Петров пост

Слово архимандрита Тихона (Агрикова) (+2000г.) на Петров пост

Мать здоровья

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Освятите пост, проповедите цельбу… воззовите ко Господу усердно (Иоил. 1, 14).

Возлюбленные братия и сестры, мы с вами начинаем святой Петров пост, пост в честь святых апостолов. Мы долго праздновали светлое Христово Воскресение, видели славное вознесение Господа нашего Иисуса Христа на небо. Мы торже­ственно славили Святую Троицу и вместе с апосто­лами приняли Святого Духа Утешителя. Апостолы по принятии Святого Духа пребывали в посте и мо­литве, чтобы сохранить в душе сей благодатный огонь, чтобы еще более очистить себя и укрепиться на предстоящий подвиг евангельской проповеди всему миру.

И нам с вами, возлюбленные, тоже нужно постить­ся. Святая Церковь мудро предлагает нам постное время, чтобы мы могли проверить себя, рассмотреть свою душу, что там делается? Не предались ли мы беспечности, рассеянности, невоздержанию или многоядению. Пост — превосходная проверка, пото­му что страсти, таящиеся в душе, особенно обнару­живаются постом, они не терпят поста, как бо­лезнь — лекарства. Да и враг не терпит нашего пост­ного подвига, он старается нас искушать и смущать особенно во время поста.

Приходится слышать, как люди мирские, а иногда даже и верующие, осуждают, принижают значение поста, говорят, что он не нужен и вреден, что он рас­страивает здоровье. Нет, дорогие мои, совсем не так. Святая Церковь мудра установила эти периоды воз­держания для нашей пользы, для нашего облегчения. Многие боятся поста, делают себе послабление из-за болезни. Но ведь все болезни от невоздержания. Мы боимся поститься, и Господь тут же посылает нам бо­лезнь, чтобы хоть ею смирить нашу плоть. Телесный подвиг, труд, воздержание, утеснение плоти необхо­димы для духовного подвижничества. Душа и тело так связаны, так зависят друг от друга, что через те­лесные страдания смиряется душа. «… Страдающий плотию перестает грешить…» — говорит святой апостол (1 Пет. 4, 1). Вместе с тем душа, очищенная и укреплен­ная благоразумным постом, и телу сообщает крепость и бодрость. Святые подвижники не только посты соблюдали, они жили в постоянном крайнем воздержании; некоторые травой питались, другие су­хоядение хранили или через день ели, или другие подвиги несли, а как трудились при этом и как они были крепки: не жаловались, не болели. Мы болеем от грехов. Преподобный Алипий Столпник жил сто восемнадцать лет. Преподобный Павел Фивейский — сто тридцать лет. Преподобный Павел Комельский — сто двенадцать лет. Преподобный Антоний Вели­кий — сто пять лет. Преподобный Макарий Алексан­дрийский — сто лет. Вот вам и долголетие. Оно — от умеренной жизни.

И нам, дорогие мои, пост будет только на пользу. Пост облегчает душу, освобождает ее от порабоще­ния плоти. Пост оживляет все духовные чувства, ок­рыляет молитву, охраняет от искушений, погашает страсти; пост — мать целомудрия. А главное — пост гнев Божий на милость прелагает. Истинного поста, не лицемерного, внешнего, воздержания, а искрен­него покаяния, исправления жизни — вот чего ждет Господь от нас: «… обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании. Раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши…» — говорит Он через про­рока (Иоил. 2, 12-13). В таком посте пребывал Давид после своего падения, и Господь принял его покаяние. Такой пост наложили на себя ниневитяне, когда Господь готов был истребить их город, но они покаялись, благодаря проповеди пророка Ионы, оставили свои злые дела, и Господь отвел от них наказание.

Возлюбленные братия и сестры, и мы с вами имеем крайнюю нужду в помиловании. Сколько мы грешим, сколько гневим Бога… И чтобы хоть немного отрез­вить нас, Церковь Святая призывает нас к посту.

Какой же пост должен быть у нас, чтобы он был бо­гоугодный и истинный? Пост должен быть двоя­кий — телесный и духовный. Телесный пост укроща­ет страсти плотские. «Кто служит своему чреву и ме­жду тем хочет победить дух блуда, тот подобен уга­шающему пожар маслом», — сказал в своей «Лестни­це» великий наставник подвижников преподобный Иоанн Лествичник (Преп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 14, П. 20).

Но одного телесного поста, воздержания от пищи, мало, надо соблюдать духовный пост. Пусть постятся все наши чувства, пусть сердце воздержится от злых чувств, ум — от непотребных мыслей, язык — от гни­лых слов, вся жизнь — от злых, греховных дел. «Если ты постишься без милостыни, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — то пост твой не есть пост… Я на­звал бы в тысячу раз блаженнейшим ядущего, чем по­стящегося и творящего неправду». «Пусть у тебя все постится: язык, слух, зрение, рассуждение, руки, ноги, все, все… Ты не вкушаешь мясо, но съедаешь ближне­го осуждением, кладешь поклоны — и злоречишь. Мо­лишься — и злишься на ближнего». Такой пост будет нам не во спасение, а в большее осуждение.

Как любили пост наши благочестивые предки, как они проводили его с усердием к молитве, к добрым делам! Возможен ли такой пост для нас с вами, воз­любленные братия и сестры? Возможен и нам. Нам-то особенно нужно поститься. Сколько у нас в душе греха, зла, неправды, все это требует очищения, исправления и искоренения постом. Сколько у нас в жизни искушений, затруднений и всяких нелегких обстоятельств, и мы этим оправдываемся, ссылаемся на трудности… Это все так, нам нелегко спасаться, и нам особенно нужны духовная бодрость и трезвение, ясность ума и постоянное внимание к себе и своему спасению. «Смотрите же за собою, — предупредил Господь, — чтобы сердца ваши не отягчались объяде­нием и пьянством…» (Лк. 21, 34).

Вот мы пришли к Преподобному Сергию, принес­ли ему свои скорби, и он нас слышит, принимает и жалеет. Он и сам нелегкую жизнь прожил, но он по­стник был, подвижник, и нас учит идти и спасаться этим же путем воздержания, смирения своей плоти и своей души. Он с младенчества был постник и про­жил всю жизнь «до отшествия своего храня сие опас­но», «душевные страсти из корене исторгая и телес­ная чувства огорчевая» (служба на преставление Преподобного Сергия. Стихира на «Господи, воззвах…», глас 6). Он душу свою очистил мно­гими пустынными подвигами и крайним воздержа­нием и «сих ради в чертог небесный вселился еси» (Там же. Канон, глас 1, песнь 3), сподобился нетленного блаженства. И нас, детей своих, Преподобный призывает к постному подвигу, без которого нам не видать очищения души, не дос­тичь спасения, не наследовать светлого прекрасного рая, в который входят только многим трудом и воз­держанием от тленных земных наслаждений и удо­вольствий.

Будем же просить Преподобного, дорогие мои, чтобы он сам укрепил нас, таких малодушных, на предстоящий пост. Послушаемся голоса нашей забот­ливой матери — Святой Церкви, последуем примеру Преподобного Сергия. Будем молить его и святых апостолов Петра и Павла и всех святых апостолов, чтобы они помогли нам провести настоящий пост бо­гоугодно, с пользой для души. Но некоторые из нас и вправду не могут поститься, например по болезни, условиям общежития и прочего. Что делать тогда? «Кто не может поститься, — говорит святитель Иоанн Златоуст, — тот пусть подает обильнейшую милостыню, пусть творит усердные молитвы, пусть оказывает напряженную ревность к слушанию слова Божия; здесь нисколько не препятствует нам телес­ная слабость, пусть примиряется с врагами, пусть из­гоняет из души своей всякое памятозлобие. Если он будет исполнять это; то совершит истинный пост, ка­кой именно и требует от нас Господь».

Возлюбленные братия и сестры, приложим все свои усилия к тем добрым делам, какие для нас воз­можны. Позаботимся, наконец, о своей душе, кото­рой пост нужен, как пища для тела, как воздух для жизни, а главное, будем смирять свою душу. И тогда, по молитвам святых апостолов и Преподобного Сер­гия, Господь примет и наш малый труд и не лишит нас нетленной награды в Своем Небесном Царстве. Аминь.

Слово митрополита Филарета (Вознесенского), Восточно-Американского и Нью-Йоркского (+1985г.), на Петров пост

Необходимость исполнять церковные законы и уставы

Особые времена сейчас настали, возлюбленные братья! Особые потому, что когда вы сравните теперешние времена с тем, что было на Руси-Матушке раньше, то мы видим какую-то почти полную противоположность. В частности, сейчас идет Петровский пост. Но ведь из современных христиан православных очень многие даже этого не знают. Ранее, бывало в России, русские православные люди знали хорошо церковные уставы и правила и свою жизнь создавали, согласовывали с тем, как указывает нам Церковь жить здесь на земле, в этой земной жизни. А теперь, повторяю, иные не знают церковных правил. Да тут не только неведение и незнание, а непозволительная расслабленность христианина и даже — пренебрежительное отношение христианина к старым, добрым установлениям Церкви.
Когда-то Господь наш Иисус Христос сказал: скорее исчезнет небо и земля, — «небо и земля прейдут, нежели иота одна, черта едина из закона погибнет» (Мф. 5, 18), т.е., все о чем говорит наш православный закон, о чем говорит святое Евангелие, все это исполнится, а те, кто его не исполняют, будут прямыми ослушниками Божьего закона.
Посмотрите, как было дело в древности. Вот Церковь, например, прославляет святых мучеников Маккавеевых: всех братьев и их учителя старца Елеазара и мать их. Их мучитель подверг страшным мукам, пыткам, истязаниям — языческий царь за то, что они не соглашались вкусить ту пищу, которая запрещена Моисеевым законом. Другими словами, не соглашались нарушить пост, не соглашались вкусить той пищи, которую Церковь не разрешает вкушать. И они пошли на смерть.
Теперешние люди поразительно небрежно и спокойно говорят об этом, а истинные мужи веры, те кто в Бога веровал и Богу веровал, те на все указания и правила смотрели, как на нерушимую святыню, которую должно исполнять. Когда-то одного из подвижников у нас на Руси-Матушке спросили: почему Господь так явно иногда перестает благоволить невидимым Божиим благодеянием, Божьей милостью? Старец ответил: «Потому что люди перестают слышать Господа Бога, и в частности православные русские люди перестали соблюдать церковные посты». Это было когда-то а теперь совсем не похоже. Тогда все-таки много было людей православных, посты исполнявших, а теперь иногда и не найти. И не только теперь, в наше безвременье теперешнее. Когда-то известный русский писатель, философ, богослов, человек высокой духовной жизни, талантливый поэт и писатель Хомяков, всегда строжайшим образом соблюдавший все церковные последования и постановления, приехал в наш Петербург — столицу России. Он чувствовал себя, как в пустыне: никто не соблюдал постов церковных — никто! Он свое дело делал, но он соблюдал посты, всех поражал своей твердостью и настойчивостью. А теперь трудно найти людей, которые посты как должно хранят.
Будем помнить, возлюбленные, церковные уставы — Церковь ничего пустого, ненужного нам не предлагает, этого нет! И это доброе в нашей жизни предоставляет нам на выбор: человек может жить так, может и этак. Но есть законы церковные, которые все православные христиане обязаны соблюдать и исполнять. Вот одним из таких законов является закон о посте, когда Церковь призывает нас воздерживаться в определенные времена среди года. Православным христианином будет только тот, кто это соблюдает.
Как-то мы здесь приводили слова преподобного Серафима Саровского, который был великим постником. Он прямо сказал:
«Кто постов не соблюдает, тот не христианин!» Кем он бы себя ни называл, кем бы он себя ни считал, но он не христианин. Это вполне естественно, такое строгое суждение великого подвижника, потому что в какой же школе будут держать ученика, который игнорирует школьные правила? В каком учреждении будут держать служащего, который ни одного правила не исполняет? Так же Церковь имеет свои законы, свои правила. Повторяю, она многое нам предоставляет на наш выбор: образ жизни, занятие — она это благословляет, если христианин делает это по-христиански. А там, где она дает свои законы, там христианин должен, не рассуждая, подчиняться. Церковь все это нам предлагает на нашу же пользу, потому что послушание Церкви — одна из главных добродетелей. Аминь.

Слово протоиерея Димитрия Смирнова перед началом Петрова поста

Если у человека спросить: «Как ты думаешь, какой самый страшный грех?» — один назовет убийство, другой воровство, третий подлость, четвертый предательство. На самом деле самый страшный грех — это неверие, а уж оно рождает и подлость, и предательство, и прелюбодеяние, и воровство, и убийство, и что угодно.
Грех не есть проступок; проступок является следствием греха, как кашель — это не болезнь, а ее следствие. Очень часто бывает, что человек никого не убил, не ограбил, не сотворил какой-то подлости и поэтому думает о себе хорошо, но он не знает, что его грех хуже, чем убийство, и хуже, чем воровство, потому что он в своей жизни проходит мимо самого главного.
Неверие — это состояние души, когда человек не чувствует Бога. Оно связано с неблагодарностью Богу, и им заражены не только люди, полностью отрицающие бытие Божие, но и каждый из нас. Как всякий смертный грех, неверие ослепляет человека. Если кого-то спросить, допустим, о высшей математике, он скажет: «Это не моя тема, я в этом ничего не понимаю». Если спросить о кулинарии, он скажет: «Я даже суп не умею варить, это не в моей компетенции». Но когда речь заходит о вере, тут все имеют собственное мнение. Один заявляет: я считаю так; другой: я считаю так. Один говорит: посты соблюдать не надо. А другой: моя бабушка была верующей и она вот так делала, поэтому надо делать так. И все берутся судить и рядить, хотя в большинстве случаев ничего в этом не понимают.
Почему, когда вопросы касаются веры, каждый стремится обязательно высказать свое дурацкое мнение? Почему в этих вопросах люди вдруг становятся специалистами? Почему они уверены, что все здесь понимают, все знают? Потому что каждый считает, что он верует в той самой степени, в которой необходимо. На самом деле это совершенно не так, и это очень легко проверить. В Евангелии сказано: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет». Если этого не наблюдается, значит, нет веры даже с горчичное зерно. Так как человек ослеплен, то он считает, что верует достаточно, а на самом деле он не может совершить даже такой пустяк, как сдвинуть гору, которую и без веры сдвинуть можно. И из-за маловерия происходят все наши беды.
Когда Господь шел по водам, Петр, который никого на свете не любил так, как Христа, захотел прийти к Нему и сказал: «Повели мне, и я пойду к Тебе». Господь говорит: «Иди». И Петр также пошел по водам, но на секунду испугался, усомнился и стал тонуть и воскликнул: «Господи, спаси меня, я погибаю!» Сначала он собрал всю свою веру и, на сколько ее хватило, на столько он и прошел, а потом, когда «запас» иссяк, стал тонуть.
Вот так же и мы. Кто из нас не знает, что Бог есть? Все знают. Кто не знает, что Бог слышит наши молитвы? Все знают. Бог всеведущ, и, где бы мы ни были, Он слышит все слова, которые мы произносим. Мы знаем, что Господь благ. Даже в сегодняшнем Евангелии есть подтверждение этому, и вся наша жизнь показывает, как Он к нам милостив. Господь Иисус Христос говорит, что, если наше дитя просит хлеба, неужели мы дадим ему камень или, если просит рыбу, дадим ему змею. Кто из нас может так поступить? Никто. А ведь мы люди злые. Неужели это может совершить Господь, Который благ?
Тем не менее мы все время ропщем, все время стонем, все время то с одним не согласны, то с другим. Господь нам говорит, что путь в Царствие Небесное лежит через многие страдания, а мы не верим. Нам все хочется быть здоровыми, счастливыми, мы все хотим на земле хорошо устроиться. Господь говорит, что только тот, кто пойдет за Ним и возьмет свой крест, достигнет Царствия Небесного, а нам это опять не подходит, мы снова настаиваем на своем, хотя считаем себя верующими. Чисто теоретически мы знаем, что в Евангелии содержится истина, однако вся наша жизнь идет против нее. И часто нет у нас страха Божия, потому что мы забываем, что Господь всегда рядом, всегда на нас смотрит. Поэтому мы так легко грешим, легко осуждаем, легко человеку можем пожелать зла, легко им пренебречь, оскорбить его, обидеть.
Теоретически нам известно, что есть вездесущий Бог, но наше сердце далеко отстоит от Него, мы Его не чувствуем, нам кажется, что Бог где-то там, в бесконечном космосе, и Он нас не видит и не знает. Поэтому мы грешим, поэтому не соглашаемся с Его заповедями, претендуем на свободу других, хотим переделать все по-своему, хотим всю жизнь изменить и сделать ее такой, как мы считаем нужным. Но это совершенно неправильно, мы никак не можем в такой степени управлять своей жизнью. Мы можем только смиряться перед тем, что Господь нам дает, и радоваться тому благу и тем наказаниям, которые Он посылает, потому что через это Он нас учит Царствию Небесному. Но мы Ему не верим — мы не верим, что нельзя грубить, и поэтому грубим; не верим, что нельзя раздражаться, и раздражаемся; мы не верим, что нельзя завидовать, и часто кладем глаз на чужое и завидуем благополучию других людей. А некоторые дерзают завидовать и духовным дарованиям от Бога — это вообще грех страшный, потому что каждый от Бога получает то, что он может понести.
Неверие — это удел не только людей, которые отрицают Бога; оно глубоко проникает и в нашу жизнь. Поэтому мы часто пребываем в унынии, в панике, не знаем, что нам делать; нас душат слезы, но это не слезы покаяния, они не очищают нас от греха — это слезы отчаяния, потому что мы забываем, что Господь все видит; мы злимся, ропщем, негодуем.
Отчего мы всех близких хотим заставить ходить в церковь, молиться, причащаться? От неверия, потому что мы забываем, что Бог хочет того же. Мы забываем, что Бог каждому человеку желает спастись и о каждом заботится. Нам кажется, что никакого Бога нет, что от нас, от каких-то наших усилий что-то зависит, — и начинаем убеждать, рассказывать, объяснять, а делаем только хуже, потому что привлечь к Царствию Небесному можно лишь Духом Святым, а у нас Его нет. Поэтому мы только раздражаем людей, цепляемся к ним, надоедаем, мучаем, под благим предлогом превращаем их жизнь в ад.
Мы нарушаем драгоценный дар, который дан человеку, — дар свободы. Своими претензиями, тем, что хотим всех переделать по своему образу и подобию, а не по образу Божию, мы претендуем на свободу других и стараемся всех заставить мыслить так, как мыслим сами, а это невозможно. Человеку можно открыть истину, если он о ней спрашивает, если он хочет ее узнать, мы же постоянно навязываем. В этом акте нет никакого смирения, а раз нет смирения, значит, нет благодати Святого Духа. А без благодати Святого Духа результата не будет никакого, вернее, будет, но противоположный.
И вот так во всем. А причина в неверии — неверии Богу, неверии в Бога, в Его благой промысел, в то, что Бог есть любовь, что Он хочет всех спасти. Потому что, если бы мы верили Ему, мы бы так не поступали, мы бы только просили. Почему человек идет к какой-то бабке, к знахарке? Потому что он не верит ни в Бога, ни в Церковь, не верит в силу благодатную. Сначала он обойдет всех чародеев, колдунов, экстрасенсов, а если ничего не помогло, ну тогда уж обращается к Богу: авось поможет. И самое удивительное, что ведь помогает.
Если бы какой-то человек все время нами пренебрегал, а потом у нас стал что-то просить, мы бы сказали: знаешь, так не годится, ты так ко мне препогано относился всю жизнь, а теперь приходишь у меня просить? Но Господь милостивый, Господь кроткий, Господь смиренный. Поэтому по каким бы путям-дорогам человек ни ходил, какие бы безобразия он ни делал, но если он обращается к Богу от сердца, на последний, как говорится, худой конец — Господь и тут помогает, потому что Он только и ждет нашей молитвы.
Господь сказал: «О чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам», а мы не верим. Мы не верим ни в свою молитву, ни в то, что Бог нас слышит, — не верим ничему. Вот поэтому у нас все и пусто, поэтому наша молитва как бы и не исполняется, она не может не только гору сдвинуть, а не может вообще ничего управить. Если бы мы действительно верили в Бога, тогда любого человека смогли бы на истинный путь направить. А направить на истинный путь возможно именно молитвой, потому что она оказывает человеку любовь. Молитва перед Богом — тайна, и в ней нет никакого насилия, есть только просьба: Господи, управь, помоги, исцели, спаси.
Если бы мы так действовали, то достигли бы большего успеха. А мы все надеемся на разговоры, на то, что как-то сами управимся, что-то такое сохраним на какой-то черный день. Кто ждет черного дня, у того он обязательно настанет. Без Бога все равно ничего не достигнешь, поэтому Господь говорит: «Ищите прежде всего Царствия Божия, и остальное все приложится вам». Но мы и этому не верим. Наша жизнь не устремлена в Царствие Божие, она больше направлена на людей, на человеческие отношения, на то, как бы здесь все наладить. Мы хотим удовлетворить собственную гордость, собственное тщеславие, собственное честолюбие. Если бы мы стремились к Царствию Небесному, то радовались бы, когда нас притесняют, когда нас обижают, потому что это способствует нашему вхождению в Царствие Небесное. Мы бы радовались болезни, а мы ропщем и ужасаемся. Мы боимся смерти, все стараемся продлить свое существование, но опять не ради Господа, не ради покаяния, а по своему маловерию, из страха.
Грех маловерия в нас проник очень глубоко, и с ним надо очень сильно бороться. Есть такое выражение: подвиг веры — потому что только вера может подвигнуть человека на что-то настоящее. И если каждый раз, когда в нашей жизни складывается такая ситуация, что мы можем поступить по-Божески и можем поступить по-человечески, — если каждый раз мы будем мужественно поступать по своей вере, то вера наша будет расти, она будет укрепляться.
Если взять гирю и каждый день поднимать ее по десять раз, а через месяц мышцу измерить, мы увидим, что она увеличится в объеме; а через год она будет еще больше. Так и вера: если мы ежедневно будем совершать некий поступок не по чувствам, не по разуму, а по нашей вере, то она в нас умножится. Вот раздражает меня какой-то человек тем, что лезет ко мне со всякими глупостями; надоел до предела. Что делать? Хочется убежать или сказать ему в ответ какую-то колкость, нечто такое, чтобы он больше никогда в жизни не приставал. Это мне хочется как человеку грешному, а как я должен поступить по вере? По вере я должен рассуждать так: зачем Господь ежедневно посылает ко мне этого человека, зачем Он дал мне этот крест? Для чего меня жизнь все время с ним сталкивает? Чтобы я терпел, чтобы я приобрел смирение терпя. Значит, буду терпеть год, два, три, четыре, десять лет, пока не смирюсь полностью, пока меня не перестанет это раздражать.
И если каждый раз мы будем поступать по вере, не выплескивать свое раздражение, а, наоборот, держать его внутри и просить у Бога: Господи, помоги мне, дай мне терпение удержаться, не сказать грубость, резкость, дай мне как-то выдержать это маленькое испытание, — если мы будем так делать день, два, неделю, месяц, год, десять лет, то как мышца укрепляется и становится сильней, так будет укрепляться и наша вера. И когда случится в нашей жизни какое-то действительно серьезное испытание, тогда мы сможем в вере устоять; мы не откажемся ни от Господа, ни от веры, ни от Царствия Небесного.
Если на спортсмена, который всю жизнь тренирует свое тело, нападут разбойники, и он от них побежит, а они все прокуренные да пропитые, 60 метров пробегут и отстанут. Спасется человек — ему пригодится то, что он занимался спортом. Поэтому когда мы терпим, допустим, свое раздражение, или все время преодолеваем свою жадность, или совершаем еще какой-то волевой акт, поступаем не по чувствам нашим, а по нашей вере, как должен поступать христианин, то мы это делаем не напрасно. Мы готовим себя к более серьезному экзамену, который обязательно будет. И самый серьезный экзамен, самое главное испытание — это смерть. Но и до смерти у нас будет очень много испытаний, и по мере возрастания нашей веры они будут расти.
Когда человек переходит в институте из курса в курс, экзамены все усложняются, а потом бывает самый главный, государственный, и диплом. Защита диплома — это наша смерть, а перед этим нужно сдать множество экзаменов. И чем больше растет наша вера, тем больше она будет Богом испытываться, потому что как иначе можно познать человека?
Был такой случай со Спиридоном Тримифунтским: он пришел на собор, а стражник его не пускает. Он говорит: «Почему ты меня не пускаешь? Я епископ». А был он в простой пастушеской одежде, потому что пас скотину, добывая себе пропитание. Стражник его ударил, и Спиридон подставил ему другую щеку. Тот говорит: «А, теперь вижу, что ты епископ, проходи». Вот он, пропуск. Сразу видно, что этот человек христианин. Не надо никаких документов, что ты, дескать, верующий. Вот написано: христианин; фотография — борода, усы; и печать. Этого не надо, потому что христианин проверяется не документом.
Единственный документ — исполняет человек заповеди Божии или не исполняет. А как это трудно! Какой-то простой мирянин бьет по лицу епископа. По церковным канонам тот, кто ударил епископа, отлучается от Церкви. То есть святитель Спиридон мог его за оскорбление священного сана отлучить от Церкви, и никто бы никогда ничего не сказал против этого. Но он его простил кротко сразу, и подставил левую, и на собор прошел, и все благополучно разрешилось, и того человека исцелил — он раскаялся. Вот поступок христианский. И наша христианская жизнь, и наша вера будут укрепляться, только если мы будем совершать христианские поступки.
Мы все пока не христиане, а ученики и только пытаемся жить по-христиански. Но если мы хотим христианами стать, нужно постоянно совершать христианские поступки и словом, и делом, и мыслью. Вот мысль какая-то пришла — если человек не христианин, он начинает этой мысли следовать, пока не придет другая. Обычно у того, кто не ведет духовную жизнь, в голове все время прокручивается какое-то «кино»: то одно подумал, то другое, то на то посмотрел, то на это. Увидел человека красиво одетого — у него зависть появилась. Увидел кого-то на машине едущего — думает о том, что он загазовывает воздух. Увидел красивое лицо — значит, другие какие-то мысли пошли. И так ум все время плавает. Но христианин должен постоянно бороться с помыслами. Каждый раз, когда мы отсекаем помысел греховный, мы совершаем нравственный поступок. Этот поступок не видит никто, кроме Отца Небесного. И Господь, видя тайное, воздаст нам всегда явное — он укрепит нашу веру.
Отсечь помысел не так уж трудно, это подвиг малый, но тем не менее еще раз руку согнул, еще раз поупражнял мышцу своей души, мышцу своей веры. Только таким образом можно веру укреплять. И любой спортсмен знает: сколько бы ты мышцу ни качал, но если ты год не тренируешься, то все исчезает. Тот, кто начинает заниматься спортом, обречен заниматься им до конца своих дней, иначе он превращается в огромную, неповоротливую тушу и у него портятся печень, легкие, сосуды, сердце. Так же и в христианской жизни. Не дай Бог кому-нибудь сделать эксперимент — взять и перестать молиться утром и вечером хотя бы дня три-четыре. На пятый день прочитать правило будет в сорок раз тяжелей, чем тогда, когда ты устал и пропустил, потому что душа уже ослабла.
Поэтому, чтобы нам веру укреплять, необходимо постоянное упражнение в молитве, в чтении слова Божия. Надо постоянно себя понуждать. Неустанно, хочу — не хочу, могу — не могу, надо заставлять себя идти в храм. Устал — не устал, дела у меня — не дела, прошел срок порядочный — надо заставить себя подготовиться к причастию и причаститься Святых Христовых Тайн. Какая-то сложилась ситуация — как тебе ни хочется поступить греховно, надо заставить себя поступить по-христиански, независимо от того, что ты чувствуешь и что ты думаешь. Есть заповедь Божия — и исполняй. И постепенно мы увидим, что заповеди нам становится исполнять все легче и легче, а потом почувствуем, что нам невозможно совершить грех: мы настолько привыкнем исполнять заповеди Божии, что согрешать нам уже будет тяжело, мы не сможем даже себя к этому понудить — у нас возникнет навык христианской жизни. Вот это и есть возрастание нашей веры.
Каждый из нас должен быть кремнем. Господь назвал камнем Петра: «петрос» по-гречески значит «скала». «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою». Так же и мы. Если мы хотим быть храмом Святого Духа, домом Божиим, то должны обязательно веру свою укреплять и с неверием в своей душе постоянно бороться, не надеясь ни на каких людей, а только на Самого Единого Бога. И нужно постоянно к Нему обращаться. Только таким образом можно избавиться от этого пагубного греха неверия, который в каждом из нас есть, но присутствует так незаметно, что мы его не видим. В этом его и крайняя опасность. Аминь.
Крестовоздвиженский храм, 6 июня 1988 года

Слово протоиерея Григория Дебольского (+1872г.) перед началом Петрова поста

Апостольский пост

С первого понедельника после Духова дня, или после Недели всех святых, начинается пост апостольский, установленный перед праздником св. апостолов Петра и Павла, совершаемым 12 июля (29 июня), и всего собора 12 св. апостолов — 13 июля (30 июня). Этот многодневный пост можно назвать летним. Следуя за Пятидесятницей, в древности назывался он иногда постом Пятидесятницы, а сейчас называется чаще Петровым, или, правильнее, — апостольским. По сошествии Святого Духа на апостолов, перед праздником в честь их, Церковь призывает нас к посту по примеру св. апостолов, которые, приняв Св. Духа в день Пятидесятницы, в посте и молитве приготовлялись ко всемирной проповеди Евангелия и сопровождали постом и молитвою рукоположение пресвитеров, долженствовавших продолжать дело апостольского служения (см.: Деян. 14: 23); а по словам св. Златоуста, апостолы всегда почти постились. О церковном установлении поста в честь св. апостолов упоминается в постановлениях Апостольских, где говорится: «после Пятидесятницы празднуйте одну седмицу, а потом поститесь; справедливость требует и радоваться по принятии Даров от Бога, и поститься после облегчения плоти». Итак, начало Петрова поста относится ко временам апостольским, к которым относится и начало тех праздников Пятидесятницы и в честь св. апостолов, между которыми положен пост апостольский.
К распространению и утверждению поста апостольского между православными христианами способствовало построение в Константинополе и в Риме храмов во имя первоверховных апостолов Петра и Павла и освящение Апостольского храма в Константинополе в день памяти их 12 июля (29 июня). Как праздник в честь верховных апостолов по этому случаю сделался торжественнее на Востоке и Западе, так и духовное приготовление благочестивых христиан к празднику св. апостолов постом и молитвою еще более утвердилось в Православной Церкви. По крайней мере, с IV века свидетельства отцов Церкви о посте апостольском становятся чаще. В этом веке о нем упоминают св. Афанасий Великий, Амвросий Медиоланский, а в V — Лев Великий и Феодорит Кирский. Св. Афанасий Великий, описывая в своей защитительной речи к императору Констанцию бедствия, причиненные православным христианам от ариан, говорит: «Народ, постившийся в неделю, следующую за св. Пятидесятницей, отошел для молитвы на кладбище» и проч. Св. Амвросий говорит: «Господь так расположил, чтобы мы как в страдании Его участвовали во время Четыредесятницы, так сорадовались Его Воскресению в Пятидесятницу. Мы не постимся в Пятидесятницу, потому что в сии дни Господь пребывал с нами; не постимся, потому что Он Сам сказал: егда можете сыны брачные, дондеже Жених с ними есть, сотворити поститися (ср.: Лк. 5: 34). Для чего воздерживать тело от пищи, когда душа питается присутствием Господа? Тот не может поститься, кто насыщается благодатью Спасителя. Общение со Христом есть как бы пища для христианина. Итак, во время Пятидесятницы мы питаемся Господом, с нами обращающимся. После же этих дней, когда Господь вознесся на небо, мы опять постимся». «Церковные посты, — говорит Лев Великий, — так расположены в продолжение года, что для каждого времени его поставлен свой особый закон воздержания: для весны — весенний пост в Четыредесятницу, для лета — летний после Пятидесятницы» и проч. «Притом после продолжительного праздника Пятидесятницы, — говорит Лев Великий, — пост особенно необходим, дабы подвигом его очистить нам мысли и сделаться достойными даров Святого Духа». Тот же святитель говорит: «За настоящим, возлюбленные, празднеством, которое Дух Святой освятил своим сошествием, обыкновенно следует всенародный пост, благодетельно установленный для врачевания души и тела и потому требующий, чтобы мы провождали его с должным благоговением. Ибо мы не сомневаемся, что после того как апостолы исполнились обетованною Силою свыше и Дух истины вселился в сердца их, между прочими тайнами небесного учения, по внушению Утешителя, преподано было также учение и о духовном воздержании, дабы сердца, очищаясь постом, делались способнейшими к принятию благодатных дарований…
Поелику сделавшись храмами Св. Духа и более, чем когда-либо, быв напоены Божественными водами, мы не должны покорствовать никаким вожделениям; не должны служить никаким порокам, дабы жилище добродетелей не осквернялось ничем нечестивым. При помощи и содействии Божием мы все можем достигнуть этого, если только, очищая себя постом и милостынею, будем стараться освободить себя от скверн греховных и приносить обильные плоды любви».
«Из Апостольских правил, которые внушил сам Бог, первостоятели церковные, по внушению Св. Духа, первыми постановили то, чтобы все подвиги добродетели начинать с поста. Это они сделали потому, что заповеди Божии тогда только можно хорошо исполнить, когда воинство Христово ограждено от всех соблазнов греха святым воздержанием. Итак, возлюбленные, должны мы упражняться в нем преимущественно в настоящее время, в которое заповедуется нам пост, по окончании пятидесяти дней, протекших от Воскресения Христова до сошествия Св. Духа и проведенных нами в особенном торжестве. Пост этот для того заповедан, чтобы предохранить нас от беспечности, в которую очень легко впасть по случаю долговременного разрешения на пищу, которой мы пользовались; потому что нива плоти нашей не возделывается непрестанно, она легко взращивает терние и волчцы и приносит такой плод, который не собирается в житницу, а обрекается на сожжение. Посему ныне мы обязаны со всем тщанием хранить те семена, которые приняли в сердца наши от небесного Сеятеля, и остерегаться, чтобы завистливый враг как-нибудь не испортил дарованного Богом, и в раю добродетелей не возросло терние пороков. Отвратить же это зло можно только милостынею и постом».
«Мы уверены, что сам Бог внушил все учреждения христианские и что все благочестивые обычаи церковные происходят из предания апостольского и от внушения Св. Духа, Который и ныне обитает в сердцах верующих, научая их ведению и благопокорливости. Таким образом, мы веруем, что Дух Святый, сошедший в пятидесятый день по Пасхе в большем обилии, между прочим внушает и то, чтобы мы по окончании настоящего торжества постились, дабы посредством воздержания научить нас добродетелям, так как пресыщение было началом греха».
«Пост апостолов в честь их установлен, — говорит бл. Симеон Фессалоникийский, — потому что чрез них мы сподобились весьма многих благ и они явились для нас деятелями и учителями поста, послушания, даже до смерти, и воздержания. Это против воли свидетельствуют и латиняне, чествуя апостолов постом во дни памяти их; но мы, согласно с постановлениями Апостольскими, составленными Климентом, после сошествия Св. Духа одну неделю торжествуем, а потом, со следующей за тем, постом чествуем предавших нам поститься апостолов».
Продолжение поста апостольского бывает различно, смотря по тому, как рано или поздно бывает Пасха, празднуемая в разные числа месяцев марта и апреля. Он начинается постоянно с окончанием триоди, или после недели Пятидесятницы, и прекращается 28 июня, если праздник св. апостолов Петра и Павла будет не в среду или пятницу. Самый продолжительный пост заключает в себе шесть недель, а самый короткий — неделю с днем.
Впрочем, подвиг поста св. апостолов строг менее Четыредесятницы: во время апостольского поста Устав Церкви предписывает еженедельно по три дня — по понедельникам, средам и пятницам — воздерживаться от рыбы, вина и масла, и сухоясти в 9-й час после вечерни; в прочие же дни воздерживаться только от рыбы. В дни же памяти какого-либо великого святого или в дни храмового праздника, совершаемых в пост апостольский, равно в субботние и воскресные дни этого поста, разрешается и на рыбу.