал нам Господь в этом немилосердном должнике.
Чье сердце останется спокойным при рассказе об этом безбожном человеке! Наши сердца содрогаются, когда мы видим резкие проявления страстей человеческих. Скажите, что должен испытать всякий человек, даже далекий от христианской любви, услышав о величайшем злодеянии,— о злодее, зарезавшем целую семью?
Вспыхнут негодованием сердца наши, но потом мы постепенно забудем об этом. Так бывает с нами всегда: мы не умеем глубоко переживать то, что должны были бы чувствовать с болью и душевной скорбью. Мы не умеем надолго задумываться над теми ужасами, которые видим и о которых слышим. Возмутимся, понегодуем, но потом довольно быстро остываем и опять окунаемся в свои будничные дела, забывая о том злодеянии, которое должно было навсегда потрясти наши сердца.
Ужасно слышать о таком исключительном преступлении, как убийство целой семьи. Мы скажем: «Благодарение Богу, мы не таковы, никто из нас не убивал людей, это только слуга сатаны способен на такую страшную жестокость» — и успокоимся в сознании своей праведности.
Но разве о злодеях и убийцах сказал псалмопевец Давид: И избавил душу мою из среды скимнов, где я лежал в смущении. Сыны человеческие! Зубы их оружие и стрелы, и язык их — меч острый (Пс. 56:5)? Нет, пророк говорит об обыкновенных людях, окружающих его, а значит он и нас называет стаей львов, сравнивая наш язык с острым мечом — оружием убийства. Получается, что мы тоже можем убивать людей языком-мечом. И делаем это часто, не возмущаясь собой, не считая себя за убийц. Безжалостно пронзаем сердце ближнего грубой клеветой, оскорбляем его человеческое достоинство, потрясаем его сердце злыми словами. Разве это не убийство духовное?
Если услышим о том, что кто-то из известных нам людей совершил прелюбодеяние, то глубоким негодованием наполняется сердце наше. Осуждать других нетрудно, труднее разглядеть самих себя. Имеем ли мы право так негодовать, когда сами бесконечно далеки от требуемой заповедями Христовыми высоты целомудрия? Многие ли из нас никогда не были повинны в похотливом взгляде на женщину и женщины на мужчину? Совсем мало. А нечистый взгляд Господь называет прелюбодеянием; все равно, совершено оно или нет,— важно, что в сердце оно было совершено.
И так во всем. Пусть каждый из нас всегда хранит в сердце своем глубоко истинные слова великого святителя Тихона Задонского: «Какие грехи видим в людях, те есть и в нас». Увидев проявление зла в ближних, вспомним эти слова, заглянем в себя и спросим: «А я совершенно ли чист в этом отношении, нет ли во мне греха, который вижу в брате?» Вникнем в наше сердце, поищем сребролюбия, нет ли в нас жестокосердия? Много ли среди нас таких, которые искренне презирают деньги, которые нисколько не стремятся к богатству? Их совсем мало. Сребролюбие есть грех большинства людей. Возмущаясь крайним сребролюбием прощенного должника из евангельской притчи, мы должны смиренно признать, что и мы повинны в этом грехе.
То же самое нам придется сказать и относительно себялюбия, ведь разве самих себя не любим мы больше, чем своих ближних, разве исполняем заповедь возлюби ближнего… как самого себя (Мк. 12:31), разве заботимся о людях?
Евангельский должник был безмерно жесток, а мы исполняем ли требование Христово: будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6:36)? Мы часто не творим милости по отношению к тем, кто чем-нибудь погрешил против нас, оскорбил нас. А святой апостол Иаков предупредил, что не сотворившему милости предстоит суд без милости (Иак. 2:13). Убоимся этих апостольских слов, ибо и нас ждет Суд, он обрушится на нас, как на этого безжалостного должника, которого царь, разгневавшись, предал истязателям, пока не отдаст ему всего долга.
Иисус предостерегает нас: если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6:15). Потому и нельзя нам, видя грубые проявления злого сердца, ограничиваться только негодованием, необходимо помнить завет: «Внемли себе». Всегда внимай тому, что делается в твоем сердце, всегда глубоко и честно наблюдай за самыми мелкими греховными движениями в нем. И помни святые слова апостола Павла: Будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас (Еф. 4:32). Причем прощать мы должны так, как требует Христос,— от всего сердца, ибо нередко прощаем мы только на словах: кланяемся обидчику своему, но в сердце нашем еще остается большая доля раздражения и нелюбви к нему. И тогда, простив сами, получим прощение от Отца нашего Небесного. Аминь.
9 сентября 1945 года
Беседа митрополита Владимира (Тихоницкого) (+1959г.) в Неделю 11-ю по Пятидесятнице
Притча о должниках (Мф. 18, 23-35)
Царствие Небесное, говорится в сегодняшнем Евангелии, подобно царю, который захотел сосчитаться с должниками своими. Привели к нему одного раба, который должен был ему десять тысяч талантов, т.е., по-нашему, много миллионов рублей. И так как он не имел, чем заплатить, царь повелел продать его и жену его, и всё имение его и заплатить. Тогда раб тот стал умолять царя потерпеть, обещая всё уплатить. Царь умилостивился, отпустил его и долг простил. Уходя от царя, раб встретил одного из клевретов своих, который должен был ему всего сто динариев, схватил его и душил, требуя долг; не смотря на просьбы последнего потерпеть ещё, он не захотел и посадил его в темницу, пока он не отдаст ему весь долг. Видевшие случившееся пошли и рассказали царю. Тогда царь прогневался, позвал своего должника и сказал ему: «Раб жестокий и лукавый, я тебе отпустил весь долг, не подобало ли и тебе помиловать клеврета твоего?» И царь предал его мучителям (истязателям), пока он не отдаст всего долга.
Смысл этой притчи ясен. Царь — это Господь наш; клеврет царя — это мы, неоплатные должники пред Господом. За бесчисленные согрешения и беззакония наши мы заслуживаем вечного осуждения и наказания, но Милосердный Господь простил нам всё чрез Единородного Сына Своего, Который пригвоздил грехи наши ко Кресту, искупив нас Кровию Своею. И вот мы, получивши полное прощение, подобно упоминаемому в Евангелии жестокому клеврету, весьма часто и ничтожной обиды или вины не хотим простить ближнему нашему, из всякого пустяка расстраиваемся, волнуемся, раздражаемся, выходим из себя, злобствуем на провинившегося против нас, несмотря на его извинения и просьбы о прощении.
Притчей этой Господь и научает нас, что не подобает так быть. «Аще бо отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш небесный: аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших» (Мф. 6, 14-16). Если мы не будем прощать ближним нашим от всего сердца, то не получим и мы прощения от Господа и не избавимся от вечного мучения.
Вот мы на исповеди каемся и по милости Божией получаем прощение. Но мы должны памятовать о том, что Господь сказал в притче о неправедном должнике, который был предан мучителям. Если, получив прощение, мы не заботимся о своём исправлении, а беспечно предаёмся тем же слабостям, то они опять припомнятся нам, и Господь предаст нас на мучение за наше легкомыслие и обман, ибо, хотя обещаем исправиться, но часто всё продолжаем впадать в те же грехи, в надежде опять получить прощение за следующей исповедью. Но Господь взыщет с нас не только грехи, в которых мы не успели покаяться, но и прежние, прощённые грехи, к которым мы возвратились. Надо всячески бороться после исповеди, чтоб не возвращаться к тем же грехам, иначе мы не избежим двойного осуждения и наказания. Нужно как-то быть твёрже, решительнее.
Из жития преподобной Таисии видно, что эта бывшая грешница получила прощение именно потому, что возымела твёрдую решимость оставить свой грех. Когда преп. Иоанн Колов пригрозил ей судом Божиим, она так была поражена, так возненавидела свою прежнюю жизнь, что сказала ему: «Веди меня, куда хочешь, я всё бросаю, отрекаюсь от всего». Её твёрдая решимость и отречение от неправедного богатства были приняты как жертва, и в ту же ночь преп. Иоанну Колову было открыто в видении, как ангелы возносили на небо душу покаявшейся Таисии.
Св. Иоанн Златоуст советует не предаваться сну, не вспомнив все грехи, содеянные в течение дня. А другой старец сказал, что «сознание грехов есть половина покаяния». Прежде чем познать Бога, нужно познать себя. С этим страх Божий возрастает и молитва усугубляется.
А чтобы достигнуть искреннего покаяния и получить отпущение грехов, нужны три главных условия:
Первое — это крепкая и твёрдая вера в Бога; второе — молитва и пост, как и Сам Спаситель указал ученикам Своим, когда они спросили Его, почему они не могли исцелить бесноватого. Он ответил им: «за неверствие ваше… Сей же род не исходит, токмо молитвою и постом» (Мф. 17, 20-21). Таким образом, Сам Иисус Христос указал на необходимость поста и не только указал, но и пример показал, постившись сорок дней. Также и апостолы постились по Вознесении Христа.
Как известно, во времена Спасителя, вследствие упадка нравов, язычества, идолопоклонства, служения бесам, неверия, бесы часто вселялись в людей и жестоко мучили их. Господь многих из них исцелил. Но и в наше время бесы продолжают мучить людей и вселяться в них посредством разных страстей, главным образом, гордости, самолюбия, славолюбия, гнева, сластолюбия, чревоугодия, зависти, корысти и многих других. Вот, для борьбы с ними, Господь и указует нам на эти два всесильных средства — молитву и пост.
Человек, который не постится и не молится, не может преодолеть ни одной своей греховной привычки, ни одной страсти; легко поддаётся искушениям и напастям вражьим, даёт место страстям возрастать в его душе; как сказано в Евангелии, когда бес находит дом душевный пустым, он берёт с собой семь других бесов, и вселяются в него; и бывает для того человека последнее хуже первого (Мф. 12, 43-45).
Наоборот, у человека молящегося сердце не пусто, а занято богомыслием; такой молитвенник становится жилищем Божиим, домом Духа Святого, Который вселяется в него и молится вместе с ним воздыханиями неизреченными (Рим. 8, 26).
Пост также необходим, но пост разумеется не в смысле только перемены пищи со скоромной на постную, но в воздержании от пищи и пития, от чревоугодия, от языка и помыслов сердца и всяких страстей. Василий Великий сказал: «поелику мы не постились (нарушили заповедь о воздержании и послушании), то и изринуты из рая. Будем поститься, чтоб снова войти в рай».
«Пост и молитва, — говорит другой св. отец, — страсти утишают, ум просвещают, к Богу приближают».
Третье условие для получения отпущения грехов — это, указанное в сегодняшнем Евангелии, прощение ближним всех обид и огорчений, «…если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5, 23-24). Без этого не имеют значения ни подвиги, ни посты, ни добрые дела, как видим из приведённых слов Спасителя. Или, как говорит апостол Павел: «И Если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею; нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 3).
В житии св. Иоанна Милостивого повествуется об одном вельможе, который никак не хотел простить врагу какую-то обиду. Узнав об этом, св. Иоанн, который в это время был патриархом Александрийским, позвал к себе вельможу и предложил ему прослушать Божественную литургию в его церкви. Патриарх служил, один клирик пел, а вельможа ему подпевал. Служба шла своим порядком. Когда наступило время молитвы Господней и пропели уже: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь», патриарх остановил поющего клирика, и вельможа один пропел «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим». Тогда патриарх подошёл к нему и сказал: «Что ты делаешь, что ты говоришь? Ты обманываешь Бога, говоря, что оставляешь своим должникам, а сам не хочешь простить своему ближнему его вины!» Вельможа был так поражён этими словами, что бросился в ноги патриарху и обещал простить своего врага и исправиться.
Хороший садовник не только вырывает «плевелы», но вырывает их с «корнем». Будем же и мы вырывать с корнем ненависть и вражду, и не только прощать ближним, но и забывать обиды.
Молитвами св. Иоанна Милостивого и всех святых Господь да укрепит нас в вере и любви к Богу и ближнему и да сподобит всех едиными устами и единым сердцем славить и воспевать в Троице Славимого Бога. Аминь.
1935г.
