Слово архиепископа Афанасия (Мартоса), Буэнос-Айресского и Аргентинского (+1984г.) о Кресте
Восьмиконечный русский крест
Крест — хранитель всея вселенная, крест — красота церкви, верных утверждение, крест — ангелов слава и демонов язва (из богослужения)
Крест — символ Христианства. Он есть победное знамя доброго война Христова. Без креста немыслимо само Христианство; без него оно не имело бы спасительной животворящей силы. Поэтому все христианские народы с древнейший времен благоговейно почитали крест Христов и считали его своей священной эмблемой. Впереди этих народов в почитании креста шел православный русский народ — крестоносец. Для него крест Христов был не только орудием вечного спасения, но также источником небесной силы в годины лихолетья, во время народных бедствий и в личных, и семейных скорбях. Народную веру русского народа прекрасно изобразил поэт словами:
Когда кипит в тебе тревога,
Когда болит твоя душа,
Когда на сердце скорби много,
Склонись к подножию креста.
Молись и плачь! Господь услышит,
Тревогу сердца умилит,
Твои страданья Он утешит,
И раны сердца исцелит.
Ныне Христианство во всем мире переживает тяжелое время. Враги Христа умножают свои силы и готовятся нанести Христианству тяжелый удар. Предводительствуемые коммунистами, вражеские силы уже вступили в ожесточенную борьбу. Попущением Божием Православная Россия стала первым этапом этой борьбы. Воюя с Христианством, враги воюют и с символом его — Святым Крестом. Ниспровергнуть крест в христианском мире это — главная задача врагов Христа. Верными союзниками в этой борьбе с крестом является сектанты всяких названий и толков, которых уже размножилось до нескольких тысяч.
Впервые начали эту борьбу иудеи и язычники, а продолжают ее безбожники и сектанты. Святой Апостол Павел свидетельствует об этой первоначальной борьбе следующими словами: «Слово о Кресте для погибающих — юродство есть, а для нас, спасаемых — сила Божия» (1 Кор. 1, 18). Эти слова показывают, что Крест был в большом почете у христиан уже в апостольское время. А о том, как относились к Кресту сами Апостолы Христовы говорят следующие слова святого Апостола Павла: «Я не желаю хвалиться, Разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я для мира» (Гал. 6, 14).
В первые века языческая власть преследовала и запрещала Христианство, поэтому христиане пользовались символами или таинственными знаками, ибо нужно было прятаться от язычников. Среди этих символов был Крест разной первоначальной формы. Такие Кресты верующие рисовали на всяких предметах, где только можно было: на сосудах, на дверях домов, на стенах катакомб, в которых молились, на гробах своих покойников; изображали его у себя на челе, на груди. По этому признаку язычники узнавали христиан и отдавали их на мучения. Древние памятники и акты 1-3 веков полны христианских символов.
Долгое время язычники презирали Крест и смеялись над христианами, называя их, в насмешку, крестопоклонниками. Но в 313 году император Константин Великий знаменитым Миланским эдиктом дал свободу Христианской Церкви, и с этого времени Крест получил всеобщее почитание. Немного позже, именно в 325 году, этот же император Константин Великий специальным эдиктом запретил смертную казнь через распятие на Кресте. После этого никого не казнили распятым.
Император Константин Великий сильно увеличил и закрепил всеобщее употребление Креста и его почитание. Этому способствовало чудесное знамение, виденное им в 325 году перед решительным боем с Максентием: сам Константин и его воинство видели среди белого дня в полдень на небе сияющий Крест, составленный из звезд, а около креста надпись: «Эн туто ника» — «Сим победишь». Это же видение повторилось Константину во сне. Имп. Константин понял, что это знамение указывало ему на Крест, которым он победит своего врага. Он приказал сделать изображение Креста на войсковых знаменах, на щитах и на других военных орудиях. Константин победил своего врага. Это событие сделало перелом в жизни и политике Константина: он возложил все свои надежды на Христианство и стал верным христианином. До этого времени он был язычником. За верность Христу народ назвал его благочестивым, а Церковь позже причислила его лику святых. От Константина все византийские императоры — христиане, имели титул «благочестивейший», а войска их «христолюбивыми». Этот титул перешел и к русским князьям и императорам, а также слово — «христолюбивый» к русскому воинству.
Мать императора Константина, святая Елена, была христианкой. После этих видений сына она решила найти Гроб Иисуса Христа и Его Крест. В свою очередь и сам император Константин задумал соорудить храм Воскресения Христова на месте Гроба Господня. Для этого нужно было вначале найти его. Нелегко это было сделать, потому что император Адриан (117-138) приказал засыпать пещеру Гроба Господня и сравнять ее с землей.
Для исполнения этого желания святая Елена отправилась в Иерусалим в 326 году. Долго продолжались розыски этих святынь. Наконец, после некоторого времени и по указанию одного старого еврея Крест Христов был найден, но с ним и другие два креста. Узнать Крест Христов было трудно, потому что дощечка с надписью: «Иисус Назарянин Царь Иудейский» лежала отдельно. Нужно было небесное свидетельство, и это свидетельство явилось чудесным образом. По совету патриарха Макария возлагали кресты один за другим на умершего. От возложения Креста Господня умерший воскрес. Таким чудесным образом был найден Крест Господень. Это событие собрало множество народа, желавшего видеть Крест Господень. Патриарх Макарий и царица Елена, став на возвышенном месте, поднимали Крест и показывали его народу. В память этого события Православная Церковь установила праздник Воздвижения Животворящего Креста Господня 14(27) сентября. Явление Креста Господня в Иерусалиме празднуется 7(20) мая. Старый еврей, указавший место закопанного Креста Господня, принял Христианство и позже был Иерусалимским патриархом Кириаком. Тогда же был найден и Гроб Господень. На месте Гроба имп. Константин и царица Елена соорудили величайший храм Воскресения Христова, который был торжественно освящен в 335 году. Память об этом празднуется 13(26) сентября.
Какой формы и вида был Крест Иисуса Христа, доселе археологами не определено с точностью. Но большинство древних свидетельств говорят о том, что он был четырехконечный и высотою приблизительно в два обыкновенных мужских роста. Известно, что над головою Распятого Христа была прибита к кресту дощечка с надписью на трех языках: еврейском, греческом и римском — «Иисус Назарянин Царь Иудейский». Кроме дощечки с надписью на кресте находилось подножие, о чем свидетельствуют древние историки Тертуллиан, Ириней, Иустин, Григорий Турский и другие. С древних пор существует мнение, что Крест Христов был составлен из разных видов дерева: продольный брус — из кипариса, поперечный — из финикового, подножие — из кедра, дощечка с надписью — из масличного дерева. Но это мнение основано лишь на апокрифических сказаниях.
Во время жестоких гонений христиане употребляли символическое изображение креста в виде сочетания двух букв «Х» и «Р» (первые две буквы имени Христа). Когда гонения прекратились, христиане начали изображать крест в его настоящей форме. При начертании креста буква «Х» писалась именно в виде равностороннего четырехконечного креста. Такой формы крест был распространен среди греков, почему и крест этот назван греческим. Сам Константин Великий возложил золотой крест на гробницу святого Апостола Петра в Риме — греческой формы. В 4-м веке изображался он на монетах императоров Валентина и Проба. Император Валентин 3-ий и его супруга имели кресты на своих коронах.
Позже греческий крест был занесен вместе с Христианством в древнюю Русь. Здесь он получил название Корсунского, по имени древнего города Корсуня (Херсонеса на юге России), потому что из этого города привез его в Киев святой князь Владимир. Древнейший экземпляр такого креста хранился в Московском Успенском соборе. С этого времени греческий крест широко распространился по всей России. Его обычно ставят на священных предметах, на церковных облачениях. Архиерейские наперсные кресты в древности имели иногда форму греческих крестов. Эти же кресты встречаются в древних церковных орнаментах и фресках. По форме греческого креста часто строили наши храмы. Наконец, мы осеняем себя крестным знамением в виде греческого креста. Этот крест ныне господствует у всех православных народов.
Греческий крест. Как древний, первоначальный крест пользовался большим уважением во всем христианском мире. Греция, Италия и Швейцария включили его в свои государственные эмблемы и изображают его на своих национальных флагах. Международный Красный Крест имеет форму греческого креста. Этот же крест находится на многих старинных княжеских и дворянских гербах. Одно из созвездий южного полушария в глубокой древности названо «Южный Крест», ибо это равносторонний крест.
Этот крест с древнейших времен, особенно с 5-го века, во всем христианском мире ставился на официальных бумагах вместо подписи неграмотных людей, вследствие чего эти бумаги приобретали юридическую силу. В древности, епископы, подписывая акты Собора, ставили перед своей подписью греческий крестик, что заменяло присягу. Позже тоже самое делали светские лица, о чем были эдикты (распоряжения) византийских императоров. Три крестика, под каким-либо актом придавали ему сугубо юридическую силу и за нарушение его налагали двойное наказание. Обычай ставить крестик на письмах сохранился до наших дней в практике православных епископов. Греческим крестиком начинались все древние славянские грамоты и надписи, напр.: надпись болгарского царя Самуила 993 г., надпись на нашем так называемым Тмутараканском камне 1068 г. Этот крестик означал призывание имени Господа на то дело, о котором была речь в акте или надписи. Это своего рода присяга на кресте. На давних печатях мы видим также греческий крест, напр., на печати кн. Юрия Львовича (1300-1308 г.). На рецептах врачи ставят греческий крестик. В древности, когда врачи были верующими, этот крестик означал, что для излечения больного нужна сила Животворящего Креста Господня. Приступая к осмотру больного, врач осенял себя крестным знамением.
Но с течением времени первоначальная форма греческого креста постепенно изменялась. В Латинской (Римской) Церкви уже очень рано выработался свой особый крест, называемый латинским. Латинского креста нигде не найдено на Руси. Это свидетельствует о том, что святой князь Владимир принял Православную веру от греков и ничего общего не имел с Римом. Ныне католическая пропаганда старается внушить всем, что будто бы древние русские князья, в том числе святой Владимир, признавали римского папу. Но утверждение это не верно и является пропагандным маневром Ватикана с целью обращения русских в римо-католичество восточного обряда.
Те Церкви, которые образовались из Римо-Католической в 16 веке, сохранили у себя крест латинской формы. К таким церквам принадлежит ныне: Евангелическо-Лютеранская, Английская, кальвинисты.
Отдельно для Римских пап был выработан специальный крест. Этот крест называется папским и употребляется только папами (восьмиконечный, с нижней перекладиной под прямым углом). Кроме пап особый крест имеют кардиналы Римо-Католической Церкви, так называемый кардинальский или лотарингский (шестиконечный). Эти кресты употребляются кардиналами и являются отличиями их сана.
В России известен так называемый крест Андреевский. Имеющий форму буквы «Х». На кресте такой формы был распят, по преданию святой Апостол Андрей Первозванный, побывавший с апостольской проповедью на Киевских горах.
Греческий крест изменялся на своей родине, изменялся и на Руси. Изменение состояло в том, что концы его немного утолщались и закруглялись, а нижняя часть удлинялась. Такой формы крест ставили на куполах храмов, на иконостасах, за престолом, клали на престолы. Этот измененный греческий крест употребляется в православных странах.
Весной 1938 года в Геркулануме, находящемся у подошвы вулкана Везувия и залитом лавой во время извержения вулкана, в августе 79 года по Р.Х., одновременно с городом Помпеей, на стене маленькой комнаты, расположенной на верхнем этаже одного из самых лучших домов найден выдавленный в стене и обведенный красками, довольно большой крест, размером 60Х45 см. Эта находка свидетельствует о том, что уже очень рано начал употребляться Христианский крест.
Древняя Русь приняла Христианство от греков, а вместе с религией взяла и греческую форму креста. Но с древнейших времен начал вырабатываться у нас особой формы крест, отличный от греческого и латинского — крест восьмиконечный. С течением времени этот восьмиконечный крест распространился по всей России и стал как бы русским национальным крестом. Купола храмов в России венчались этим крестом. Его ставили на облачениях на престоле, на аналои, на столики, а также на престольных Евангелиях и многих других священных предметах. Этой формы крест встречается всюду, где только живут русские православные люди. Украинцы (малороссы) считают его своим народным крестом. У греков, болгар и сербов этого креста нет. У них крест греческий.
Идея восьмиконечного креста родилась на фоне древнейшего христианского предания, повествующего, что Крест Христов состоял из трех древ: кипариса, певга (сосны) и кедра. Все это основано на словах пророка Исаии: «Слава Ливана придет к тебе, кипарис и певг и вместе кедр, чтобы украсить место святилища Моего, и Я прославлю подножие ног Моих» (Ис. 60, 13). Вместе с тем здесь заключается идеология трех размерного (восьмиконечного) креста, ибо ясно указывается на подножие, т. е. древо, к которому были пригвождены ноги Христовы.
Это подножие изображается на кресте либо вертикально, либо наклонно: справа налево, причем правый конец выше, левый ниже. Богословская наука объясняет, почему именно это подножие или нижняя перекладина перекрещивается справа налево вниз. Об этом в рукописной книге «Алфавит» начала 17 столетия читаем: «Чесо ради пишут у Креста Христова подножек десную страну подъемшуся горе, а шуюю понизшуся долу?» — «За еже на Крест стоя, главу преклони надесно, да преклонить вся языки веровати и поклонитися Ему, того ради облегчи десную ногу, да облегчатся грехи верующих Он, и во второе пришествие Его возьмут горе в сретение Его. А шуюю ногу того ради отягчи и подножку долу поникшуся, да неверующий отягчаются и снидут в ад». Указания на эту тему находятся и в других старых книгах 17-18 веков, писанных главным образом в Киевской Руси.
Таким образом, все объяснения укосного подножия или нижнего рамени Креста Господня носят символический характер. Если существование его на кресте предсказано пророками Исаией и царем Давидом, то о укосном подножии нет ясных и прямых объяснений. Святые Отцы Церкви: Тертуллиан (ок.155-ок.220 гг.), Ириней (130-202 гг.), Иустин Философ, Григорий Турский (538-594 гг.) и другие определенно указывают на то, что Крест Иисуса Христа имел подножие, но они ничего не говорят о его укосности. Идея укосного подножия появилась в древней Руси и здесь она распространилась.
Восьмиконечный крест с укосным подножием является особенностью креста в России с древнейших времен.
Cлово архимандрита Луки (Пинаева) в день Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
«Величаем Тя, Живодавче Христе, и чтим Крест Твой святый, имже нас спасл еси от работы вражия».
Сегодня Святая Церковь отмечает великий двунадесятый праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. Сегодня мы почитаем Крест Господень, ему кланяемся, его лобызаем, его прославляем.
Этот праздник основан на действительных исторических событиях, которые произошли в Палестине в IV веке, в период становления христианства. Мать святого Константина Великого, святая равноапостольная Елена, по Промыслу Божию обрела Честной и Животворящий Крест Господень. Патриарх Иерусалимский Макарий воздвигал этот Крест, и весь народ, благоговейно поклоняясь Честному Кресту, восклицал: «Господи, помилуй».
В сознании обычного неверующего или нецерковного человека крест часто отождествляется с вечной смертью, с безысходной скорбью, трагедией, безотчетным страхом. Для верующих же людей крест — это орудие нашего спасения, надежда, знамя нашей веры, жертвенник, на котором Господь совершил наше спасение. На деле исполняются слова апостола Павла «Слово о Кресте для погибающих юродство, то есть безумие есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия» (см. 1 Кор. 1, 18). Крест заключает в себе тайну нашей веры, тайну искупления. Для принятия, познания этой тайны нужно изменить жизнь, нужно покаяние, которое открывает новые горизонты познания. Покаяние делает человека способным к восприятию тайн нашей веры, тайны Креста. Тайна животворящего Креста Господня заключается в словах: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16). Таким образом, тайна Креста — это тайна жертвенной любви Бога ко всему человеческому роду. На Кресте совершено спасение всех людей. Через Крест побежден грех и обновлено человеческое естество, чтобы и нам обновиться душой и телом.
Животворящий Крест Господень является не просто мировоззренческим символом христианства. Это путь к новой возрожденной жизни, к исцелению падшего человеческого естества, к обновлению духовно-телесной природы человека. И действительно Господь сказал о Себе: Я есть путь, истина и жизнъ (Ин. 14, 6). И этот путь указан в словах: Кто хочет за Мной идти, отвергнисъ себя, возьми крест свой и следуй за Мной (Мф. 16, 24; Мк. 8, 34; Лк. 9, 23). В словах «крест свой» заключается весь жизненный христианский подвиг человека — это крест и для тела: в терпении болезней, различных физических лишений и для души: в терпении зависти, клеветы, ненависти и других обид.
Позиция Креста — это не позиция пассивности, а динамизма, активности, устремленности. Царство Божие силой берется и употребляющие усилия достигают его, — говорит нам Евангелие (Мф. 11, 12). А усилие — это не только преодоление совне находящих жизненных испытаний, но и борьба со своим греховным естеством, со своими страстями. В этой борьбе нам необходима помощь Божия. И эту помощь, эту силу мы обретаем в Животворящем Кресте Господнем. Вот почему всякий православный христианин носит на груди животворящий крест, им себя осеняет, ограждает и надеется на его силу. Им побеждаются диавола козни. Им побеждаются диавольские искушения, поэтому мы поем: «Господи, оружие на диавола — Крест Твой дал еси нам, трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу его» (стихира на хвалитех, гл. 6-й). Сила совершаемых нами Таинств основана на силе Креста. Через Крест созидается духовно благодатная жизнь в церкви Христовой. На Кресте, на крестном подвиге основана сама Церковь Христова. Говоря о Кресте, Церковь никогда не останавливалась только на внешнем понимании страданий Христовых. Спасение человечества — это глубокий онтологический акт, который включает в себя Боговоплощение, Крестные страдания и Воскресение.
Крест нераздельно соединен с Пасхой Христовой, с Торжеством Воскресения и вечной жизнью. Поэтому Крест, на котором распялся Христос, именуется Животворящим. И в этом — наше главное упование. Недаром, согласно православному пониманию Священного Писания, Знамение Креста явится перед вторым и страшным пришествием Христовым. Как говорит Евангелие: … тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою (Мф. 24, 30). Воздавая сегодня поклонение Кресту Господню, церковь напоминает нам еще раз о тайне нашей веры, как откровении божественной любви и спасительной силы Креста, и призывает нас к христианскому подвигу.
Отцы Шестого Вселенского Собора в 73 правиле постановили: «Поскольку Животворящий Крест явил нам спасение, то подобает нам всякое тщание употреблять, да будет воздаваема честь тому, через что мы спасены от древнего грехопадения». Посему и мыслью, и словом, и чувством мы должны приносить Ему поклонение: «Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим». Аминь.
Слово митрополита Антония (Вадковского), Санкт-Петербургского и Ладожского (+1912г.), в день Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, пред сбором пожертвований в пользу увечных и раненых воинов
Кресту Твоему покланяемся, Владыко
и святое воскресение Твое славим.
В настоящий день возлюбленные братие, мы собрались в храм сей для участия в церковном торжестве, установленном в воспоминание обретения честного и животворящего креста Господня и его воздвижения. Это великое событие совершилось в царствование первого христианского государя, Греческого императора Константина Великого, названного за свою ревность к распространению веры Христовой равноапостольным. Видевший знамение креста на небесах и сим победивший врагов своих, благочестивый царь возымел счастливую мысль найти тот самый крест, на котором был распят Господь наш Иисус Христос. С этою целью отправилась в Иерусалим благочестивая мать благочестивого царя, царица Елена. Немало усилий стоило ей исполнить поручение своего сына. Прошло уже почти триста лет со времени распятия Христова, и все это время крест был скрытым в неведомом для христиан месте, поэтому не знали, где и искать его. Царица за разъяснением дела обратилась к евреям — старожилам города, которые, по преданию, знали место, скрывавшее величайшую святыню христианскую, но намеренно молчали об этом. После долгих увещаний и угроз, один из них указал, наконец, место, где было зарыто в землю древо креста. На этом месте находился языческий храм в честь Венеры, построенный императором Адрианом. Храм разрушили, камни и щебень раскидали и в восточной стороне от Голгофы вырыли из земли три креста. Ясно было, что один из этих крестов был крест Христов, а другие два принадлежали распятым вместе с Ним разбойникам. Но нужно было определить, который же из них есть именно крест Христов? Бывший в то время иерусалимский патриарх Макарий употребил для этого достойное истинно верующего христианина средство. Проносили мимо гроб умершего, — и вот, по преданию, патриарх велел остановить гроб. На труп умершего были возлагаемы один за другим вырытые из земли кресты, и, когда возложен был на него крест Христов, умерший воскрес. Все это происходило при громадном стечении народа. Царица, вельможи и патриарх в благоговейном трепете поклонились животворящему кресту Господню и облобызали его. Того же хотело и все множество народа, но при тесноте и давке желание это оказалось неисполнимым. Тогда попросили патриарха сделать по крайней мере так, чтобы крест Господень виден был всем. Для исполнения этого благочестивого желания народа патриарх стал на возвышенном месте и там воздвизал, поднимал вверх крест Христов, а народ поклонялся ему с возглашением: «Господи, помилуй». Это-то самое событие, братие, происходившее назад тому более полуторы тысячи лет в Иерусалиме, и воспоминается ныне и называется Воздвижением Честного и Животворящего Креста Господня.
Подобно древним счастливым нашим братиям-христианам, бывшим очевидцеми и личными свидетелями названного события и поклонявшимся подлинному животворящему древу крестному, и мы, возлюбленные братие, поклоняемся ныне кресту и призываемся к прославлению воскресения Христова, как поется в слышанной нами уже несколько раз умилительной церковной песни: Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и святое воскресение Твое славим! Таким образом, соответственно основному смыслу этой церковной песни, наше участие в нынешнем священном торжестве должно выражаться поклонением кресту.
В чем же должно состоять это поклонение?
Поклонение кресту не должно, конечно, ограничиваться одним только внешним преклонением колен пред крестом и лобызанием его. Крест предлагает нам Церковь для чествования с тою, конечно, целью, чтобы напомнить нам о кресте голгофском, оживить в нашем сознании те страшныя и невыразимыя человеческим языком мучения, которыя претерпел на кресте за род человеческий Господь наш Иисус Христос. Для этого и в нынешнем евангельском чтении, которое мы только что слышали, предложен нам рассказ о последних часах страдальческой жизни Господа на земле, рассказ очевидца — ученика, егоже любляше Иисус. Рассказ этот, без сомнения, твердо напечатлелся в вашей, братие, памяти, а потому мы не будем возстановлять пред вами его содержания, в целом его вид. Но считаем нужным для своей цели остановить свое и ваше внимание на некоторых обстоятельствах, сопровождавших распятие Господа и последние часы Его многострадательной жизни на кресте голгофском.
Последуем, братие, своею мыслию вместе с рассказчиком-евангелистом за Господом нашим на Голгофу. Божественного Страдальца обнажили и исполнили над ним страшный приговор. И пропяша Его. И вот пред нами предносится такая картина; облитый текущею из гвоздиных ран кровию, с поникшею от тяжести головою, в величественном молчании возвышается распятый на кресте между двумя разбойниками, Божественный Страдалец, Господь наш Иисус Христос. Пред Ним разнообразная толпа. Можно было подумать, что вид праведного Страдальца возбуждает в ней чувства сожаления и сострадания. Ничуть не бывало! Часть этой толпы, привыкшая видеть страдания человеческия, с полным равнодушием присутствовала при последних страдальческих минутах жизни Господа. Это были Римские солдаты, которые тут же делили между собою одежды Христовы и бросали из-за них жребий. Но это были только хладнокровные зрители по обязанностям службы. Другие же, напротив, — и таковых было в праздной толпе большинство, — с каким-то злорадством созерцали мучения Божественного Страдальца и старались даже усилить их своими язвительными насмешками, наглыми ругательствами и безчеловечным издевательством. Они, проходя мимо креста, кивали главами своими и смеялись над Умирающим, говоря: «Других спасал, а Себя Самого не может спасти. Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него» (Матф. 27, 42). Жестокие безумцы! Это, вероятно, были те из старейшин Иудейских, которые и при жизни все требовали от Господа знамений Его Божественного посланничества и по слепоте своей не замечали того, что совершалось всенародно: прокаженные очищались, слепые прозревали, хромые ходили, мертвые воскресали… Они и теперь насмешливо требовали чуда, знамения… и в безумном неверии своем не уразумели, что пред ними совершается чудо чудес, знамение знамений, открывается тайна, от века сокровенная, тайна, которую издалеча духом провидел праотец их Авраам, — видел и возрадовался; а они видели эту тайну воочию, — и не усмотрели. Эта жалкая, бездушная и безсердечная толпа дрогнула только пред страшными знамениями небесными. Окаменелое сердце человеческое сохраняло хладнокровное равнодушие, но вместо него заговорила бездушная природа. Земля затряслась под ногами безумцев, солнце померкло над их головами, тьма покрыла их слепотствующия очи, камение распались, завеса церковная раздралась надвое от верхнего края и до нижнего, многие воскресли и вышли из гробов своих. Тут только безумцы встрепенулись и пошли домой в страхе, биюще перси своя… (Лук. 23, 48).
Неужели же не было на Голгофе сочувствующих, сострадающих Божественному Страдальцу? Где же были родные, близкие и знаемые? Стояху же вси знаемии Его издалеча, зряще сия, говорит евангелист Лука (Лук. 23, 49). Евангелист Иоанн и другие называют их по имени. Это были: Мария, матерь Иисуса, Мария Магдалина, Мария, жена Клеопова, мать Иакова и Иосии, и Саломия, вдова Зеведеева. Был здесь и евангелист Иоанн. Они стояли издалеча. Это не значит, конечно, что они далеки были от сочувствия Божественному Страдальцу. Нет, они старались быть вдалеке от пошлости людской, вдалеке от этого безсердечия, от этой безсмысленной злобы и возмутительного равнодушия, какими рисовалась сновавшая взад и вперед на этом великом историческом позорище праздная толпа. Но они были близки сердцу Умирающего, и Он Сам был близок для них. Молчаливый и спокойный в отношении к издевательствам и насмешкам, Иисус не спускал глаз с этого небольшого кружка любимых Им людей. Для них Он нарушил Свое величественное молчание. Иисус же, видев Матерь, говорит евангелист, и ученика стояща, егоже любляше, глагола Матери Своей: жено, се сын Твой. Потом глагола ученику: се Мати твоя. И от того часа поят Ю ученик во свояси (Иоан. 19, 26-27). Это завещание Божественного Сына Своей Матери было последним для Нея Его словом на земле. После этого Он вскоре, преклон главу, предаде дух (Иоан. 19, 30).
Такова предносящаяся пред нами картина Голгофского страдания! Но, братие мои, на Голгофе же совершился суд над всем человечеством. Безгрешный Богочеловек приял осуждение смертное за грешный род человеческий, и в этом осуждении и сопровождавших его обстоятельствах человечество выставило на всемирное позорище как нельзя яснее все свои отталкивающия темныя свойства. Пред нами проходят и холодное равнодушие, и безсердечие, и злоба, и ненависть там, где должны были бы проявиться любовь, сочувствие и сострадание, где должны были бы литься слезы, вызываемыя мучениями невинного Страдальца.
Не будем, впрочем, очень строги к тогдашним людям. Люди, как люди, почти всегда и везде одинаковы. Обратим лучше внимание на себя и посмотрим, не похожи ли и мы на этих столь злых и столь ужасных людей? Не бывает ли чего-либо подобного и у нас и с нами? Вот и пред нами крест, образ креста голгофского, выставленный для чествования и поклонения. Невидимо присутствует здесь и Сам Божественный Страдалец, давший в снедь верным Свою плоть и кровь в таинстве Евхаристии. А мы, братие, не напоминаем ли собою чем-либо праздной толпы, бывшей на Голгофе? Не будем уже говорить о том, что мы своими греховными действиями, своим греховным настроением снова каждый раз распинаем нашего Искупителя, растравляем Его раны. Может быть, вы удивитесь, если мы скажем, что и в наше время и у нас постоянно точь-в-точь происходит то же самое, что происходило тогда на Голгофе. Правда, мы осязаемым образом не распинаем Христа, не киваем главами своими и не издеваемся над Ним непосредственно. Но вспомните, братие возлюбленные, что Христос есть Глава Церкви, Глава верующих христиан, а верующие суть Его члены. Болят члены, болит и все тело. Все несчастия, все бедствия, горе и страдания, испытываемыя верующими, членами Церкви, должны отзываться и отзываются на Главе ея. Всякую милость, всякую помощь, оказанную бедняку, сироте, или больному, или темничному узнику, точно так же и противныя сему действия, Господь относит к Себе. Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе, скажет Господь на страшном суде милостивым и сострадательным, и наоборот: понеже не сотвористе единому сих меньших, ни Мне сотвористе (Матф. 25, 40. 45), скажет Он жестоким и немилосердным. Следовательно, если мы с хладнокровием проходим мимо страждущих своих братьев; если мы из несчастия человеческого делаем предмет своих праздных разговоров и пересудов; если мы, всегда пресыщенные и довольные, начнем обвинять просящего милостыню бедняка в тунеядстве, мы тогда совершенно напоминаем собою тех, которые и на Голгофе кивали головами своими и смеялись над страдающим Христом. Если же мы не хотим походить на этих ужасных людей, — будем отзывчивы к несчастиям ближних наших.
Нет нужды, конечно, доказывать вам, возлюбленные братие, что между всеми бедняками и несчастными должны возбуждать особенное наше сочувствие увечные и раненые воины, которые «за Веру, Царя и Отечество» проливали кровь свою, которые полагали за благо братий своих свою собственную жизнь и в войне с неприятелями получили увечья, лишившия их возможности прокармливать себя и свои семейства. К чести христианских обществ надобно сказать, что в этом направлении христианская благотворительность сделала весьма многое. Кто не знает прекраснейшего учреждения — Общества Красного Креста? Не наше дело рассказывать здесь историю возникновения и развития этого Общества. Это — дело светской речи, а не церковного слова. Мы укажем только на цель и задачи этого Общества. Цель его прекраснейшая, благороднейшая и, если можно так выразиться, христианнейшая. Оно не только употребляет все возможныя средства к облегчению страданий раненых во время войны, но принимает попечение об них и семействах их и после, во время мирное. Оно даже расширяет свою задачу еще далее, принимая на себя участие в сборе пожертвований для помощи всем вообще пострадавшим в каких-либо общественных бедствиях. Что может быть прекраснее этого? И христианская обязанность каждего из нас всеми мерами и средствами помогать этому Обществу в достижении его целей. Непосредственное, деятельное участие в делах этого Общества не для всех доступно, да это и невозможно. Но каждый из нас может принести ему великую услугу вещественными и денежными пожертвованиями. Принесем же, братие, посильную лепту на облегчение тяжелого положения бедняков, призреваемых Обществом, отрем слезы у их жен и детей и сродников, и у них самих. Это будет самым лучшим выражением нашего участия в нынешнем празднике, знаком нашего нелицемерного поклонения кресту. Крест есть знамение голгофского страдания, знак Общества — красный крест есть знамение тяжелых, кровавых страданий человеческих. Кто не хочет причислить себя к грубой и бездушной толпе, бродившей мимо креста Христова на Голгофе, тот, конечно, со всею охотою даст свою лепту и благороднейшему Обществу Красного Креста. Аминь.
14 сентября 1883 года.
Слово протопресвитера Валерия Лукьянова на праздник Воздвижения Креста Господня
Крест Хранитель всея вселенныя
Великий праздник Воздвижения — праздник торжества, радости обретения животворящаго древа Господня. Верующие должны воспринимать его, конечно, не только как воспоминание величайшаго историческаго события, имевшаго место более полторы тысячи лет назад, но как явление, имеющее прямое и промыслительное отношение к каждому христианину и вообще ко всему человечеству.
Явление Креста — это прежде всего победа добра над злом, покорение греха, это источник любви, ибо через вольныя страдания Спасителя на кресте, через всеславное Его Воскресение из мертвых открыты двери райския и новая жизнь дарована роду человеческому.
Как образ креста начертан над землей, простираясь с севера на юг и с востока на запад, так поистине крест является «хранителем всей вселенной», как о том поет св. Церковь.
Как всякая радость налагает на радующагося меру ответственности за дарованное утешение, так и духовная радость сегодняшняго празднования налагает на нас обязательство перед Господом, подъявшим ради нас мучительныя крестныя Страсти. Это обязательство в отношении дарования нам креста должно выявляться в трех подвигах. Во-первых, мы должны нести свой собственный жизненный крест. Во-вторых, мы должны благоговейно творить крестное знамение. И, наконец, все жизненное мы должны осенять знамением креста.
В отношении несения личнаго креста, мы понимаем это установление как заповедь Божию благодушно и безропотно нести тяжесть своих болезней, скорбей и страданий, которыя сопутствуют жизни каждаго человека. Посредством этих скорбей смиряется горделивый дух человека и он с великой пользой для души приближается к Богу. Мы из опыта знаем, что когда у нас все обстоит благополучно, мы становимся безпечными, забывая благодарить Господа за дарованное довольство. Когда же постигает нас скорбь или болезнь, мы скорее устремляемся в храм Божий, усерднее молимся, сокрушаемся о своих согрешениях, стремимся соединиться с Творцом.
В напоминание нам о сем, в благословение и в ограждение от зла и налагается нам на грудь крестильный крест, который должны мы носить до самой смерти.
Имея крест как торжественный знак победы и как силу защитительную, мы ставим крестное знамение в возглавление наших храмов, мы украшаем им наши жилища, мы износим его в церкви как сегодня, для поклонения, мы полагаем его в колесницах и кораблях, на нем мы даем клятвенное обещание, исповедуем свои грехи, он же будет знаменовать наше последнее могильное жилище.
Спокон веков, тесно ощущая силу креста и имея в этом большую нужду, христиане с нежнаго детскаго возраста научаются правильному наложению на себя (на чело, на чрево и на рамена) крестнаго знамения, со словами: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь».
К сожалению, очень часто совершение крестнаго знамения производится небрежно. Креститься часто или неполным крестом еще не значит, что человек через это обретает благодатную силу и оградительное действие креста. И нынешний праздник со всей силой подчеркивает важность творить крестное знамение истово и целым крестом, сознавая его истинную силу и вспомоществование через молитвенное обращение ко Господу распятому.
Третий путь, начертываемый сегодняшним праздником обретения Креста Господня на Голгофе, это завещание знаменовать крестом всякое доброе начало в жизни, всякую вещь. Все святыни наши обретают святость через начертание знамения креста с призыванием благодати Пресвятаго Духа. Так освящаются наши храмы, престолы и жертвенники, иконы, кресты; священные сосуды, одежды и утварь. Особенное значение имеет освящение святой воды, которая обретает силу нетления и исцеления. Все таинства Церкви совершаются с крестным знамением.
Мы крестим пищу, жилища, колесницы и самолеты, корабли и строения, земли и нивы. Священники крестят подходящих за благословением; мать крестит, напутствуя дитя, сына, идущаго на брань; родители — женящихся детей. Отходя ко сну, православный христианин крестит одр свой, произнося молитву: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его».
Так, во Христе и со крестом, устрояется священноначалие, основываются святыни в Церкви. Так устанавливается в страхе Божием личная, семейная и общественная жизнь верующих.
Однако, сегодняшний праздник имеет еще и глубочайшее значение в судьбах всего мира. Совершенно очевидно, глядя на духовное состояние мира, что эпоха апостасии ныне находится в полном разгаре, что подходит «исполнение времен». Идущие узким путем всегда понимали, что мир лежит во зле, что мир любит телесное, временное и материальное, что ему противен подвиг, непонятны благородство и жертва. Но то, что этот мир переживает сегодня, человечество еще никогда не испытывало. Конечно, были бедствия, падения, шатания, но, все-таки, такого нравственнаго и духовнаго упадка, такого полнаго оскудения любви, такого распространеннаго зла, как мы видим теперь повсюду, еще не было. Перед сегодняшним развратом блекнут Содом и Гоморра. Современная «наука», упоенная различными достижениями, горделиво бросает дерзкий вызов Богу. Перед всемирным разгулом терроризма человечество трепещет в низком страхе. Сатанинския силы открыто и нагло действуют повсюду, захватывая все отрасли жизни.
История религии свидетельствует о бывших безчисленных ересях, лжеучениях и заблуждениях во все века, но такого открытаго предательства Православия, такой страшной безпринципности, с которыми современные первосвященники, лучше сказать уже «прелаты», бешенным темпом трудятся над созданием объединенной антихристовой лже-церкви, такого мир еще не видел.
На фоне такого глубочайшаго разложения, разве несправедливо было бы уже в наше время ожидать наказующаго гнева Божия?! Господу не угодно было открыть срок Второго Своего пришествия для суда над заблудшим человечеством, но мы знаем, что только наличие истинных праведников способно отодвинуть время излияния чаши Божьяго гнева. Почему мы говорим об этом сегодня, в этот дивный праздник Креста? Да потому, что именно Крест имеет прямое отношение ко Второму пришествию Спасителя, ибо по неложному слову Христа, Страшный суд будет предварен явлением знамения Креста Господня: «Тогда явится знамение Сына Человеческаго на небе; и тогда восплачутся все племена земная, и увидят Сына Человеческаго, грядущаго на облаках небесных с силою и славою великою» (Матф. 24, 30). Это будет как бы «второе» воздвижение Креста Господня, почему сегодняшний праздник и должен призвать нас к великой ответственности, к глубочайшим размышлениям.
В эти дни искушения во всей силе звучит грозное предречение Апокалипсиса о том, как будет производиться отбор истинно верных от обольстившихся, т.е. тех, кто поклонятся «зверю». Преклонившимся пред Антихристом диавол будет налагать особое «начертание на правую руку или на чело» (Откр. 13, 16); «на правых руках — для пресечения делания правых и добрых дел; на челе — чтобы научить прельщенных быть дерзновенными в обольщении и тьме» (свят. Андрей, Архиеп. Кесарийский, «Толкование на Апокалипсис»).
Нельзя ли предположить, что эта печать на правую руку и чело соблазнившихся будет залогом Антихриста искоренить крестное знамение? Разве уже теперь не ополчились силы зла на неприкосновенность св. Библии, на молитву в школах? Ведь требуют не употребления имени Божия на государственных бумагах и деньгах, а почему бы не признать, что совершение крестнаго знамения публично есть нарушение «конституции»?
А разве не было гонения в бывшем Советском Союзе, когда и за меньшее проявление религиозности обрекали верующих, если не на плаху или заточение, то на преследование и ущемление прав?
Поистине, следует современным православным людям со всем вниманием и углубленным сознанием упорядочить совершение крестнаго знамения, дабы могли мы укрепиться в нем и противостоять начертанию «зверя», ведущаго в погибель.
Полагая в сердце и в уме все изложенное, что так промыслительно открывается нам в великом празднике Воздвижения Креста Спасителя нашего, будем приносить плоды истиннаго покаяния в грехах, пока еще не услышали мы глас трубы ангельской. Будем твердо верить в силу креста, освящающую личную и церковную жизнь, и будем неотступно пребывать с дивным знамением Господним. Тогда сможем мы иметь упование на милость Божию за это наше постоянство, за любовь нашу к Нему. Тогда сможем надеяться в день кончины нашей или в страшный день судный, если он придет раньше, обрести неизреченную сладость услышать любвеобильный глас Господа: «Хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен: над многим тебя поставлю; войди в радость Господа твоего» (Матф. 25, 21). Аминь.
Слово митрополита Никанора (Клементьевского), Санкт-Петербургского и Новгородского (+1856г.), в день Воздвижения Честнаго Креста
Кресту твоему покланяемся, Владыко.
Первое желание, первое благовестие в устах Апостолов Христовых было желание и благовестие благодати и мира. Входят ли в какой град, или весь, или дом? Они приносят с собою благодать и мир. Пишут ли послания свои Христианам? Они начинают и оканчивают благодатию и миром.
Вступив в богоспасаемый сей град, совершив в сем храме священнодействие, и видя вас, христолюбивые жители сего града, собравшихся видеть и слышать недостойнаго пастыря, — что могу сказать вам прежде всего и наче всего, как не тоже самое, что завещевал Господь ученикам Своим, глаголя, в онь же аще дом внидите, первее глаголите: мир дому сему (Лук. X, 5). Чем начну священнодействие слова истины, как не словами Апостола: Благодать вам и мир да умножится.
Благодать есть сила Божия, очищающая нас от грехов, врачующая наши сердечныя язвы, утешающая в скорбях и страданиях, и укрепляющая в немощах и слабостях. Кто имеет в себе сию благодатную силу, тот наслаждается внутренним здравием, душевным спасением. Мир есть плод благодати. Он состоит в спокойствии совести и сердца. Кто носит в себе сей мир, тот ничего не страшится, ничем не колеблется, ни на что не сетует. Вот что означают благодать и мир! Как же не приветствовать вас желанием благодати и мира?
Благодать вам и мир, пастыри и пасомые! Благодать вам и мир, начальники и подчиненные! Благодать вам и мир, судьи и подсудимые! Благодать вам и мир, купующие и продающие! Благодать и мир всем вам да умножится, да возрастет во всех вас, и да соделает всех вас блаженными и в сей временной жизни, и в будущей, вечной.
Но приветствуя вас благодатию и миром, я не могу не сказать и того, чему учили Апостолы, преподав благодать и мир достойным сих благ. Они учили пути Христову: они желали, чтобы все, по примеру их, отвергшеся самих себя, взяли крест свой, и шли в след Того, которым благодать бысть и мир принесен на землю. И я, при первом с вами общении, первым предметом беседы моей с вами предлагаю необходимость шествия за Подателем мира и благодати, Иисусом Христом. Он говорит: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Вникнем в слова сии.
Крест в древния времена был орудием казни за тягчайшия преступления. Он стоял вне жилищ и возбуждал страх и отвращение. На нем вешали и распинали жесточайших злодеев.
Но что сделалось из сего креста, когда Иудеи распяли на нем Господа нашего Иисуса Христа? О, чудо премудрости Божией и всемогущества, правосудия и благости! Из низкаго и безчестнаго орудия сделалось славное и величественное знамение торжества и победы над грехом и смертию. Иисус Христос освятил сей крест Божественною Своею кровию, усвоил его Себе, утвердил на нем Свою славу, и предложил Его своим последователям в образец и подобие креста их собственнаго.
Отселе Св. Церковь, собранная под знаменем креста Господня и огражденная его силою, стала совершать и запечатлевать крестом все свои священныя действия, возлагать его на всех, приемлющих св. Крещение, украшать им внутренность и внешность храмов, учреждать от времени до времени торжества в честь его и предлагать его для поклонения.
Так и настоящий день учрежден Св. Церковию для поклонения кресту Господню в воспоминание того случая, когда христолюбивая царица Елена, матерь Св. царя Константина, под разрушенными капищами на Голгофе обрела тот самый крест, на коем был распят Христос, и воздвигла оный на высоком месте в Иерусалиме. Таковый необычайный случай, без сомнения, есть важное свидетельство славы, которую враги креста Господня хотели было сокрыть вместе с крестом, унизить и посрамить, но всеблагий Бог благоволил открыть ее по времени и возвестить о ней чрез своих избранных всей Церкви Христовой и между всеми приемлющими слово крестное.
Христиане! вспоминая днесь сие торжественное событие с поклонением и лобзанием креста Госнодня что скажем в собственное назидание? то, что предлагает нам Распятый на сем кресте. Он говорит: иже хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по мне грядет (Мар. VIII, 34). Вникнем в слова Апостола.
Поелику источник всякаго зла есть самолюбие, то отречься самаго себя, значит отвергнуть свое самолюбие. Чтоже любим в самих себе? Любим все, что составляет нашу честь, нашу выгоду, наше удовольствие; любим свое просвещение, свое достоинство, свои блага, любим, чтобы нас превозносили за ум, уважали за заслуги и просили у нас наших милостей, — вот наше самолюбие! Но когда слышим, что другие отзываются на счет нашего ума и образованности с невыгодной стороны, или когда видим, что другие стараются затмить весь блеск наших заслуг, и повредить нашим выгодам и удовольствиям: мы скорбим, раздражаемся, трепещем и выходим даже из самих себя, как-бы лишались своей жизни. Как стерпеть, говорим мы, худые отзывы других? И как не раздражаться несправедливым действием таких людей, которые сами ничего не сделали, ничего не разумеют и ничего не имеют! — вот действие нашего самолюбия. Сие-то самолюбие должно быть отвергнуто, как коренное начало гордости и тщеславия, зависти и ненависти, гнева и ярости, уныния и печали.
Чтобы отвергнуть свое самолюбие, надобно отречься от собственной чести, от собственных выгод и собственных удовольствий. Христианин, как искупленник Христов, должен любить не свою честь, но безславие Христово, не свои выгоды, но нищету Его и убожество, не свои удовольствия и забавы, но скорби Его и страдания. Христианин, как чадо Божие, должен быть собственностию Отца небеснаго, действовать по Его благой воле, и поступать по святым Его заповедям. Христианин, как воин, поставленный на поле брани, должен отвергаться самой жизни своей. Христианин, как путешественник, должен смотреть на все мимоходом, и оставлять все позади себя. Словом: христианин должен поступать во всем по наставлению апостольскому: да имущии жены, якоже неимущии будут, и плачущиися, якоже неплачущии, и радущиися, якоже нерадующеся, и купующии, яко несодержаще, и требующии мира сего, яко нетребующе. Преходит бо образ мира сего (1 Кор. VII, 29-31). Если так будет поступать, как учит Апостол, то будет и хвалиться вместе с Апостолом одним же предметом — своими немощами и крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым мир для него распят и он для мира (Гал. VI, 14). Напротив, если станет жить так, как внушает самолюбие, то будет и превозноситься одною честию, одними заслугами, одним богатством, по примеру того гордаго Фарисея, который говорил о себе: несмь, якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодеи (Лук. XVIII, 11), или по примеру того богача, который также говорил о себе: богат есмь и обогатихся, и ничесоже требую (Апок. III, 17). В первом случае он хотя и нищ, но многих обогащает, хотя и ничего не имеет, но всем обладает (2 Кор. VI, 10), а в последнем хотя часто обладает и славою, и обилует сокровищами земными, но окаянен, и беден, и нищ, и слеп, и наг (Апок. III, 17). Посему, христианин, когда отвергается самаго себя, приобретает истинныя, духовныя блага, а когда любит себя только самого, лишается оных совершенно.
Христиане! покланяяся кресту Господню, будем покланяться ему отвержением самих себя, а лобызая крест внешне, будем лобызать внутренно крест свой, которым Господь благословил кого, или благословит. Аминь.
Слово мвященномученика Серафима (Звездинского), епископа Дмитровского (+1937г.), на Воздвижение Креста Господня
Св. апостол Павел в Послании к Галатам говорит:
«А я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я миру».
Каждый христианин должен распинаться миру, быть распятым на кресте. Есть у него и гвозди, четыре гвоздя, которыми пригвождается он ко кресту; есть и копие, которым прободается его сердце. Что же это за крест у христианина? Крест этот называется мироотречение. Мира нужно отвергнуться, не того мира, в котором светит яркое солнце, не того, в котором цветут прекрасные цветы — нет, через этот мир мы только познавать можем Творца, прославлять. От другого мира нужно отречься, от того, который апостол Иоанн называет: «Мир прелюбодейный и грешный». Мир этот движется на адской колеснице, у которой три колеса, о которых тоже говорит святой апостол. Колеса эти похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Этими тремя колесами колесница мира и движется прямо в пропасть адову, в царство сатаны.
Первое колесо — похоть плоти: кто живет в нечистоте, кто нарушает узы брачные (а к великому горю в наше время это часто делают), кто обещал хранить девство, а потом нарушает его — вот тот держится за первое колесо этой страшной колесницы.
Похоть очей — вот второе колесо. Похоть очей — это когда грешат взором, очами нарушают чистоту души, например, когда любуются чужою красотою, не Бога прославляя, а самоуслаждаясь, с нечистыми помыслами и желаниями. Всякие зрелища, которые действуют на страстную сторону души, тоже похоть очей. Так на дверях театра нужно было сделать эту надпись: «похоть очей». Когда любуются на танцы, идут за колесом этим.
Гордость житейская, когда человек все сам хочет сделать, все по-своему, раздражается, когда ему возражают, «как меня не слушают? я ошибаюсь? да быть того не может!» Часто, часто хватаемся мы за это третье колесо.
Вот на какой колеснице едет прелюбодейный и грешный мир. И когда человек пойдет по пути мироотречения — эта адская колесница обязательно попадается ему навстречу, чтобы соблазнить его, чтобы заставить идти за собою, перережет ему путь, чтобы остановить его. Колесница пойдет в одну сторону, а человек, отрекшийся от мира, в другую, и каждый христианин обязательно должен быть распят на кресте мироотречения; не монахи только отрекаются от мира, но всякий, носящий имя христианина, потому что он не может любить мира, ни яже в мире.
Есть у христианина и четыре гвоздя, которыми он пригвождается ко кресту. Первый — самоотвержение. Десную руку пронзает этот гвоздь, потому что именно правая наша рука, главным образом, творит, действует. Ее-то образ действующего начала и пригвождает гвоздь самоотвержения. Что же значит отвергнуться себя? Не обращать внимания, не замечать себя; бранят — не огорчаться, хвалят — не радоваться, как будто не о нас идет речь. Второй гвоздь —терпение, им пригвождается левая рука, потому что левая сторона считается символом злого начала, протеста. Правую ногу христианина прибивает ко кресту гвоздь бдения молитвенного, стояния молитвенного. «Непрестанно молитесь», — говорится в слове Божием. Нужно, чтобы даже когда тело спит, отдыхает, душа бы бодрствовала, молилась. Четвертый гвоздь, которым пронзается левая нога христианина — это труд молитвенный. Неправильно говорят, что молитва легка, что молитва — радость. Нет, молитва есть подвиг. Святые отцы говорят, что когда человек молится легко, с радостью, это не он молится сам, а ангел Божий молится с ним, вот ему и хорошо так! Когда же молитва не ладится, когда ты устал, хочешь спать, когда не хочется тебе молиться, а ты все же молишься, вот тогда-то и дорога для Бога твоя молитва, потому что ты тогда молишься сам, трудишься для Бога, Он видит этот твой труд и радуется этому твоему усилию, этой работе для Него.
Многие говорят: я не молился сегодня утром, настроения не было. Так может говорить только христиански необразованный человек. Вот когда у тебя нет настроения, тогда-то ты и иди в храм и становись на молитву, чтобы ноги твои были, как пригвожденные ко кресту. Распятый никуда двинуться не может, так и твои ноги пусть будут пригвождены молитвостоянием и молитвенным трудом.
На главе христианина всегда возлежит терновый венец — это помыслы наши, христианину они непрестанно дают себя знать, они, как терн, больно колют. Стоит человек на молитве, помыслы набегают и смущают в храме; даже пред Чашей Животворящей беспокоят эти помыслы, часто они бывают ужасные, пугают они человека, и он должен их вырывать. Больно от них делается человеку. Копие, которым прободается сердце христианина — это любовь, любовь горящая, пламенная, серафимская ко Христу. У кого есть эта любовь, тот всегда видит пред собою Сладчайшего Господа; кто имеет эту любовь, у того всегда в сердце звучит: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». Такому человеку уже некогда думать о мире, о мирском, его мысль всегда занята образом Спасителя его, ему некогда судить других, разбирать их поступки — он только себя судит, чтобы не обидеть возлюбленного Господа.
Святый Игнатий Богоносец имел такую любовь, он так восклицал: «О, любовь моя…» Паства моя, возлюбленные мои о Христе, я, ваш архипастырь, молю Бога, чтобы никто никогда из вас не воссел на колесницу мира, чтобы ни одно колесо не коснулось вас, чтобы всегда вы были пригвождены ко Кресту, носили раны Спасителя. Господи, Иисусе Христе, молим Тя, сподоби нас сраспинаться и спогребаться Тебе, чтобы и воскреснуть для вечной жизни с Тобою.
14 сентября 1921 г., Литургия, Дмитров
