Слово архимандрита Симеона (Нарбекова) (+1969г.) в Фомино воскресенье
Христос Воскресе! Да, Он воскрес на радость всему миру, на радость апостолам и всем святым, своею жизнью запечатлевшим всю правду слов Апостола языков: «Если Христос не воскрес, то ни к чему вся вера наша». Воскресение Христа, оно, как солнце, озаряет нашу жизнь, зажигая наше сердце огнем того вдохновения и духовного подъема, который Еммауские путники пережили в первый же вечер Христианской Пасхи. «Не горело ли в нас сердце, когда Он говорил нам на пути» (Лк. 24, 32). Но как от солнечного света можно уйти в подземелье, так и от Света Воскресения можно уйти в мрак неверия, и во мглу страстей. Но какой бессодержательной, бессмысленной, бесцельной станет тогда жизнь! Ведь если Христос не воскрес, то нет и нашего общего воскресения! Тогда зачем же жить, творить, страдать, любить, если в жизни все кончается могилой? И чем наполнить ненасытимую всем миром бездну человеческого сердца, с его неутолимой жаждой жизни, жаждой света и любви?! Наукой?! Но наука, как соленая вода, по слову Премудрого, лишь разжигает жажду вечной жизни, которой нет, если нет веры в Воскресение Христа. Искусством?! Но оно своей надмирностью лишь обостряет устремленность духа в мир надземный, горний, которого, однако, не существует для неверия в Воскресшего Христа. Политикой?! Но она изменчивостью своих идеалов, своих целей, иллюзорностью своих достижений, как тенетами, обвивает живое человеческое сердце, обволакивая его паутиной страстей и делая его безжизненным и дряблым, делая его неспособным на что либо подлинно творческое, подлинно действенное и живое. Лишь, вера в Воскресшего Христа дает полноту жизни человеческому духу, расширяя горизонты его идеалов, его созерцаний, устремлений, И верующее сердце, не только во дни Пасхи, но и каждый час жизни, созерцая и чувствуя Воскресшего Христа горячо, радостно и благодарно взывает Ему вместе с Апостолом Фомой: «Господь мой и Бог мой!»
Поучение святителя Тихона (Белавина), патриарха Московского и всея России, исповедника (+1925г.), в Неделю 2-ю по Пасхе
При посещении приходов Богом хранимой епархии нашей, я избрал ваш Миннеаполисский приход первым не потому, что он первым лежал на пути от кафедрального города нашего: первыми вас, братья, посещаю потому, что вы первые из здешних (американских) униатов воссоединились с Православною Церковью; вы для нее первенцы, первородные начатки ее из бывших униатов. Первородство же и по Божественному чину, и в житейском быту имеет важное значение. Первенцам усвояются многие права и преимущества по сравнению с остальными, на них обильно изливаются благословения Божии: да благословит тебя Бог, да возрастит и умножит! да даст тебе Бог от росы небесныя и от тука земли, и множество пшеницы и вина; да поработают тебе языцы, и да поклонятся тебе князи, буди господин брату твоему, и поклонятся тебе сынове отца твоего, — так благословляли ветхозаветные патриархи своих первенцев (см. Быт. 27, 28-29; 28, 3). А вот и весь Израиль, богоизбранный еврейский народ, возлюбленный Господом первенец: сколько было излито Богом благодеяний на этот народ, которому принадлежали некогда всыновление, слава, заветы, законоположение, служение, обетования, которому вверено было слово Божие и от которого произошел и Христос по плоти (см. Рим. 9, 4-5; 3, 2)! Из Божественного миропорядка многие права первородства перешли и в обычный строй жизни человеческой: первенцу даются известные права над братьями, он получает значительно большую часть имущества, в царском роде он наследует престол отца своего…
На вас, братья, как на перворожденных из униатов в Православии, излиты предстоятелями Православной Церкви здесь великие и богатые милости в мере полной и ущедренной. Перечислять эти милости я почитаю излишним, так как думаю, что ваше благодарное сердце само подскажет вам, сколько и чего сделано для вашего блага?
Но, братья мои, первородство не только дает известные права, а на обладателей его налагает и особые, преимущественные, обязанности. Так, у евреев первенцы посвящались Богу, и самому еврейскому народу, этому первенец и избраннику Божию, Господь дает заповедь: святи будите, якоже свят есмь Аз (Лев. 11, 44). Так и вы, братья, первенцы, люди обновленные, род избранный Провидением Божиим, дабы возвещать неведущим чудный свет Православия, его истину и силу (см. 1 Пет. 2, 9). Как старшие в семье должны для младших служить примером, так и вы младшим, тем, которые позднее вас воссоединились с Православною Церковью, должны подавать пример и служить образом в житии, в любви, в вере, в чистоте (см. 1 Тим. 4, 12). Тако да просветится свет ваше пред окружающими вас человеки, яко да видят ваши добрые дела и прославят (Мф. 5, 1б) нашу святую Православную Церковь, членами коей, по милости Божией, соделались вы восемь лет тому назад.
Из многих добродетелей, которыми должна украшаться ваша жизнь, я укажу хотя бы на те, кои требуют от христиан сегодня читанные Евангелие и Апостол. Ныне — Неделя о Фоме. Апостол Фома некоторое время не был очевидцем славы воскресшего Господа и сомневался в самом воскресении Христа, но он всею душою хотел видеть воскресшего Господа и веровать в Него, и виде и верова. По Божию попущению и вы, братья, некоторое время находясь во мраке унии, не были очевидцами славы Православной Церкви, но Промышлением Божиим иные из вас узнали в Сан-Франциско о существовании Православной Церкви, сами заинтересовались ею, поведали о ней и остальным и, подобно ап. Фоме, с радостью воскликнули: здесь — в Православной Церкви — Господь мой и Бог мой (Ин. 20, 28)! Но и вам, подобно Фоме, можно сказать: не будьте неверны, но верны (ст. 27). Вступив в Православную Церковь, вы вкусили и видели, яко благ Господь (Пс. 33, 9). Темже убо, братие, стойте и держите предания, имже научистеся (2 Сол. 2, 15) в Православной Церкви. Неуклонно держитесь исповедания упования вашего, воспоминая первые дни, когда вы просветились светом православной веры, претерпев за сие немало скорбей и поношений (см. Евр. 10, 23, 32-33); и не оставляйте собрания своего, как есть обычай у некоторых из вас, а напротив, увещевайте друг друга и поощряйте к любви и добрым делам (см. Евр. 10, 24, 25).
По примеру первых христиан, о чем читалось ныне в Деяниях апостольских, и вы пребываете единодушно при Церкви Божией (см. Деян. 5, 12). Этим единодушием церковным и были сильны первые христиане: у них было одно сердце и одна душа, нередко и имения были общие (см. Деян. 4, 32); между ними царствовали мир, любовь, сострадание, взаимная помощь. К таковым добродетелям должна стремиться всякая христианская община, ваша же наипаче, как старейшая среди здешних.
Бог же мира, возведый из мертвых Пастыря овцам великого, Господа нашего Иисуса Христа, да совершит вы во всяком деле блазе (см. Евр. 13, 20-21) и да утвердит вас в Православии и единомыслии. Аминь.
Сказанное в православном храме города Миннеаполиса, шт. Миннисота, США, 25 апреля 1899 года.
Поучение епископа Иустина (Полянского), Уфимского и Мензелинского (+1903г.), в Неделю о Фоме, на Литургии.
Христос воскресе!
В вечер Пасхи, когда Господь явился ученикам в горнице Сионской, одного из них, по имени Фомы, не было с ними; и когда ему рассказали о явлении им Воскресшего, он не поверил.
Я вот, после 8 дней, в том же доме опять было собрание учеников, в котором присутствовал и Фома. Как и прежде, из опасения от иудеев, двери были заперты. Пришел Иисус, стал посреди и сказал: мир вам! Всеведуший знал душевный недуг Фомы, видел также искреннее стремление его к истине, а посему, наказав малое неверие кратким лишением радости, позволил ему “собственными, так сказать, руками взять радость воскресения из живоносных ран воскресшого тела. Принеси перст твой семо и виждь руце Мои, сказал Господь недугующему неверием Апостолу, вполне согласно с желанием, выраженным им, — принеси руку твою и вложи в ребра Моя, и не буди неверен, но верен”. Тело столь тонкое и легкое, что вошло сквозь затворенныя двери, очевидно чуждо было всякой дебелости, но Христос показывает его таким для того, чтобы уверить в воскресении и научить, что именно “Он был распят, и не другой воскрес вместо Него,” — говорит св. Златоуст. Фома осязает Воскресшего “десницею любопытною;” и это не простое, только внешнее осязание, но живое прикосновение “к открытым, так сказать, устиям внутреннего источника жизни,” воскрешает в жизнь веры полу-умерщвленного неверием Апостола: Господь Мой, и Бог Мой! — воскликнул Фома в радостном восторге. Отвечая ему, Господь, в поучение всем родам и векам, высказал закон нравственного царства Божия, по которому — “чем очевиднее знамение, тем менее достойно веры” (Златоуст); и, не одобряя в верующих искание очевидных, удостоверяющих доказательств, дал преимущество вере, которая их не требует: яко видев Мя веровал еси, — блажени не видевшии, и веровавше. “Кажется, можно здесь видеть, как Господь взором укорения взирает на Фому и глаголет: видев Мя, веровал еси; потом обращает взор одобрения на Иоанна, и хотя не открыто к его имени, но тем не менее внятно к его сердцу продолжает: блажени не ведевшии, и веровавше.” Ап. Иоанн давно уже глубоко веровал. Прочие Апостолы, заслужив еще прежде упрек Господа в неверии и жестокосердии, также утвердились теперь в вере видениями Воскресшего; а потому слово, сказанное Фоме, косвенно относилось и к ним, относится и ко всем, ищущим наглядных и очевидных знамений веры. Повествование об этом явлении Господа св. Евангелист заключает общим замечанием о делах Христовых во время земной жизни Его: многа же и ина знамения сотвори Иисус пред ученики Своими, яже не суть писана в книгах сих. Сия же писана быша да веруете, яко Иисус есть Христос, Сын Божий, и да верующе, живот имате во имя Его.
О, Всеблагий Господи! даруй нам веру в Тебя, во ад сшедшего и с Собою вся воскресившего! Веруем, Господи, помози нашему неверию! Сам возжги в серддах наших светильник живой веры, да озаряет он все пути нашей жизни и да побуждает нас к благоугождению Тебе! Аминь.
Слово иеромонаха Мефодия (Иогеля) (+1940) в Неделю Антипасхи
Фомино неверие
Христос воскресе!
Закончились дни светлой пасхальной радости.
Заключила св. Церковь священныя врата алтарей и устремила мысленные и сердечные взоры наши к тому, как встретил мир весть о Христовом Воскресении.
И первый образ, который представляет Она нам — это образ Фомы Неверного.
Великая и непостижимая истина Христова Воскресения не могла быть постигнута ограниченным человеческим рассудком и поистине могла явиться для него камнем преткновения и соблазна. Но вот здесь и раскрывается пред нами природа неверия.
«Обыкновенно, — говорит один христианский мыслитель, — истины веры отвергаються заранее не по грубости ума, а по лукавству воли. Нет сердечного влечения к таким предметам, как Бог, спасение души, воскресение плоти, нет желания, чтобы эти истины, действительно, существовали, без них жизнь легче и проще, лучше о них не думать, — а тут уже уму нетрудно найти предлог, чтобы не думать о них, или, по крайней мере, не считаться с ними серьезно …
«Такое неверие, в сущности неуверенное в самом себе и потому более или менее озлобленное против тех предметов, существование которых оно отрицает, — этим озлоблением и выдает себя, потому что нельзя же в самом деле сердиться на то, чего и нет совсем, — такое неверие недобросовестно»…
Не таково было неверие, вернее недоверие, вспоминаемого ныне нами Апостола. Он хотел верить, стремился к вере, искал удостоверения этой веры своей.
И Христос Спаситель, никогда не являвшей Себя там, где было злостное и упорное неверие, снизошел к немощи ап. Фомы, Сам засвидетельствовал ему Свое воскресение.
Для всех нас, конечно, поучителен этот образ, но особенно обращен он к тем, кто страдает от неверия, кого преследует соблазн немощной и не утвержденной веры.
Надо беречься больше всего, чтобы наша греховная воля не искала бы себе выхода в этой духовной немощи. Ведь, без веры легче жить. Вера требует напряжения, требует подвига, а невеpиe развязывает руки на многое.
Итак, брат-христианин, если чувствуешь ты, что оскудвает вера твоя, сознавай, что причина тут не в предметах веры, а в твоей ограниченности. И если это поймешь, то просветит тебя Бог, как просветил ап. Фому, и снизойдет к тебе, как снизошел и к его немощи.
Слово протоиерея Александра Шаргунова во 2-ю Неделю по Пасхе
О вере
Христос воскресе!
Блаженны не видевшие и уверовавшие — говорит сегодня Христос. Но разве не Он говорил: «Если не увидите, не уверуете»? Не легче ли уверовать, увидев собственными глазами Воскресшего Христа, прикоснувшись к Его ранам на руках и вложив руку в прободенное ребро. Почему апостолам дано было видеть Христа, а нам не дано? Почему мы лишены возможности быть свидетелями Его присутствия и Его видимой победы? Почему мы должны ждать до последнего часа, пока не уверимся ощутимо в Его торжестве над смертью? Почему надо ждать до конца, чтобы увидеть, что это не конец? Господи, если бы мне дано было увидеть Тебя и прикоснуться хотя бы немного, совсем немного к Твоим ранам! И сколь многие почти с угрозой говорят: «Если я не увижу Его, не прикоснусь к Нему — не поверю».
Наверное, большинство в Церкви, как это было среди апостолов, знают бесконечную радость верить в Воскресшего Христа, не видя Его. Но есть среди нас всегда и такие, о ком в народе говорят «Фома неверующий». Господь знает, что такие вопросы будут возникать до скончания мира. И Своим уверением Фомы Он как бы предупреждает все наши вопросы и дает на них единственный ответ.
Церковь говорит нам сегодня, что на самом деле, апостол Фома — покровитель истинно верующих христиан. «Христос посреди нас» — приветствуют священники друг друга от имени всех молящихся за Божественной Литургией. Но здесь Его присутствие иное. Он больше присутствует среди тех, кто причастны всем дарам Пятидесятницы, чем тогда. И обетование, которое Он дает нам — больше.
Но только вера может узнать Христа. Наши глаза не могут Его увидеть, наши руки не могут Его коснуться. После сорока дней Пасхи Христос не покажет себя более глазам тех, кто соберутся, чтобы праздновать Его победу над смертью и быть причастниками Его Воскресения. Или, если выразиться точнее, Он явит Себя снова, но это будет под видом этого Хлеба ломимого и этой Крови, изливаемой во оставление грехов, которые говорят так же ясно, как раны на Его руках или прободенное Его ребро. Мы знаем, что Он пришел к нам для того, чтобы отдать Себя нам, умереть за нас. Когда священник во время Евхаристического канона благословляет крестным знамением Чашу с вином и Агнец на дискосе, когда во время причащения он держит в своей ладони Небесный Хлеб, он может так же, как Фома в тот час явления Христа Воскресшего узнать истинного Бога своего. Он подобно Фоме касается своей рукой распятого Господа, принявшего смерть за всех живущих на земле. И это происходит со всеми, кто молится за Литургией и причащается Святых Христовых Таин. Ибо Христос, отдающий Себя нам, являясь во всем Своем смирении, облечен Божественной славой в Духе Святом. И теперь Он обращается только к нашей вере, чтобы мы узнали Его и приняли Его.
В течение всего богослужения, когда совершается таинство Тела и Крови Христовых, Он говорит с нами. Вся Божественная Литургия — это вхождение Воскресшего Христа дверями затворенными в глубины нашей сокровенной жизни, которые так часто бывают закрытыми. «Двери, двери, премудростию вонмем» — восклицает от нашего имени священнослужитель. Господь говорит слово, которое не прейдет никогда. «Небо и земля прейдут, слова же Его не прейдут». Слово, которое делает нас вовеки живыми. Слово истины, в котором заключена жизнь вечная и которое поэтому более реально, более подлинно, чем все внешние видения и чудеса. И Он дает нам понять, почему, не видя Его, мы блаженны, веруя в Него.
Принесем похвалу нашему близнецу по неверию — Фоме. Как откровенно, как ясно, как прямо он говорит: «Я не верю, и я не поверю, пока не коснусь Его». Прежде чем прийти к вере, надо вывести на свет Божий все наше неверие. Прежде чем предстать перед пасхальным светом, надо выйти из мрака всех наших сомнений и отречений от Него нашими грехами. Прежде чем однажды произнести, воспеть со всею Церковью за Литургией «Верую», надо прийти на исповедь и перед Крестом и Евангелием покаяться в своем неверии. Надо умертвить все наши колебания, всякую неопределенность в нашей вере. То, что, может быть, более всего мешает многим из нас прийти к подлинной, глубокой вере — это нераскаянность в нашем неверии. Это пребывание в приблизительности, в теплохладности, в том, что преподобный Серафим Саровский называет отсутствием решимости. И в отсутствии смелости признаться в этом себе и покаяться перед Богом. Ибо вера подлинная, великая — та, что движет горами и может отвалить камень от двери гроба, — это та, которая, прежде чем радостно воскреснуть из гроба, сознает смиренно, что она в нем заключена.
Если по дару Христа Духом Святым, за сердце сокрушенное и смиренное, за неложное наше покаяние мы обретем внезапно веру, это не будет плохо усвоенной верой других. Это будет наша вера. Может быть, крошечная, как горчичное зерно, но это будет наша вера. И только такая вера может воскликнуть со страхом и трепетом, и радостью: «Господь мой и Бог мой!»
Вера — это не то, что мы получили однажды в Церкви как богатое наследство, чтобы устроиться раз и навсегда в вечной жизни. Нет, за нее нужно бороться, она — сражение, и она не может быть подлинной, если перестает быть сражением. Вера — путь, которому нет конца, и мы должны идти, преодолевая усталость и все преграды. Каждый день с самого утра, побеждая все сомнения, всякое неверие. Потому что всякий грех есть неверие, и все, что не по вере, есть грех. Чтобы верностью Христу и нам быть свидетелями пасхального света в Апостольской Церкви: «Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» — говорит каждому верующему в Воскресение Христово Господь.
Христос воскресе!
Воистину воскресе Христос! Аминь.
Слово митрополита Владимира (Икима), Омского и Таврического, в Неделю Антипасхи
О чудесах апостольских
Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса. (Деян. 5, 12)
Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Возлюбленные о Господе братья и сестры!
Христос воскресе!
В светлый и радостный день Антипасхи нашему вниманию было предложено Апостольское чтение (см. Деян. 5, 12-20), в котором рассказывается о трудах апостолов и распространении христианской веры. Множество чудес, исцелений и удивительных знамений служили неоспоримым свидетельством Божественной силы воскресшего Спасителя. Ближайшие ученики Христовы, святые апостолы были посредниками претворения воли Божией. Святой евангелист Лука пишет: Руками же Апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса; и все единодушно пребывали в притворе Соломоновом. Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их. В большинстве своем народ, о котором идет речь в Деяниях, еще не верил в Господа нашего Иисуса Христа, как истинного Мессию и Сына Божиего. Поначалу, может быть, только любопытство заставляло некоторых пребывать там, где присутствовали святые апостолы. Однако повсеместно совершаемые чудеса и необыкновенные знамения не оставляли сердец равнодушными и обращали к вере в Спасителя огромное количество людей. Слишком явным и значительным было все, что происходило перед их глазами. И потому: Верующих же более и более присоединялось ко Господу, множество мужчин и женщин. Народ иудейский с интересом слушал все, что вещали святые апостолы. Слово Божие постепенно озаряло души светом истины, побуждало людей уверовать в догматы христианской веры и исповедовать Сыном Божиим Того Иисуса Христа, Которого они недавно распяли.
Бессильны перед свершениями мужей апостольских были враги Господа и даже не могли приблизиться к необыкновенным благовестникам. Народ повсюду окружал учеников Христовых и, прославляя, оберегал их. И поистине было чему дивиться: даже тень апостола Петра, по милости Божией, обрела чудодейственную силу. Автор Деяний свидетельствует: люди выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хоть тень проходящего Петра осенила кого из них. Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Велика вера приходящих, даже больше, чем было при Христе. При Христе не было того, чтобы больные получали исцеление на стогнах и от тени. Отчего же это происходило? Оттого, что Христос предвозвестил, сказав: …верующий в Меня, дела, которыя творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит (Ин. 14, 12)». Слава апостолов распространялась быстро, и сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись все. «Со всех сторон возрастало удивление апостолам: и со стороны уверовавших, и со стороны исцеленных, и со стороны наказанных, и со стороны дерзновения их во время проповеди, и со стороны добродетельной и безукоризненной жизни. Да, это удивление проистекало не только из чудес, но и потому, что самая жизнь и добродетели этих мужей были великие и поистине апостольские», — поясняет текст Писания блаженный Феофилакт Болгарский.
Так как усилиями апостолов вера постепенно распространялась не только в Иерусалиме, но и за его пределами, люди власть имущие преисполнились зависти. Им было не с руки, что простецы идут за учениками Христа, слушают вдохновенные проповеди и проникаются христианским мировоззрением. Апостол Лука пишет: Первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской, исполнились зависти, и наложили руки свои на Апостолов, и заключили их в народную темницу. Первосвященником в то время был Каиафа. Так как он в описываемый период являлся правящим и исполненным власти, автор Деяний не мог открыто по имени назвать его. Зато указал гораздо более важный факт, который интересен для нас. Оказывается, первосвященник Каиафа также принадлежал к еретической секте саддукеев, полномочно представляя ее в духовном руководстве. Все это свидетельствует о национальном разложении, происходящем в обществе. Вот почему, желая ограничить влияние апостолов на умы народа, лидеры иудейские схватили их, как преступников, и поместили в темницу.
Безусловно, этот арест апостолов был неизбежен. Мы помним, что синедрион запретил им распространять христианскую веру и учить народ именем Иисуса Распятого. Однако, не задумываясь о последствиях, апостолы решительно нарушили этот запрет. Синедрион негодовал, так как, по мнению вождей иудейских, они не только несли в народ назорейскую ересь, но и будоражили умы человеческие, рушили мир, покой и сложившийся многими годами порядок вероисповедания. Это могло иметь самые неожиданные последствия, вплоть до народного восстания, коего власть имущие сильно опасались. Вот почему первосвященник и саддукеи, а их главенство на тот период наиболее ощущалось в обществе, решили пресечь в корне действия благовестников Божиих.
Только никакие запоры и никакие тюрьмы не могли прекратить апостольскую проповедь. Ведь с ними был Сам воскресший и утвердившийся во всей Своей славе Господь наш Иисус Христос. А потому произошло настоящее чудо:Ангел Господень ночью отворил двери темницы и, выведя их, сказал: идите и, став во храме, говорите народу все сии слова жизни.
Если гонения врагов на последователей Христа становится очевидным, то чудесным образом выражается и помощь Божия во всех благих начинаниях. Устроение Церкви Христовой — Богоугодное дело, которое должно и далее повсеместно распространяться. И никакие преследования, никакие гонения не должны пугать апостолов, потому что враги бессильны, пока Господь не благоволит верным Своим обрести мученические венцы во имя Его. Но пока для этого не пришло время… Еще все впереди. Ангел Божий повелевает не таиться, а открыто проповедовать в храме, дабы сотни людей воочию увидели чудо и поверили в спасительное заступление Господа.
Как же поступили святые апостолы? У них, конечно, был выбор. Они могли укрыться где-нибудь, чтобы переждать время и не привлекать к себе внимания. Но, преисполненные глубокой и искренней веры, они смело и решительно пошли в Иерусалимский храм, чтобы там, на видном месте нести людям благую весть о воскресшем Иисусе Христе и грядущем Царствии Небесном. Ни тени сомнения или боязни не было в их сердцах, ведь кого было им страшиться, кроме Бога Вседержителя, Который видит и слышит все, что происходит с людьми.
Верные последователи Христовы снова вошли в храм для проповеди. Это был отчаянно смелый поступок. В величайшем смирении сердца апостолы знали, что они — лишь свидетели Иисуса Христа, лишь ученики и проводники воли Спасителя. Апостолы имели счастье в земной жизни узнать Господа, слышать слова Его, повсюду следовать за Ним, потому-то теперь неустанно и безбоязненно открывали всем другим людям истину. Ничто и никто не мог их остановить, потому что нельзя замкнуть уста тому, кто глаголет правду. Сколько ни скрывай, правда все равно возьмет свое, выйдет наружу. И это очень хорошо понимали святые апостолы.
Возлюбленные о Господе братья и сестры! Перед нами предстала картина жизни Церкви первых христиан. Мы теперь знаем, что люди, исповедующие Господа и Спаса Иисуса Христа, регулярно собирались в Соломоновом притворе, чтобы послушать проповедь святых апостолов и вознести Богу искренние молитвы. Прилюдно и открыто собирались первые христиане. Конечно, они осознавали, что апостолам, как зачинателям Церкви Христовой, со стороны властей грозит большая опасность. Но страха не было в их душах, озаренных верой, милосердием и самоотверженной любовью. Апостолы очень любили Господа и искренне хотели способствовать распространению Его славы. И, кроме того, они любили и жалели людей, ближних своих, которых призваны были пробудить от духовной смерти, вдохновить надеждой на наследование жизни вечной.
Церковь первых христиан была Церковью деятельной и действенной. Сила проповеднического убеждения сочеталась с совершением исключительных чудес исцеления и удивительных знамений, а также дел милосердия и благочестия, которые тоже обращали на себя внимание, призывая людей к доброте, состраданию, взаимовыручке. В первых христианских общинах не было богатых и бедных, каждому старались в равной степени помочь, поддержать в трудную минуту. Как Господь воспитывал учеников Своих жить в мире и понимании с другими людьми, так и здесь теперь строились отношения христиан на понятиях чести, искренности, соучастия и добросердечия. Все это способствовало тому, что вера христианская привлекала все новых и новых сторонников. Посредством апостолов в трудные первохристианские времена Господь утверждал новое учение в душах многих людей, а чудеса служили ярким и зримым тому подтверждением. Святитель Игнатий (Брянчанинов) так характеризует это время: «В помощь слову Божию даны Божии чудеса. Чтобы люди поняли и приняли духовный дар, усматриваемый одними душевными очами, Господь присоединил к духовному вечному дару подобный ему дар временный, телесный — исцеление телесных болезней человеческих». Нужно помнить о том, что иудейский народ привык доверять делам, а не словам. Причем чудо и знамение для иудеев имели особое значение, так как считались проявлением Божественного избрания или исключительной праведности жизни. Святые апостолы, действительно, были призваны на подвиг служения Самим Господом, и в полной мере служили примером Богоугодной жизни.
Наше время несколько иное. Канули в лету те дни, когда главным действием Церкви Христовой было проповедование слова Божия и совершение зримых, физических чудес исцеления и изгнания бесов. Сегодняшняя задача Святой Церкви не менее важная и значимая. Заключается она также в исцелении, только не физическом, а духовном — в освобождении души от греховного плена. Люди приходят в храм Божий, ища помощи и заступления Господа в тяжкой внутренней борьбе, которую они ведут сами с собой — с собственными страстями и пороками. Только Церковь Христова способна наставить нас на путь истины, указать дорогу и средства ко спасению души.
Вступая в храм, мы обретаем не только благодатную молитву и духовные силы, мы познаем новую жизнь, прежде далекую и недоступную, по незнанию ли, неразумению, или противоборству, подстегиваемому в нас врагом рода христианского.
Но, обретая благодать Божию, проявляемую в христианской вере, мы должны и вести себя должным образом. Апостол Павел призывает: Ревнуйте о дарах духовных (1 Кор. 14, 1). Это значит, что не временное, тленное, проходящее во времени должно волновать нашу душу, а вечное, духовное, небесное. Лишь в этом случае мы будем способны в полной мере ощутить в себе Господа нашего Иисуса Христа, познать и силу, и славу, и благословение Его. Святитель Тихон Задонский поучает: «Не может изобразиться красота Божия в той душе, которая не старается уклоняться от всего, что запрещает и от чего отводит слово Божие. Надо отвращаться от всего, что противно воле Божией и Его святому слову, и побуждать себя ко всему тому, что оно повелевает. Надо теперь с трудом, прилежанием и подвигом искать то, что было дано Богом даром и без нашего труда и что мы потеряли. Тогда Христос, видя такое усилие души, ее старание и труд, по милости Своей, отнимает у нее безобразие и подает славу и красоту Своего образа». Аминь.
Христос воскресе!
Слово митрополита Николая (Ярушевича), Крутицкого и Коломенского (+1961), в Неделю Антипасхи
Счастье веры
Сегодняшнее воскресенье, вы знаете, дорогие мои, мы называем Фоминым воскресеньем.
Это день исповедания апостолом Фомой веры в воскресшего Господа.
Вы знаете со страниц евангельских, что при первом явлении воскресшего Господа Апостолам в самый день Воскресения не было апостола Фомы. И Фома усомнился в Христовом Воскресении. «Если не увижу на руках Его язв от гвоздей… и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю»,— говорил апостол Фома (Ин. 20, 25).
И в восьмой день по Воскресении, который вспоминается и прославляется Святою Церковью сегодня, апостол Фома был в доме вместе с другими Апостолами. Явился им воскресший Господь Иисус Христос и, обратившись к Фоме, сказал: «Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои…» (Ин. 20, 27). Апостол уверовал в воскресшего Господа и воскликнул из глубины своего верующего сердца: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20, 28).
Эти слова апостола Фомы, в которые он вложил всю радость веры своей в воскресшего Господа Иисуса Христа, всегда, когда мы их слышим или о них себе напоминаем, волнуют наше верующее сердце, как и слова мытаря: «Боже, милостив буди мне грешнику» (ср.: Лк. 18, 13), или слова разбойника благоразумного: «Помяни меня, Господи, во Царствии Своем!» (ср.: Лк. 23, 42).
В этих словах Апостола мы своим сердцем ощущаем все счастье нашей веры в Небесного Отца и посланного Им на землю Господа Иисуса Христа, воскресшего тридневно из мертвых.
Это счастье веры в Господа рождается и укрепляется в нашем сердце и в наших отношениях к Богу, и в наших отношениях к самим себе, и в отношениях друг ко другу. Счастье веровать в Бога состоит в самом живом и самом непосредственном общении нашем с Господом, в Которого мы веруем. Это общение нашей души с Богом происходит прежде всего в молитве нашей.
Молитва — это беседа дитяти со своим любимым Отцом. На молитве верующее сердце раскрывает перед взором Божиим все, чем живет сейчас душа: говорит и о радостях своих, благодаря Господа; говорит и о печалях своих, о скорбях своих, о тревогах своих, прося у Господа помощи.
По словам святых отцов, на молитве верующее сердце, наша душа на эти мгновения как бы исходят из своего тела и навстречу ей, навстречу молитве идет Сам Он, всемогущий и любящий Отец. В молитве происходит таинственное общение души верующего, молящегося Господу, с тем, перед Кем мы воздыхаем в молитве. И поэтому тому, кто помолится из глубины своего верующего сердца, становится легче; в это сердце снисходит чувство умиления, утешения, успокоения; его заполняет мир Христов.
О, какая радость и какая сладость в таком общении с Богом на нашей молитве!
Источником радости в общении нашем с Господом служит и слово Божие. Когда мы его читаем, когда внимаем святым словам Священного Писания, мы верующим сердцем знаем, что через Свое Божественное слово с нами говорит Сам Господь Бог.
Через это слово Он учит нас тому, что хорошо, что дурно и безобразно. Он учит, как надо жить. Он укрепляет через него наш слабый дух, Он утешает страдающее сердце.
Он — Господь, не только говорит через слово Свое с нашим верующим сердцем: в Евангельском слове Господь Иисус Христос показывает нам в Своем Божественном Лице всю Свою поднебесную красоту. И мы видим в Евангелии все стороны высшего духовного совершенства Господа Иисуса Христа: вершины любви Его, пределы Его смирения, Его преданности воле Божией. Мы благоговеем пред Его безгрешной чистотой, мы преклоняемся перед Его безграничным милосердием ко всем ищущим Его Божественной помощи, Его Божественного к себе снисхождения.
Так через слово Божие мы имеем общение с нашим Господом Спасителем, и в этом общении один из источников нашей радости, нашего счастья веры в воскресшего Господа.
Мы имеем, дорогие мои, источник общения с Господом и во всех тех священнодействиях и благословениях Святой Церкви, которыми живем на протяжении всей своей жизни.
Вы приходите в храм Божий, вы слышите много раз повторяемые совершающим богослужение архиереем или священником слова: «Мир всем». Ведь это не просто пожелание мира вашей, нередко измученной, нередко тревожной душе. Это не просто доброе приветствие, какое мы, люди, говорим друг другу: «будьте здоровы»; это благословение Божие, которое преподается рукой священника и которое, веруем мы, низводит в наши сердца тот мир, какого всегда ищет и ждет грешная душа.
Мы, кающиеся грешники, стоим в минуты покаяния перед лицом своего Господа и получаем через пастыря благодать прощения наших грехов; мы загораемся радостью прощения, получаемого нами от Бога. Мы переживаем в святом храме Божием величайшую радость общения с Господом у Святой Чаши, когда мы духом верующим и плотью своей грешной входим в таинственное единение с Самим Сладчайшим Спасителем.
За нашим святым богослужением много раз, во многих священнодействиях подается нашей грешной душе благословение Небесного Отца. И кто приходит в храм Божий с искренним и истинным желанием помолиться и получить благодать Божию, тот всегда уйдет из храма обновленным в своих духовных силах, укрепленным, освященным, очищенным, ободренным, утешенным, счастливым, потому что Господь, раздающий здесь Свои благословения в часы богослужения, ниспосылает в наши сердца только одно Свое небесное счастье, заполняющее наши души.
Может быть, дорогие мои, эта вера, которую мы исповедуем, благами которой мы наслаждаемся, о счастье которой мы говорим,— плод невежества и темноты, как говорят сейчас? Может быть, с расширением и углублением человеческих знаний должна исчезнуть эта вера с ее счастьем? Конечно, нет! Я не могу сейчас, чтобы не раздвинуть рамок церковного короткого слова, многое сказать об этом. Но я скажу только, что такая вера, какою веруем мы, является сейчас, как и являлась раньше, достоянием многих и многих ученых людей.
Из них я назову только одно имя — гордость и славу не только нашей науки, но и науки мировой — академика Павлова, с которым я был лично знаком и с которым я беседовал на религиозные темы. У него была такая же вера крепкая, такая же ясная, как у какой-нибудь простой старушечки, повязанной платком, которая стоит в уголке храма и шепчет старческими устами слова молитвы ко Господу. Счастье веры — есть одинаковое достояние и простецов, и ученых людей.
Мы сказали, что счастье веры рождается и углубляется и в отношениях наших к самим себе, и друг ко другу. Как это в отношении к самим себе? В чем лежит источник счастья нашей веры?
Вера наша учит, что в каждом из нас, в нашем бренном теле, подвергающемся смерти, живет бессмертная душа и душой своей мы все равны перед Господом. Все мы одинаковые дети своего Небесного Отца. И только в христианстве, только в Церкви Христовой можно найти истинное равенство всех людей перед лицом Господа.
Олицетворением этого равенства перед Богом являются все молящиеся в храме. Рядом с богатым, живущим в достатке, стоит человек, едва покрытый рваной одеждой. Рядом с ученым стоит неграмотный или малограмотный простец. Все мы здесь стоим, как дети, в доме своего Отца. И еще более это равенство проявляется там, в обителях небесных, в жизни, не знающей конца, где все мы, по слову надгробного священного песнопения, предстанем пред лицом Божиим в равном достоинстве: и царь, и раб, и богатый, и бедный, и убогий. Все мы будем стоять перед Ним равными; и каждого из нас спросит Праведный Судия только о том, как он прошел свой земной путь, как отзывался на зов Христов и как делами веры своей и делами любви оправдал то великое достоинство, ту великую честь, какие всем нам дает Господь, называя нас Своими детьми.
Мы говорим: этот источник нашего счастья рождается в отношении к нам самим. Ведь мы знаем, что наша бессмертная душа — этому нас учит наша вера — не увидит смерти никогда. Все лучшие наши мысли, лучшие порывы нашей души, все светлые желания нашего сердца — все это никогда не пресечется, все это уйдет с нами, в жизнь, не знающую конца.
Ведь жизнь земная только тогда может быть самой осмысленной, бесценно дорогой, ни с чем не сравнимо богатой, когда знает человек, что он не умрет, что он бессмертной душой перейдет в жизнь будущего века. И мы, живя здесь, на земле, свершая свой земной путь, не перестанем, не должны переставать думать о том, что вечной своей душой уйдем в жизнь, в которой наша душа на бесконечные века останется неумирающей.
Некоторые говорят, что христиане, верующие люди думают на земле только о смерти, и это мешает им трудиться и работать в их земном труде, подрывает их силы, ослабляет их волю, потому что все мысли их устремлены в будущее, в загробную жизнь.
Я приведу маленький пример, который, хотя и отдаленно, поможет объяснить противоположное тому, что говорят о нас. Представьте себе молодую мать, которая занята каким-нибудь трудом, работой, службой; она вкладывает свою душу в работу, в эту свою службу. Она отдается ей вся целиком, она исполняет эту работу так, как и должна исполнять, без всякого изъяна. Но дома у нее есть маленькое дитя, младенец, и среди работы ее не покидает мысль, что делает сейчас ее дитя: может быть, оно выпало из колыбельки…
И кто скажет, что эти думы матери об оставленном в доме дитяти, незаконны, неестественны и подрывают качество ее работы, если эта мать выполняет всю свою работу от первого часа и до последнего так, как и должна выполнять в силу своего долга.
Это лишь слабое подобие того, как мы, занятые своим земным трудом, отдавая все то, что должны отдавать труду по своему земному назначению, никогда не перестаем думать о том, что у нас есть бессмертная душа, которую мы должны поить, кормить, которую должны беречь от грязи, которую должны украшать небесной красотой. И это нисколько и никогда не мешает верующим людям быть честными исполнителями своих земных обязанностей.
Неверно говорят, что мы, живя мыслью о загробной жизни, мыслью о вечной жизни, будто бы не хотим заботиться о своем земном благе, о своем земном счастье. Совсем нет! Святая Церковь всегда благословляет заботы человека о земном счастье и радуется, когда человек достигает земного благополучия, но только велит никогда не забывать, что мы окончим эту земную жизнь, что мы перейдем в жизнь будущего века,— как мать никогда не забывает, будет ли она в дороге или на работе, о том, что дома у нее маленькое дитя.
Один языческий писатель IV века, Лактаций (его творения сохранились до нас), писал о том, что у христиан самая крепкая семья; семья, в которой не бывает измен, в которой царствуют любовь и мир. Он писал, что христиане — это лучшие воины, защитники своего отечества, что христиане — это лучшие хранители казны народной и государственной, потому что они никогда из нее не украдут.
Так говорил в IV веке о христианах своего времени язычник. И это потому, что христиане смотрят на свой земной долг, на свою земную работу как на свой христианский долг, потому что они выполняют все на земле как бы пред лицом Господа Бога. И потому не протянется рука истинного христианина что-либо присвоить чужое, и потому у истинных христиан царит мир и любовь между мужем и женой, между родителями и детьми до конца дней, и потому христиане всегда являются честными исполнителями той работы, которая поручена им Родиной или людьми.
Христианин смотрит на труд и семейную жизнь как на исполнение воли Божией; он исполняет свои земные дела так, как должен исполнять всякую волю Божию.
Мы сказали, что счастье веровать в Бога рождается и укрепляется в отношении к другим людям, нам подобным.
Вера наша учит нас, что высший закон жизни — это любовь.
Многогранна христианская любовь: во многом она проявляется в отношении друг ко другу. Уступить, услужить, сострадать, помочь в беде, простить, удержать язык от злого или худого слова, оказать людям добро и милосердие — это всё требования нашего христианского закона о любви. Этого требует от нас всех Господь.
Святой апостол Павел сказал, что мы созданы для дел добрых. Это значит, что истинный христианин, прежде чем думать о себе, о своем благополучии, о своем насыщении, об удовлетворении своих необходимых потребностей, должен думать о других, чтобы сделать в своей земной жизни как можно больше добра.
Наша вера учит нас только одному добру, всему хорошему, прекрасному, благородному. Она учит нас тому, чтобы мы хранили в чистоте тело и душу. Она учит нас быть чистыми во всем. Она учит нас тому, чтобы мы на труд смотрели как на благословение Божие.
Вот то, что говорят сейчас: «Кто не трудится, тот не должен есть». Ведь это наши слова, христианские слова. Ведь это слова апостола Павла: «Кто не трудится, тот да не ест!» (ср.: 2 Фес. 3, 10), потому что труд завещан нам Господом, благословлен нам Богом (см.: Быт. 3, 19), вера в Которого составляет счастье нашей души.
Наша вера учит нас любви к Родине. И если понадобится, если враг нападет на нее, христианин будет защищать ее до последней капли крови, ибо вера наша говорит о вершине любви, которая велит душу полагать за людей. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Это слово Господа Иисуса Христа.
И, когда нужно, верующие христиане умеют положить свою душу за Родину свою, за собратьев своих, потому что этому учит, это велит наш Иисус Христос.
Наша христианская мораль, наше учение о нравственности христианской — это самая высшая, самая совершенная из всех, которые кем-либо и когда-либо могут проповедоваться на земле, потому что Сам Господь, а не человек научает нас тому, что хорошо и что дурно. Он Сам учит, как надо жить, готовя себя к вечной жизни, и как духовной красотой украшать бессмертную душу.
Неверно говорят, что христианство, что вера наша, проповедуя смирение, тем самым проповедует бессилие, безволие, упадничество. Совсем нет! Да, мы проповедуем смирение, мы видим образ самоотверженного смирения в Лице Господа Иисуса Христа. Но смирение христианское — это не безволие, это не уныние. Это — сила духа христианского.
Ведь что такое смирение? Смирение — это сознание своей греховности перед Господом. А это сознание греховности побуждает верующего человека совершенствоваться, духовно расти, изживать свои грехи, скверну, украшать себя красотой. Это великая духовная сила, которая ведет за собой христианина. И мы видим вовсе не унылыми, вовсе не безвольными, а наоборот, сильными духом Преподобного Серафима Саровского, Преподобного Сергия Радонежского и других великих носителей христианского духа.
Некоторые говорят, что само наименование нас «рабами Божиими» уже говорит о каком-то нашем рабстве, подневольничестве, унижающем человеческое достоинство. Совсем нет! Да, мы называем себя рабами Божиими, мы говорим: «о здравии раба Божия», «крещается раб Божий», но не в земном смысле. В земном смысле раб — подневольник, который, скрежеща зубами, должен исполнить волю своего господина, своего хозяина. А рабство Божие — это совсем другое. Это рабство духовное, это то рабство, когда мы свободно, по зову Христову, подчиняем себя воле Божией, подчиняемся тому игу заповедей Божиих, о котором сказал Господь: «…иго Мое благо, и бремя Мое легко есть» (Мф. 11, 30).
Исполнять волю Божию, быть рабом Божиим — это легко и радостно для верующего человека, потому что мы свободной волей отдаемся в руки своего Небесного Отца.
Сказал Господь: «Познайте истину, и истина вас сделает свободными» (ср.: Ин. 8, 32).
И мы, верующие люди, познаем истину Божию, и она делает нас свободными духом. Мы добровольно и свободно веруем в Господа Иисуса Христа. И, веруя в Него, носим в своем сердце не уныние, не скрежет зубов, как земной раб, а радость, счастье, ибо наша вера, наше святое христианство, которое мы исповедуем,— религия любви, света, мира, и она служит для каждого из нас неиссякаемым источником счастья.
И вот, когда мы слышим апостольские слова: «Господь мой и Бог мой!», слова, в которые Фома вложил всю радость своей веры, мы, верующие, переживаем всем сердцем счастье веровать в Господа, идти за Ним, Ему поклоняться, Его святое имя прославлять и исполнять Его волю, готовить свою душу к бесконечной вечности, где мы на веки вечные соединимся со Сладчайшим Господом.
В эти дни, дорогие мои, милые мои, когда Святая Церковь продолжает петь пасхальные гимны, когда горят красные свечи, когда раздается многократное: «Христос воскресе!», когда с колокольни несется радостный пасхальный трезвон, мне хочется пожелать моим любящим вас во Христе сердцем, всем вам, каждому из вас, мои дорогие братья и сестры, чтобы счастье веровать в Господа каждый из вас донес до своей могилы, до последнего своего издыхания. И тогда оно — это счастье веры, какое мы здесь носим,— будет началом вечного счастья видеть Господа, Ему поклоняться и Ему в бесконечных веках служить.
