Неделя 3-я по Пятидесятнице

Слово архиепископа Иринарха (Попова), Рязанского и Зарайского (+1877г.), в Неделю 3-ю по Пятидесятнице

Оправдившеся убо верою, мир имамы к Богу Господем нашим Иисус Христом (Рим. 5, 1).

Страх праведного суда Божия и желание наслаждаться благоволением Божиим, суть такия чувства, которыя глубоко напечатлены в сердце каждого человека. Первое из сих чувств усматривается особенно из внутреннего сознания обязанности или необходимости быть непорочным и совершенным. Если мы, хоть несколько, обратим внимание на самих себя и вникнем во внутреннее свое состояние, то мы непременно услышим глас совести, который говорит, что Бог праведен и свят, и что мы дожны быть таковыми же, если хотим стать некогда пред Ним и получить участие в Его блаженстве. Апостол Павел говорит, что язычники знали оправдание Божие, или праведный суд Его (Рим. 1, 32), т.е. постигали естественным разумом, что делающие нечестие и беззаконие достойны смерти. В другом месте он говорит, что язычники неимеющие закона, сами себе суть закон: ибо являют дело законное написано в сердцах своих, спослушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим или отвещающим (Рим. 2, 14-15), т.е. совесть или внутреннее их чувство одобряет или осуждает то, что они делают.

Второе чувство, глубоко напечатленное в человеческом сердце, есть желание иметь участие в любви и благодати Божией. Сие чуство или желание проистекает из того, что человек сознает свою зависимость от Верховного Существа; чувствует, что его судьба заключается в руках сего Существа, Которое во времени и в вечности может сделать его счастливым или несчастным. Сие чувство так сильно действует в человеке, что несмотря на естественное свое уклонение от Бога, он старается умилостивить гнев Его, и соделаться предметом Его благоволения. Отсюда происходят все те различныя религии или образы богослужения, которые мы видим в мире. Отсюда присходят все те усилия, которыя делают люди в намерении соделаться нравственно добрыми. Отсюда происходят также все те дела благочестия, которыя делает человек так-сказать, невольно, когда бывает еще в состоянии повреждения и нераскаяния. Все это показывает, что он ищет праведности, с которою бы мог устоять пред Богом.

Но сия спасительная праведность, которой человек всегда ищет, и никогда не находит, давно уже доставлена нам Самим Богом, и нам остается только принять ее от руки Божией с благодарностию, и усвоить ее себе как должно. В ныне чтенном зачале Послания к Римляном Апостол Павел объявляет положительно, что мы оправданы уже и примирен с Богом. Оправдившеся убо верою, говорит он в нашем тексте, мир имамы к Богу Господем нашим Иисус Христом. Заметьте, слушатели, что Апостол не говорит, что мы будем некогда оправданы и примирены с Богом, но объявляет, что мы оправданы уже пред Богом и примирились с Ним посредством Господа нашего Иисуса Христа. Сия важная и утешительная истина заслуживает особенного внимания каждого, кто желает искренно быть праведным пред Богом и иметь участие в Его милостях и благах. Посвятим же ей настоящия минуты нашего собрания, и рассмотрим, в чем состоит оправдание, которое возвещает нам Евангелие, и как оно происходит в душах верующих.

Оправдившеся убо верою, мир имамы к Богу Господем нашим Иисус Христом.

Слово оправдать в Св. Писании употребляется в двояком смысле. Вопервых, оправдать человека значит из неправедного и злого сделать праведным и добрым, т.е. истребить в нем навык и наклонность к пороку и сообщить ему навык и наклонность к добродетели, которой он не имеет. Вовторых, оправдать человека значит простить его, и поступать с ним, как с праведным действительно ли он таков, или нет. Первый образ оправдания можно видеть в пример Ап. Павла, который из гонителя, хульника и досадителя, силою благодати Божией, сделался кротким и послушным Богу (1 Тим. 1, 13). Второй образ оправдания можно видеть в сих словах: горе оправдывающим нечестива даров ради! (Исаии 5, 23). Что слово оправдывать нечестивого действительно значит здесь прощать его и поступать с ним, как с праведным, а не делать его таковым; то это ясно видно из того, что оправдывающим таким образом нечестивых Пророк угрожает горем, т.е. наказанием от Бога. Сие значение подтверждается таким выражением: даров ради. Горе оправдывающим нечестивого даров ради. В сем же смысле говорит Соломон: Иже судит праведного неправедным, неправедного же праведным, нечист и мерзок у Господа (Прем. 17, 15), т.е. кто осуждает праведного или невинного, и оправдывает неправедного или виновного: тот мерзок пред Богом.

В сем-то последнем смысле говорится об оправдании в нашем тексте и во всех тех местах Св. Писания, где речь идет об оправдании грешника пред Богом посредством заслуг Иисуса Христа. Человек оправдывается пред Богом не потому, чтобы в нем открывалась собственная его праведность, но потому что ему даруется прощение и вменяется праведность Сына Божия. Спрашивать, каким образом оправдывается грешник пред правосудием Божиим, значит спрашивать каким образом человеку прощаются его грехи, и по силе чего Бог поступает с ним, как с праведным, т.е. овсобождает его от наказания которое заслуживают его беззакония и являет ему Свою милость и любовь, так как бы он совсем не грешил? Такое учение об оправдании усматривается особенно в Посланиях Ап. Павла. Он объявляет торжественно, что Бог оправдывает нечестивого, который не делает добрых дел, а только верует в Него, вменяя ему веру его в праведность, и не вменяя ему грехов его: не делающему, говорит он, верующему же в оправдающего нечестива, вменяется вера его в праведность. Якоже и Давид глаголет блаженство человека, емуже вменяет Бог правду, без дел закона: блажени, ихже отпустишася беззакония и ихже прикрышася греси. Блажен муж емуже не вменит Господь греха (Рим. 4, 5-8).

Когда Апостолы проповедывали сие учение об оправдании верою: не понимавшие таинства Христовой веры злословили их и говорили, что они учат делать зло, как видно из слов Ап. Павла: и не якоже хулими, и якоже глаголют неции нас глаголати, яко сотворим злая, да приидут благая: ихже суд праведен есть (Рим. 3, 8). Ныне также есть много людей, которые соблазняются сим учением, не понимая оного. Все те, которые ищут праведности в законе, или в делах закона, и, не понимая правды Божией усиливаются поставить собственную свою праведность (Рим. 9, 30-32; 10, 3), с понятием оправдания соединяют обыкновенно понятие о внутренней перемене, производимой благодатию Божиею. В подтверждение своего мнения они приводят те места Св. Писания, в которых говорится, что верующие обновляются в своем уме, облекаются в нового человека, созданного по Богу в правде и преподобии истины, омываются банею пакибытия, и обновляются Духом Святым, получают от Бога новое сердце и новый Дух (Ефес. 4, 23. 24; Тит. 3, 5). Но никто из знающих истину Христову и Евангелие спасения (Ефес. 1, 13) и не отвергает сего. Мы также уверены, что действие благодати Божией в душах верующих не остается тщетным и недейсвительным так, чтобы не производило никакой спасительной перемены в них. Мы также утверждаем и проповедуем, что человек возраждаемый силою благодати Божией из нечестивого и злаго, каковым был прежде, делается святым и праведным; совлекается ветхого человека и обновляется в нового; получает в душе своей живый отпечаток образа Божия; одним словом, делается новою тварию (2 Кор. 5, 17), по выражению Апостола, и достигает наконец такого совершенства, какого не имел бы и первый Адам, еслибы он и остался непоколебимым в первоначальной своей невинности. Да и как можно быть христианином, т.е. членом таинственного тела Христова, не имея действительной праведности и святости? Ибо Слово Божие объявляет положительно, что кто не одушевляется духом Христовым, тот и не есть христианин; и напротив кто соединен со Христом внутренно: тот есть новое творение. Аще кто Духа Христова не имать, говорит Апостол, сей несть Егов (Рим. 8, 9). И в другом месте: аще кто во Христе нова тварь (2 Кор. 5, 17).

При всем том мы говорим смело, с проповедниками Евангелия Христова, что Бог оправдывает нечестивого, который не делает дел закона, а не праведного, который творит оныя; что сие оправдание нисколько не зависит от дел закона; что делами закона никто не может оправдаться пред Богом, и что полагающиеся на дела закона, по объявлению Ап. Павла, находятся под проклятием (Рим. 4, 5; 3, 20-28; Гал. 2, 16; 3, 10).

Как же, скажете вы, человек грешник может сделаться праведным пред Богом. Как может он придти в такое состояние, чтобы Бог поступал с ним, как с праведником? Делами закона он не может достигнут сего. Одна вера в Иисуса Христа может поставить его в сие спасительное состояние.

В отношении к деятельности, человек должен быть рассматриваем в двояком состоянии, — в состоянии естественном и в состоянии благодатном. Состоянием естественным мы называем то состояние, в котором люди раждаются и живут до того времени, как Бог призывает их к себе и возраждает их Своим Словом и Духом. Состоянием благодати напротив называется то состояние, в которое они приходят быв возбуждены действием силы Божией и обращены действительно к познанию Его. В первом состоянии человек не только не делает добрых дел, которыя бы доставляли ему оправдание пред Богом, но и не может делать. В сем состоянии Слово Божие называет его рабом греха, проданным под грех, чтобы твоить похоти онаго; чадом гнева по естеству; зачатым во грехе и рожденным в беззаконии (Рим. 6, 17-22; 7, 14; Ефес. 2, 3; Пс. 50, 7). Оно объявляет повсюду, что человек естественный пьет беззаконие, как воду; стремится своими мыслями и своею волею ко злу: имеет сердце каменное; находится во вражде с Богом; не покоряется Его закону, да и не может покоряться (Рим. 5, 10; 8, 7). Кратко сказать, в отношении к вещам духовным и божественным, он остается мертвым по причине грехов и преступлений (Ефес. 2, 1); почему Ап. Павел и объявляет, что между естественными человеками нет ни одного, который бы знал Бога и искал Его. Несть праведен никтоже. Несть разумеваяй, и несть взыскаяй Бога. Вси уклонишася, вкупе непотребни быша; несть творяй благостыню, несть даже до единого (Рим. 3, 10-12). Если же так глубоко повреждено естество человеческое, то каких добрых дел можно ожидать от него? Не говорит ли Сам Спаситель, что древо злое и плоды творит злы? (Мф. 7, 17). Итак дела творимыя человеком в естественном состоянии, как бы ни казались благовидными и похвальными в глазах мира, не имеют никакого достоинства пред Богом, и не могут доставить ему ни малейшего оправдания пред праведным Судиею всей вселенной.

Но можно ли то же сказать о тех делах, которыя творит человек в состоянии благодати, по своем покаянии и обращении? Сии дела, без сомнения, имеют преимущество пред теми, которыя человек делает в состоянии естественном, до своего покаяния и обращения: но они не составляют заслуг, которыя бы давали ему право на награду от Бога, и не могут быть причиною его оправдания пред Богом.

Никогда не было и не может быть такого человека, как бы ни был он просвещен и освящен благодатию, который бы оказывал Богу совершенное послушание; который бы исполнял Его волю так, чтобы не позволял себе никакого действия, противного Его закону и воле. Естество человеческое повреждено в самом основании. Оно исправляется и освящается благодатию Божиею постепенно и с великими затруднениями. Только по всеобщем воскресении, когда тление и гниение истребить в нас совершенно греховную заразу, человек в состоянии будет сказать: где ти, смерте, жало? Где ти, аде, победа? Жало же смерти, грех; сила же греха, закон (1 Кор. 15, 55-56). Но доколе остается он еще в смертном теле, жало греха не престает безпокоить его. В душах благодатствованных грех не господствует, как в человеках плотских и естественных; но он дает себя чувствовать им, и более или менее сообщает свой яд всем их действиям. Отсюда происходит, что самые святые воздыхают под тяжестию своей греховности и при виде своего повреждения. Так Ап. Павел вопиет: не еже бо хощу доброе, творю: но еже исхощу злое, сие содеваю. Вижду ин закон во удех моих противу воюющ закону ума моего, и преняющ мя законом греховным, сущим во удех моих. Окаянен аз человек: кто мя избавит от тела смерти сея? (Рим. 7, 19. 23. 24). Тоже подверждает и Ап. Петр, когда говорит: возлюблении, не дивитеся еже в вас раждежению ко искушению вам бываему, яко чужду вам случающуся (1 Петр 4, 12). И сие говорит он таким душам, которыя находятся в состоянии благодати, и приобщаются Христовым страстем (Ст. 13). Ап. Иаков, говоря об общей наклонности верующих ко греху, неисключает из оной и себя: много согрешаем вси, говорит он (Иак. 3, 2). Но вам известно, слушатели, что не много надобно иметь грехов, чтобы быть осуждену пред Богом. Закон Божий произносит проклятие на всякое худое действие; проклят всяк, говорит он иже не пребудет во всех писанных в книзе законней, яко творити я (Гал. 3, 10). Довольно одного греха, чтобы подвергнутсья осуждению и погибели. За что Адам изгнан из рая? За что вся земля подверглась проклятию? За что весь род человеческий погряз в повреждение и бедствия? Не за то ли, что праотец наш согрешил только однажды? Притом надобно заметить, что сделанный им грех не был из числа тех, которые мы обыкновенно называем великими грехами. Он вкусил только однажды от запрещенного плода, — и сим одним прегрешением во вся человеки вниде осуждение (Рим. 5, 18. 12). Так-то справедливо то, что говорит Ап. Иаков в сих словах: иже весь закон соблюдет, согрешит же во едином, бысть всем повинен (Иак. 2, 10). Если прибавить к сему еще то, что закон Божий произносит осуждение и проклятие не только на всякое худое дело, но и на всякое худое даже праздное слово, на всякую худую мысль и на всякое худое желание (Мф. 12, 6; Мк. 7, 21-23; Мф. 5, 28); то всякий, по необходимости, должен увериться, что делами закона никто не может оправдаться пред Богом, и что всякий, даже самый святейший, по понятию нашему, человек долже невольно воззвать с Давидом; не вниду в суд с рабом твоим, Господи; аще низриши беззакония, кто постоит у тебе (Пс. 142, 2).

Итак надлежит, чтобы род человеческий или погиб под тяжким и несносным бременем повреждения и грехов, или был оправдан и спасен безконечным милосердием всемогущего, всеблагого и премудрого Бога; и он действительно оправдан и спасен сим милосердием. Благодатию есте спасени, чрез веру, говорит Апостол, и сие не от вас, Божий дар; не от дел, да никтоже похвалится (Ефес. 2, 8-9).

Здесь, может быть, скажет кто-нибудь: прилично ли Богу поступать с грешниками, как с праведными, — Богу, Который столько же правосуден, как и милосерд? Как может Он прощать нам грехи, когда на каждой странице Своего слова объявляет нам, что Он не оставит греха без наказания? На сие мы скажем, что правосудие Божие действительно не позволяет Ему оставит грех без наказания, не потому, чтобы Он хотел слепо мстить грешнику за оный и защищать Свою славу, подобно людям, но потому, что Он любит правду, которая требует, чтобы установленные Им законы были свято соблюдаемы, и чтобы нарушение их строго было наказываемо. Но поелику Он не только безконечно милосерд и правосуден, но и безконечно премудр: то Его безконечная премудрость нашла в предвечном Совете чудное средство, согласить правосудие с милосердием. Сие средство есть удовлетворение, доставленное правосудию Божию Единородным Сыном Его Иисусом Христом. Что же сделал сей Спаситель погибшего человечества? Чтобы открыть путь к нам милосердию Отца Небесного, который преграждало Его правосудие, Он поставил Себя на место нас грешников; принял на Себя нашу плоть; исполнил за нас весь закон; взял на Себя все наши грехи без всякого исключения, и претерпел за оные на кресте все наказания, которыя мы заслуживали за оныя. Удовлетворив таким образом вполне правосудию Божию, Он обезоружил оное совершенно, и доставил милосердию Божию полную свободу изливаться на нас. Из Св. Писания мы видим, что как перенес Бог грехи наши на возлюбленного Своего Сына Иисуса Христа (Ис. 53, 48); так перенес Он праведность Его на нас; и как Христос, по выражению Ап. Павла, сделался как бы грехом и клятвою за нас (1 Кор. 5, 21; Гал. 3, 13; 1 Кор. 1, 30): так мы сделались в нем праведностию и благословением (1 Кор. 1, 30): т.е. как Отец Небесный вменил Иисусу наши грехи, подвергнув Его и наказанию за оные так, как бы Он Сам сделел оные: так вменяет Он нам Его праведность, его святость, и то удовлетворение, которое Он доставил правосудию Божию, так как бы мы сами сделали оное. Вот в чем состоит Евангельское учение об оправдании нас верою в заслуги Христовы!

Сие утешительое учение возвещается нам в безчисленных местах Евангелия. В нем объявляется нам положительно, что мы оправдываемся даром по благодати Божией, искуплением во Христе Иисусе, Которого Бог предложил в жертву умилостивления (Рим. 3, 24); Что Христос искупил нас от клятвы или проклятия закона, став за нас клятвою (Гал. 3, 13); что в нем имеем мы искпление кровию Его, т.е. прощение грехов по богатству благодати Его (Ефес. 1, 7); что Он есть Ходатай или Посредник между Богом и человеками, предавший Себя для искупления всех (1 Тим. 2, 5-6); что кровь его очищает нас от всякого греха, и что кроме Его ни в ком другом нет для человека оправдания и спасения (1 Ин. 1, 7; Деян. 4, 11).

Как же утешительно, слушатели, для нас грешников знать, что мы имеем такого Спасителя, Который снял на Себя все наказания, которыя мы заслуживали, и усвоивает нам Свою праведность Свою святость, Свои страдания и все Свои заслуги! Какой мир, какую радость поливает в душу одна мысль, что там, превыше небес, мы имеем такого Ходатая, Который защищает и оправдывает нас пред престолом Бога Судии и Ревнителя, представляя Ему Свое послушание, Свою святость, Свои страдания и Свою смерть!

Но что требуется с нашей стороны к тому, чтобы заслуги Иисусовы были усвоены нам и соделались в нас действительными? Одна искренняя, живая и деятельная вера. В деле нашего оправдания теснейшим образом соединены между собою сии три вещи: смерть Господа Иисуса Христа, благодать Бога Отца и вера человека грешника. Смертию Христовой приобретена нам праведность или оправдание; благодать Божия дарует нам оное; а вера принимает. Если бы Христос не удовлетворил за нас правосудию Божию, то сие правосудие не позволило бы Богу явить нам Свою благодать; и если бы благодать Божия не приняла участия в деле нашего оправдания, чтобы приложить и усвоить нам то, что претерпел за зас Христос: то Его удовлетворение осталось бы для нас безполезным; и наконец если бы мы не поверили обетованиям Божиим; то Его благодать не была бы сообщена нам; ибо вера есть такое усвоение, которого Бог непременно требует от нас в Своем завете, и без которого сей завет не может состояться.

Приидите убо все, чувствующие себя неправедными пред Богом, и желающие быть оправданными пред престолом Его правосудия, — приидите к праведнику Иисусу, единственному Ходатаю между Богом и человеками; примите живою верою Его Евангелие, возвещающее вам прощение всех ваших грехов и примирение с Богом, — и вы действительно облекетесь праведностию Его, очиститесь кровию Его от всех ваших нечистот, освятитесь Духом Его, и уверитесь собственным опытом, подобно Апостолу Павлу, что нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе (Рим. 8, 1). Аминь.

Слово епископа Михаила (Грибановского), Таврического и Симферопольского (+1898г.), в Неделю 3-ю по Пятидесятнице

«Посмотрите на полевые лилии, как они растут? Не трудятся, ни прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Мф. 6, 28-29).

Из этих слов видно, как любил Господь природу и как тонко ценил Он ее красоту, особенно ее, так сказать, доверчивое почивание в мудрой и промыслительной любви Божией, — тот ее мир, ту ее величавую простоту, которой от нее веет на мятущегося человека, то божественное изящество ее бесчисленных форм, в которых несомненно отражается само Небо, Сам Бог во всей Его неисчерпаемой любви и жизни.
И христианин должен питать в себе те же чувства к природе, которые были и во Христе Иисусе. Мы должны любить ее, мы должны видеть, чувствовать в ней Бога, нашего Небесного Отца, Который создал из нее живой храм Своей славы и сделал его обителью для нас. Мы никак не должны закрывать глаз от ее красот; наоборот, должны питаться и услаждаться ими, как бесценным Божиим даром, несравненно более дорогим и лучшим, чем все прекрасные вещи, созданные руками человека. Мы должны хранить и возделывать землю во всем разнообразии ее чудной жизни — этот вверенный нам рай. Мы всюду должны вносить в пего свою любовь, лелеять его, трудиться над ним, жить его ростом и преуспеянием… Внесенная нами в него любовь не пропадет бесследно. Когда будет обновление мира, когда будет повое небо и новая земля (см. 2 Пет. 3, 13), когда все живущее на земле облечется нетленной вечной красотой и войдет в свободу возрожденного человека (см. Рим. 8, 21), — тогда мы увидим и свою долю участия во всем этом, своею любовью сольемся с той струей любви, которую внесли в природу в ее настоящем состоянии, и будем в блаженстве восхвалять Бога вместе с теми лилиями и горлицами, которых так любили здесь и за которыми так ухаживали…
Земля прейдет в своей грубой материальности, но ее формы жизни, отражающие вечную красоту Бога, останутся, чтобы в своем обновленном расцвете еще громче и гармоничнее славить Господа и услаждать наши духовные очи и сердца…
Любя природу, мы любим не временное, не преходящее, не тленное, а вечное, данное нам Богом в наш удел навсегда, с чем мы связаны неразрывными узами одной и той же творческой любящей руки (см. Быт. 1, 26-28; Мф. 5, 5). Природа — это та обетованная земля, в которую мы войдем владыками с победителем Иисусом. Теперь мы должны только завоевывать ее своею любовью и своими трудами над ее хранением и развитием. Мы должны воевать со всеми ее врагами, со всеми теми хищниками, которое смотрят па прекрасный мир Божий как на предмет временной наживы и удовлетворения низким корыстным расчетам и немилосердно грабят ее богатства, разрушают ее красоту, обращают ее в место служения мерзким и гнусным идолам Маммоны и Астарты… мы должны видеть в себе вечных обладателей возлюбленной Богом и обещанной нам земли; она будет тем раем, куда мы войдем воскресшими и обновленными, как Ангелы Божии, брачным чертогом, живым, одухотворенным и преображенным, где будет непрестанная радость Христа, веселящегося о Церкви, и Церкви, славословящей Христа и отдавшейся Ему (см. Откр. 21, 1-4).
Не будем забывать нашего высокого жребия на земле: мы не случайные торговцы, тем более — не временные хищные наездники на ней, а ее вечные обладатели, возделыватели и хранители ее вечной красоты, ее рая, который откроется нам с пришествием Христа Спасителя. Мы должны оплакивать поругание этого рая современными язычниками и с великой любовью защищать и отвоевывать его своею любовью и царственно-отеческой заботливостью… (см. Откр. 11, 15-18).

Поучение протоиерея Александра Ветелева (+1976г.) в неделю 3‑ю по Пятидесятнице

Ищите же прежде Царства Божия и правды Его…
Не заботьтесь о завтрашнем дне,…
довольно для каждого дня своей заботы (Мф. 6, 33-34).

В сегодняшнем евангельском чтении, благочестивые слушатели, мы слышали слова Господа о том, что никто не может служить двум господам…, Богу и мамоне, ибо любя одного, возненавидит другого и будет нерадиво служить ему.
Что следует разуметь под словом «мамона»?
Ближайшим образом под «мамоной» следует разуметь излишества в материальных благах и средствах к жизни. Сюда относится и дорогая, богатая обстановка в квартире, дорогие, изысканные вещи и безделушки, излишняя одежда, изобилие запасов продуктов питания и прочее.
Но не только все это входит в понятие «мамоны», но и пристрастие и любовь ко всем этим материальным средствам и благам, и уверенность, что только в них все благо и счастье человека, что, имея хорошие материальные средства, человек имеет все, не имея их — не имеет ничего.
Братие и сестры! Прилепление сердца человеческого к материальным сокровищам потому предосудительно, что оно исключает всякий интерес и заботу о предметах высших, материальных, спасительных, духовных, ибо, как сказано, где (в чем) сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21).
Человеку, конечно, нельзя обойтись без пищи, одежды, крова, домашней обстановки. И заботы о них нам разрешены и для нас предусмотрены (Мф. 6, 11, 34). Не разрешается нам лишь увлекаться всеми этими заботами, переступать границу умеренности и разумности, переходить от забот о сегодняшнем дне к заботам, тревогам и волнениям о грядущих днях, ибо тогда не остается ни времени, ни сил, ни желания позаботиться и о том, что является единым на потребу, т. е. позаботиться о благах духовных, вечных.
Господь хочет, чтобы мы имели для себя лишь самое необходимое и довольствовались им, не оглядываясь по сторонам и не завидуя тем, кто служит «мамоне». Господь желает, чтобы мы, любя Бога, относились к ближнему своему, как самому драгоценному сокровищу на земле, данному нам для нашего спасения. Ведь на пути к Богу всегда стоит человек и от нашего отношение к нему (человеку) зависит судьба наша и в этой, земной, и в будущей, загробной, жизни (Мф. 6, 13; Мф. 25, 41).
Господь заповедует нам, чтобы больше всего мы боялись греха, разъединяющего нас с Богом и людьми и жили по воле Божией, т. е. по заповедям Его. Чтобы перед началом всякого дела просили Его благословения («благослови Господи»), а по окончании — благодарили («Благодарю Тебя, Господи»). Господь хочет, чтобы мы испытывали и судили сами себя (1 Кор. 11, 28; 31), чтобы все, что мы делаем словом или делом, все делали во имя… Иисуса Христа (Кол. 3, 17).
Братие и сестры! Сами по себе вещи не есть зло и излишние деньги не есть нечто предосудительное. Они являются таковыми тогда, когда человек неправильно приобретает их, неразумно пользуется ими, питая к ним пристрастие, преувеличивая их значение и тем самым впадая в зависимость от них. Только в этом случае они становятся «мамоной», господином, а человек рабом, слугой их.
Человеку все позволено, но не все ему полезно, ему все позволено, но не все его назидает (1 Кор. 10, 28).
Вся вселенная окружает человека, весь мир с его великолепием и соблазнами смотрит в его лицо, но ничто из всего этого не должно обладать, владеть им (1 Кор. 6, 12), ничто не должно порабощать, угнетать, лишать духовной свободы, становиться идолом, кумиром, «мамоной» для него.
Человек рождается нагим, ничего не имущим. И в своей жизни не имеет ничего, что не получил бы (1 Кор. 4, 7). Так как же гордиться ему чем либо как своим собственным и рабски прилепляться к нему? Лучше терпеть лишения (1 Кор. 6, 7), чем приобретать лишнее и впадать в служение, в рабство ему.
От вещей и материальных ценностей человек никогда не получит того, что ожидает. Да и как он может ожидать и получить от них то, чего они не имеют. Ибо сами вещи, как и вся природа, покорилась суете, они стенают и мучатся, ожидая откровения и свободы от сынов Божиих (Рим. 8, 19-22), т. е. от самого же человека. Поэтому, по словам апостола, имущие должны жить как не имущие… и покупающие как не приобретающие и пользующиеся миром сим (вещами его), как не пользующиеся, ибо проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 29-31).
Сами же мы, люди, куплены дорогой ценой (1 Кор. 6, 20) и не должны делаться рабами ни вещей, ни людей (1 Кор. 7, 23)
Братие и сестры! Нередко наши комнаты загромождаются вещами и безделушками и не хватает ни времени, ни сил (особенно у очень занятых или престарелых людей) ухаживать за ними и держать в должной чистоте и порядке. И вот вещи «стонут» от нас, от нашей неряшливости, а мы «стонем» от вещей, от их обилия, и наше пристрастие к ним не дает удовлетворения. А тут, еще новинки появляются в магазинах. Как не купить и не отстать от века! И опять новые «мамоны», новые «стоны» и новое рабство.
Братие и сестры! Самое высокое и непреходящее наследие в человеке, подлинное ни с чем несравнимое сокровище на земле — это его божественная, бессмертная душа — образ и подобие Божие. Она призвана в Бога богатеть, т. е. приобретать блага не земные, временные, подверженные моли, ржавчине и расхищению, а небесные, духовные нетленные, вечные (Мф. 6, 19-20).
Вот об этой то душе Господь и призывает нас больше всего заботиться.
Мы слышали в сегодняшнем евангельском чтении умилительно-трогательный, отечески сердечный призыв Господа к заботе о своей душе. Не заботьтесь о том, что вам есть или пить, — говорит Он, — посмотрите на птиц небесных. Они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, но Отец Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? (26 ст.).
В самом деле, разве человек не лучше птиц, не ценнее их в очах Божиих? Если пять птиц ценятся пенязема двема (Лк. 12, 5), то у человека даже власы главы его изочтены суть (7 ст.) и ни один из них (волос) не погибнет (Лк. 21, 18).
При такой заботе Господа о человеке ему нет необходимости уповать только на земные средства в удовлетворении своих нужд. Господь знает наши нужды, прежде прошения нашего. И подает потребное нам так же, как подает пищу птицам и одежду траве, если только мы по-настоящему начнем искать Царства Божия и правды Его.
Братие и сестры! В истекшие первую и вторую недели по Пятидесятнице святая Церковь чтила и прославляла всех святых угодников Божиих, в том числе и в России просиявших. Все они искали и обретали Царствие Божие. Все богомудро преодолевали власть вещей, окружая себя самым малым, крайне необходимым. Материальный, вещественный мир не порабощал их сердца, не заслонял их глаза, не мешал им прилепляться к миру горнему, духовному. Соблазны и искушения от внешних вещей преодолевались у них обетом нестяжательства, а соблазны и искушения от людей — обетом смирения и послушания. Для них Царство Божие было не пищей и питанием, а правдивостью, миром и радостью о Дусе Святе (Рим. 14, 17). И это Царство было внутри их (Лк. 17, 21).
Об этом и напоминала нам святая Церковь в дни прославления их, призывая нас подражать им. Сегодня она каждому из нас предлагает проверить себя, поставив себе вопросы: кому я служу — Богу или «мамоне»? На кого больше надеюсь: на свои силы, материальные средства, на помощь людей, или на силы и помощь Божию? Куда я иду и чего больше ищу: Царство, Божия или благ и утех этой временной, земной жизни?
Господи, помоги нам всегда решать эти вопросы согласно Твоей святой, благой и спасительной для нас воле, т. е. решать согласно заповедей Твоих. Помолимся: «Отче наш! Да святится имя Твое святое в нашей жизни! Да приидет Царствие Твое: царство мира, любви, правдивости и радости о Духе Святом! Да будет воля Твоя, благая и спасительная во всех делах, словах и помыслах наших». Аминь.

Слово священномученика Анатолия Жураковского (+1937г.) в Неделю 3-ю по Пятидесятнице

«Мы спасаемся Его жизнью…»

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
«Мы спасаемся Его жизнью» — это слова сегодняшне­го Апостола, слова апостола Павла (см. Рим. 5, I0). «Мы спасаемся Его жизнью». Это слова, в которых апос­тол Павел выразил самое важное из всего того, что пришлось ему пережить, самый глубокий опыт свое­го сердца. «Мы спасаемся Его жизнью».
Было время, когда апостол Павел погибал, когда он не был еще Павлом, а был Савлом — фарисеем. Это было время постоянной внутренней борьбы, усилий, но борьбы безнадежной. Два человека боро­лись в нем, два закона: один закон внешний, чело­веческий, закон плоти, другой — закон внутренний, закон духа. Два существа боролись в нем, и он чув­ствовал, что изнемогает, погибает. Напрасно прила­гал он подвиг к подвигу, напрасно старался испол­нить отеческие предания; чем больше проходило времени, тем яснее он сознавал, что исполнение за­кона встречает разочарование и безнадежность. Когда он изнемогал и чувствовал, что погибает, нео­жиданно пришло спасение. Был день, и в этот день открылся ему Тот, Кого он гнал доселе, открылся Иисус, Сын Божий, Христос Спаситель. Он увидел Его очами веры, не только увидел, но ощутил Его, Иисуса, Сына Божия, ощутил всей своей жизнью. Тогда открылись в нем новые источники жизни, но­вые силы обнаружились, и он почувствовал, что не в нем самом его жизнь, его человеческие силы, а что это Иисус Христос, Сын Божий, не он сам живет, а Иисус Христос в нем, Павле, открывает Духа Свя­того. Он почувствовал, что гибели нет и путь спасе­ния тот, который в нем, больше того, который в ми­ре, и он мог воскликнуть: «Не я живу, а живет во мне Христос» (Гал. 2, 20). Так совершилось спасение, и он свидетельствует: «Мы спасаемся Его жизнью»: не нашими человеческими жалкими силами, не наши­ми человеческими добродетелями, маленькими по­двигами — спасаемся Его жизнью. Жизнь Иисуса Христа открывается в нашем сердце. И когда прихо­дит это откровение — бессильные становятся силь­ными, немощные — могучими, темные — просветлен­ными, и все существо становится иным. Бессильны тогда стихии мира, и враг рода человеческого ка­жется поверженным, и мы чувствуем, что мы на пу­ти ко спасению. Так бывает и так должно быть с на­ми. Как часто мы, подобно Савлу, ощущаем, что по­гибаем. Мы чувствуем, что погибаем под влиянием многих причин под влиянием несчастий или под влиянием жизненных обстоятельств, внутреннего отчаяния, уныния, безнадежности, которые на­с-колько овладевают нами, что мы теряем устойчи­вость или чувство погибели овладевает нами, и са­мым страшным является то, когда темные страсти поднимаются со дна души и душа бессильна бороть­ся. Напрасно человек будет надеяться на собствен­ные силы или на помощь близких. Одна наша на­дежда — Он, Христос. «Мы спасаемся Его жизнью».
Если в эти минуты скорби, испытаний, искупле­ний заглянет луч Божьей благодати и хлынут из горних источников божественные силы, то мы почувст­вуем себя на пути спасения. Он наш Спаситель. «Мы спасаемся Его жизнью».
Как бы ни было тягостно, как бы ни были тяже­лы обстоятельства, надо открыть сердце навстречу гостю Божественному, Ему, Грядущему, потому что Он готов прийти и Он стучит в сердце, но сердце бы­вает плотно закрыто. Если мы откроем душу Ему на­встречу и Он войдет в душу, то мы ощутим, почувст­вуем, узнаем, что нет гибели, нет отчаяния для хри­стианина, мы поймем, что значат слова апостола Павла: «Мы спасаемся Его жизнью». Мы тогда вос­кликнем вместе с апостолом: «Не я живу, но живет во мне Христос». Аминь.
16 июня. 1930 г.

Слово святителя Филарета (Гумилевского), архиепископа Черниговского и Нежинского (+1866г.), в Неделю 3-ю по Пятидесятнице

Не пецытеся душею вашею, что ясте или что пиете: ни телом вашим, во что облечетеся (Матф. 6, 25).
Как не заботиться о нужном для земной жизни? Как не заботиться о пище и одежде? Наша одежда сама собой не шьется, наша пища сама собой не готовится; наши домы сами собой не строются и не нагреваются в холоде. К тому же земныя вещи могут быть обращаемы на пользу вечной жизни: ими мы можем служить ближнему в его нуждах, их можем употреблять на службу Богу.
Каких же забот о земном не велит иметь христианину Господь наш?
Заботы о земном тогда преступны в христианине, когда он ищет земнаго без мысли о промысле Божием. Тогда заботы его — заботы язычника, который не знал истиннаго Бога и не имел твердой веры в промысл Его. А как много и ныне есть труженников земли, которые работают на земле без мысли о Боге! Хотя Бог не оставлял их поныне без пропитания и одежды; хотя он незримо и нечаемо подавал им помощь в самых крайних нуждах: однако они все смотрят с безпокойством на будущее, как будто будущее зависит от их забот. Иной говорит: теперь у меня мало детей, и для них много требуется забот. Что же будет со мною, когда будет их много? Теперь дети еще малы, и на них так много выходит. Что буду делать, когда они подростут? А что, если еще сделаюсь болен, или умру: кто будет кормить детей? Другой не имеет детей и также тревожится за будущность, я состареюсь и не в силах буду работать, — а детей нет: кто станет кормить меня? Судите, к лицу ли христианина такия тревоги? Тревожатся за участь того, чего еще нет, тревожатся так, как будто не мимо их забот и тревог идет все в мире. Всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак. 1, 17). Кто от вас пекийся может приложити возрасту своему лакоть един? Неужели Он, всеблагий, тогда как дал бытие вашим детям, оставит умереть их с голоду? Или Он, всемогущий, не знает, что старость бездетная имеет нужду в пище? Весть Отец ваш небесный, яко всех сих требуете (Матф. 6, 32). Трудитесь в мире совести, но не забывайте, что успех всякаго дела зависит от Бога. Потому молитесь пред началом дела за его успех, молитесь по окончании дела, благодаря за конец. Всякая забота наша о земном, без упования на промысл Божий, есть — грех и делает нас недостойными благословения Божия.
Далее, заботы наши о земном преступны еще тогда, когда хотим иметь земных благ больше, чем нужно для короткой жизни нашей.
Много ли нужно для человека на земле? Не слышим ли, как довольствуются дети природы слишком малым? И между нами мало ли таких, которых состояние ограниченно и почти бедно, и, которые живут покойно? Отчего же тревоги других, которые наделены многим с избытком? Отчего, владея многим, говорят: мало нам? Оттого, что эти люди прихотливы, оттого, что кроме нужд природы, они придумали или нажили себе множество своих нужд, нужд страстей ненасытимых. У них есть одежда, чтобы прикрыть тело от вреднаго влияния стихий; но им мало того; они хотят иметь богатую одежду, и не одну, а две и три. У них есть пища здоровая и свежая, но им не нравится пища простая, им надобна пища изысканная; у них есть и деньги, чтобы приобретать другия надобности жизни, но им давай много золота. Судите, прилично ли такое поведение христианину, котораго желания должны быть умерены, потребности ограниченны? Или не есть ли это поведение язычника, котораго страсти необузданны, желания безграничны? Апостол предписывает христианам: имеюще пищу и одеяние, сими довольни будем (1 Тим. 6, 8). Желать земнаго более, чем нужно для земной жизни, может только страсть к земле. А стоют ли земныя блага, чтобы питать к ним пристрастие? Все они так ненадежны, гниют и портятся, горят и тонут, похищаются и исчезают. Все они только на время забавляют душу, но не дают ей ни счастия, ни покоя; мало того: за минутныя наслаждения ими, душа расплачивается тревогами совести, ощущением пустоты и скуки; а с иными бывает и того хуже: иных избыток земных благ совсем отуманивает: доводит до забвения о Боге, до роскоши и безпутства, до гордости и высокомерия, до жестокости и безчеловечия в отношении к другим. — Печальное, жалкое состояние! — Потому-то апостол говорит: будьте пользущиеся миром, как бы не пользующиеся; преходит бо образ мира сего (1 Кор. 7, 13).
Говорить ли о том, что заботы о земном крайне преступны, когда для приобретения благ временных, употребляются не честный труд, не служба совести, а средства преступныя? В таком случае забота о земном не была бы одобрена иным язычником. Труды чиновника государство награждает жалованьем и обезпечивает его на старость пенсиею. Но иной, чтобы обогатиться, обманывает начальство, кривит дела правыя, прикрывает виновнаго и подвергает невиннаго суду и осуждению. Дело ли это христианское? Иной торгующий, желая скорее нажиться, берет за товар и труды тройную цену против того, чего они стоят. Дело ли это совести христианской? Иной работник тайно обкрадывает своего хозяина, который платит ему за труды плату добросовестную, и без котораго он, быть может, не имел бы хлеба. Не дело ли это худаго язычника? Иные не хотят знать заповеди апостола: аще кто не хощет делати, ниже да яст (2 Сол. 3, 10); живут праздно, бегают труда и именем Господа обманывают людей, чтобы получать деньги на удовлетворение худых привычек. О! как строго осуждены они будут на суде Божием. Все приобретенное неправдою будет пищею адскаго огня, который будет жечь делателя неправды. Единственное спасение от вечной беды несчастнаго — возвратить неправдою взятое законному владельцу; а христианство предлагает неправдою нажитое, после удовлетворения обиженных, раздать бедным.
Ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам, сказал Спаситель (Матф. 6, 33). Попечениям о земном должны предшествовать в нас попечения о небесном; пред заботами о доме и теле должны занимать первое место заботы о вечном спасении. Что дороже: — душа или тело, земля или небо? Если будем наблюдать законный порядок в желаниях вечнаго и временнаго: то помышления о земном будут святы. Мало того: Господь так любит нас, что в таком случае берет на себя приготовить нам все нужное. Лишь только ищете вечнаго спасения души, нужное для тела будет подано. Потому-то тем более жалки, тем более несправедливы те, которые день и ночь трудятся для земли, — а о небе не вспоминают и в воскресный день; и деньги и труды тратят, чтобы одеть и накормить семью прилично, а чтобы украсить себя и семью жертвою для храма, делом милостыни, — того и на уме нет. Весьма верно называет их писание сынами века сего (Лук. 16, 8): они живут по духу времени и для времени, — гоняются за ветром, за известностию, за славою, а думать о вечности своей им некогда. — Какое печальное положение! Что ждет их за гробом?
Братия, блюдите, како опасно ходите, не яко же немудри, но яко же премудри, разумевающе, что есть воля Божия (Ефес. 4, 12). Живя по воле Божией можем мы быть счастливы и на земле и в вечности. Но гоняясь за земными благами не согласно с волею Божиею, мы готовим себе только горе. Будем же умны, для своего покоя. Аминь.
1852 г. в г. Волчанске

Слово схиигумена Саввы (Остапенко) (+1980г.) в 3-ю Неделю по Пятидесятнице

Внутреннее око и внутренний слух «духовного» человека

Если око твое будет чисто, то все тело будет светло. (Мф 6, 22.)
Кто сподобится увидеть самого себя, тот лучше сподобившегося видеть Ангела. (Преподобный Исаак Сирин.)
«Всякий должен знать, что есть очи, которые внутреннее сих очей, и есть слух, который внутреннее сего слуха», — говорит святой Макарий Великий. «Кто ежечасно назирает за душой своею, у того сердце возвеселяется откровениями. Кто зрение ума своего сосредоточивает внутри себя самого, тот зрит в себе зарю духа» — преподобный Исаак Сириянин.
Развитие этих-то особых «внутренних органов» является одним из показателей роста духовного человека. У нас внутри есть духовное око, которым мы в миллион раз больше видим, чем телесным зрением. Какие предметы созерцания этого духовного ока? — Явления мира духовного. Кроме видимого мира есть Бог, бесконечный Дух, бесконечный Ум, все сотворивший в мире вещественном, который есть осуществление Его мыслей (идей), и есть мир духовный, ангельский, бесчисленный, живущий в постоянном созерцании Божества и всех дел Его всемогущества и премудрости.
Духовное око наше относится больше всего к Богу, и в этом случае действие его называется созерцанием и богомыслием. Это созерцание и богомыслие может простираться в бесконечность, как бесконечен Сам Бог, и имеет свойство очищать душу от греха, усовершать и приближать все больше и больше к Богу, Источнику нашего света, нашей мысли и жизни.
Итак, у внутреннего человека должна постепенно развиваться способность непрестанного внимания во-внутрь себя: на свои мысли и чувства, склонности, запросы и переживания. Преподобный Исаак Сириянин пишет: «Потщись войти во внутреннюю клеть свою, и узришь клеть небесную, потому что та и другая — одно и то же, и входя в одну, видишь обе. Лестница того царствия внутри тебя сокровенна в душе твоей. В себе самом погрузись от греха, и найдешь там восхождения, по которым в состоянии будешь восходить».
Наличие способности внутреннего зрения дает возможность спасения душе через покаяние. Смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма? Господь говорит о невещественном теле души и способности видеть ее одеяние или в грязи страстей, или в красоте добродетелей. Развитие внутреннего зрения есть лишь медленный процесс, как и процесс преображения внешнего человека во внутреннего. Не вдруг открывает Господь грехи человека ему самому, иначе он от страха не вынес бы и умер.
Важнейшим условием приобретения внутреннего зрения является нищета духа и смирение. Трудись над тем, чтобы смирить свои помыслы, и тогда Бог откроет очи сердца твоего. Очи души, просвещенные Божественным светом, духовно видят и распознают истинного Друга, Сладчайшего Жениха — Господа. Однако немногие достигают этого и лишь редкие познают себя, свою душу. Лишь сквозь слезы глубокого сокрушительного покаяния она бывает видна всякому. Препятствием к развитию внутреннего зрения является впечатлительность, то есть переживание внешних событий, рассказов, книг, разговоров. Гляди больше внутрь себя, там ты увидишь всю свою скверну. Мера мудрости человека определяется и мерой его евангельской ненависти к себе.
Итак, лишь чистые сердцем увидят Бога не только за гробом, в Царствии Небесном, но еще и здесь, на земле, и внутренний человек будет созерцать великую любовь к себе Бога, Его всегдашний неизменно благой Промысл, и понимать мудрость направления Им всех судеб: своих близких, всех народов. И в мире со всем миром в его успокоенной душе всегда будут звучать слова святого Иоанна Златоуста: «Слава Богу за все! Аллилуиа!»

Поучение протоиерея Леонида Колчева (+1944г.) в Неделю 3-ю по Пятидесятнице

Евангелие от Матфея зач. 18 (6, 22-33).

После того, как наши прародители нарушили волю Божию и лишились райскаго блаженства, казалось, что в изгнании, приспособляясь к новым условиям жизни, они будут неудержимо стремиться возвратить потерянное, считая землю только юдолью плача и скорбей. В самом деле, какой-же узник может полюбить свою темницу, кто станет в ней устраиваться по домашнему? Однако мы видим, что человек, упавший в объятия земли, так привязался к ней, что лучшаго как будто-бы ничего и не желает.
С колыбели и до гробовой доски он занят только устройством своего благополучия — всего того, что составляет радости и утехи земного существования. Напрасно жизнь бьет его всякими невзгодами, как будто-бы не видит он, что все окружающее его имеет только временный скоропреходящий характер. Гласом вопиющаго в пустыне остается указание церкви, что мы здесь только странники и пришельцы, а отечество наше на небе (Филип. 3, 20: Евр. 13, 14).
Известен разсказ: старик бедняк нарубил в лесу вязанку дров и понес домой. Нести было тяжело, а до дому далеко. Измученный, бросил он дрова на землю и говорит: «Хоть бы смерть пришла да развязала с нуждой», а она тут как тут «Вот я, зачем меня звал» ? Испугался старик и говорит «Помоги мне вязанку поднять». . .
Мало того, пищу и питье, добывание которых, вследствие проклятия земли, стало сопряжено с большими трудностями, человек часто делает источником удовольствия и наслаждения. Что бы мы сказали о том, кто дрова, приготовленныя для топки печей, предварительно, стал точно размеривать, выстругивать, полировать или красить? Одежду, которую человек стал носить только после грехопадения, что бы прикрыть свою стыдливость и защитить себя от непогоды, мы нередко делаем предметом роскоши, непроизводительно затрачивая огромныя средства. Не похоже-ли это на того, кто стал-бы украшать, делая из дорогой материи тот бинт, которым нужно покрыть смердящую язву на теле своем? Достойно замечания, что женские наряды впервые были изобретены потомками нечестиваго племени Каина.
В обличение всего этого Христос и говорит, как сказано было в ныне прочитанном евангелии, что привязанность к земным благам омрачает ум человека и лишает его возможности служить Богу должным образом. Нельзя служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Равным образом «не нужно иметь, — поучает Христос, — излишней заботы о том, что нам есть, что пить, во что одеваться, потому что всего этого ищут язычники». «Отец ваш небесный, — говорит далее Христос, — зная, что вы имеете нужду во всем этом, пошлет вам и пищу, подобно тому, как Он питает птиц, которыя ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы свои; даст и одежду, как Он украшает полевыя лилии, которыя ни трудятся, ни прядут, а между тем даже Соломон во всей своей славе не одевался так, как всякая из них».
Само собой разумеется, что слова Христа не следует понимать в буквальном смысле и оставить всякую заботу о добывании всего необходимаго для нашего существования. Нет, речь идет только об излишествах, в ущерб делу Божию. Разумный и полезный труд заповедан нам Господом. «Не трудивыйся да не яст», — говорит Св. Апостол Павел (2 Сол. 3, 10). Весь вопрос лишь в том, что мы ставим на первый план. «Ищите прежде царствия Божия и правды Его, и это все приложится вам», — закончил Свою беседу Господь. Не сказал Он только «ищите царства Божия и правды Его», нет, но вставил слово «прежде» и мало того: еще добавил «сия вся приложатся вам». Иными словами: на первый план нужно поставить «царствие небесное», а на второй — царствие земное, но не наоборот, как это мы в большинстве случаев делаем. При таком условии человек может надеяться на больший успех в своих житейских делах. «Не видех праведника оставлена», — восклицает псалмопевец Давид, — «ниже семене его просяща хлеба» (Пс. 36, 25).
На этот раз не буду приводить примеры из жизни святых угодников, укажу лишь на блаженной памяти протоиерея отца Иоанна Кронштадскаго, котораго некоторые из вас хорошо еще помнят, а может быть и видели его. Через руки этого великаго молитвенника — пастыря добраго ежегодно проходили на дела благотворительности десятки и даже тысячи сотен рублей, а между тем он занимал, сравнительно, скромное место.
Не возлагайте же, братие мои, больших надежд на силы свои, не привязывайтесь к тленному земному. «Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в них же несть спасения» (Пс. 145, 3) и «аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии; аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий» (Пс. 126, I). «Бдите-ли, пьете-ли, или иное что делаете, все во славу Божию творите» (I Кор. 10, 31). При этом, по совету святых отцев, лучше немного не доедать, не допивать, скромно одеваться.
Не имея здесь привязанностей, мы скорее можем исполнить заповедь Христову: «не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут; но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет, и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше; там будет и сердце ваше» (Мат. 6, 19-21). Аминь.

Комментирование запрещено