Cлово митрополита Платона (Левшина), Московского и Коломенского (+1812г.), на день святителя Алексия, митрополита Московского
Память святителя Алексия днесь празднует вся Церковь Российская, и каждый благочестивый Христианин испрашивает о себе его святых молитв к Богу. — Но мы, их же благодать Святого Духа зде собра, колико их блаженнее! Мы предстоим самому святому гробу его; мы приносим жертву Богу на самом том месте, где святитель оную приносил о себе и о людских невежествиях, приносил в пламени веры и в чистоте духа.
Колико же и я должен почесть себя блаженным, что сподобил меня Господь Бог быть ему преемником, и возвещать глагол Божий на самой той кафедре, с коей его провозглашал и святитель великий!
Но дерзновенно почел я себя блаженным. Не паче ли пристойно мне с Пророком возопить: о окаянный аз! яко человек сый, и нечистыя уста имея, и посреди людей, нечистыя уста имущих, аз живу (Ис. 6, 5): но со всем тем не имел страха заступить место святейшего мужа, от коего святости толико удален я, колико он был близок к Богу. Но что же было творить? Глас Господень возгреме, и глас Его в силе (Пс. 28, 3-4). Что тварь противу того, который и в немощи может свою силу совершить, и сокровище свое не редко в скудельных заключает сосудах?
Ко утешению своему желал бы я уверить себя, что паства, святителем наставленная, и в вере им утвержденная, не много требует труда от преемника его. Взошел я в наследие богатое, промыслительным отцем устроенное; и только остается мне и вам со удовольствием наслаждаться сим его богатством духовным. Наследие, говорю: ибо и ныне тот же самый пребывает град, Царствующая Москва, теже обитатели, яко потомки живших здесь предков их; даже и самые рода и племени его преемники в сем граде обретаются. Теже священные храмы, таже вера, теже таинства в един священный союз всех совокупляют, теже Христиане, теже преславные Россиане.
При таковом великом и богатом наследии не оставалось, как только наслаждаться им со удовольствием, и благодарить Бога за толикое благословение; благодарить и святителя, что подвигом его мы облегчены, и благодушно имеем сеять семя слова Божия, яко на благую землю, им щастливо приготовленную и удобренную.
Но ах! с течением времени и многих веков открылся иной вид, и разнообразныя последовали перемены. Но для чего же сему и не быть? Время все переменяет; но самая сия перемена многое в лучшем открывает виде. Все подлинно приводит оно в обветшание, но многое и обновляет. Многое умерщвляет, но не меньше и вновь раждает. Бывает зима, потом наступает прекрасная весна.
Но приметим мы здесь, что иное есть течение естественных вещей, иное наших дел и нравов. То управляется премудрым провидением, по вечным его и неизменяемым законам; а дел и нравов наших течение зависит и от нашего произволения. Так Бог премудро устроил, чтоб мы дела свои по воле безпринужденно располагали или к лучшему с помощию Его, или к хуждшему, когда не содействуем Его руководству, а во зло употребляем свою волю и свободу. И так блаженны мы, ежели предков своих какиелибо недостатки поправили: но напротив должны себя окаевать, ежели чтолибо лучшее переменили в хуждшее, и тем умножили бы предков своих честь и славу, а себе причинили бы стыд и посрамление.
Сравним свободно и безпристрастно прешедшия века с нынешним. Может быть тогда не доставало во многом надлежащего просвещения. Прежние роды, может быть, не могли хвалиться многими науками, знаниями и художествами. Управляли они себя одним рассудком естественным: но чего в нем не доставало, дополняли то постоянством, твердостию духа и добротою совести. Наступил потом век просвещеннее. Должны мы с радостию и благодарением сретить сие воссиявшее светило. Но надлежало великую принять осторожность, дабы сей яркий свет, внезапу возблистав, не помрачил очей наших.
Сие есть несчастие ли, или искушение для рода человеческого, что иногда и просвещение причиняет более вреда, нежели самое невежество. Разум кичит (1 Кор. 8, 1), говорит Апостол; к разуму, во зло употребляемому, обыкновенно пристает честолюбие. А оно любуется своим новым изобретением; так как матери и безобразное детище кажется всех прекраснее. Из сего выходит излишнее мудрование, чтоб все то почитать презренным невежеством, что пахнет древностию и давностию; а обожать едину новость, яко свежий плод собственного изобретения. Что же из сего последует? И самые твердые столпы поколеблются; а вместо того насадятся слабыя трости, ветром колеблемыя. Самый же лучший просвещения плод есть тот, чтоб с помощию его и прежнее доброе в целости сохранить, и новым, столь же твердым, тихо и благоразумно бывшие недостатки дополнить.
Прежние родов наших нравы были, может быть, жоски и грубы; а нынешние сопровождаются приветливостию, вежливостию и благопристойностию. Но о нравах судить надлежит не по наружности, а по внутренности. Бывает обхождение несколько не мягкое; но происходит от добросердечия и искренности. Бывают же слова умягченныя паче елея, и та суть стрелы (Пс. 54, 22). Благоприветливость и ласковые поступки суть свойственны доброй душе, и суть плод истинного просвещения. Но ежели сия привлекательная наружность скрывает в себе хитрость, обман и козни; не сравненно она хуже грубого добросердечия и искренности.
Строгость и жестокость бывает следствием грубых нравов: но, когда оне вежливостию и ласковостию умягчены и изнежены, не редко бывают причиною малодушия, послабления и потачки в самых непростительных опущениях. Чего же держаться? Святой средины. Строгость умягчать человеколюбием, а снисхождение управлять благоразумием. На сем равновесии истина и суд сретятся, правда и мир облобызаются (Пс. 84, 11).
Прежния времена не столько, может быть, изобиловали богатством. А богатство беру я в том смысле, что ныне, может быть, все стало блистательнее, украшеннее и огромнее, нежели было в древности. Конечно достаток и изобилие есть благословение Божие; но не иначе может оно быть почтенно и полезно, разве когда будет в добро употребляемо. Благопристойное содержание себя и семейства, учреждения, к общей пользе служащия, снабдение бедных, врачевание больных, вспомоществование страждущему человечеству, суть прямое и похвальное богатства употребление.
Но что, когда оно служит к одной роскоши? когда оно обращается на одно услаждение и питание страстей? Что, когда собираемое потом и кровию изнуряется на одни увеселения, на игры, на тунеядцов, в суете и праздности? Не предпочтительнее ли честная бедность тако вотще и со вредом употребляемому богатству? Не любезнее ли добродетельный человек, живущий в посредственной хижине, нежели богачь в огромных палатах, изнеженный страстями и утопающий в роскоши? И не должно ли ожидать гнева Божия, когда мы щедрые Его дары с толиким для себя и других вредом изживаем?
Но что же скажем о самой важной статье и основании всех дел наших, о благочестии? Превосходим ли в том предков своих, или хотя храним ли верно сей священный, от них нам преданный залог? Дай Бог, чтоб мы сим похвалиться могли. Почтенные старцы наши к вере привержены были всем сердцем и всею душею. Может быть некоторые суеверные плевелы вмешивались в пшеницу; но пшеница в толикой была силе, что плевелы ей расти, и множиться, и питать не препятствовали. Веровали они в простоте сердца, и в точности наблюдая все благочестия обряды, тем не только не допускали погаснуть внутреннему веры пламени, но еще оную непрестанно возжигали.
Наружность сию святую почто не уважать? Довольно, де, внутренней в душе веры и добродетели. О дал бы Бог, чтоб сие так было! Но не есть ли то знаком, что неуважением наружности пренебрегается и внутренность? Легкое не исполняя, можно ли поверить, чтоб исполняемо было то, что есть гораздо труднее и тягостнее? Да и почто таковый соблазн подавать? Для чего разрывать священный союз, коим мы, яко братия, соединяемся, и взаимно друг на друга взирая, взаимною услаждаемся верою, и тем подаем и другим спасительный пример?
Празднуемый нами святитель управлял оными добросердечными и к вере приверженными душами. Нас постигли другия времена, и времена по многому труднейшия. Потребны ныне для работы Господни Пастыри ревностные, не пристрастные к своим выгодам мирским, а истину Божию паче всего почитающие.
Востани, святителю! востани; ты токмо можешь исправить сей великий подвиг; или испроси у Архипастыря Христа, да лучших делателей пошлет на жатву свою. Время, сотворити Господеви. Время поспешить, да не како плевелы подавят пшеницу.
Однако есть, есть остаток семени Израилева. Многие суть сокровенные рабы Божии. Я сам тому могу быть свидетелем. Чрез не малое время, проповедуя в сем граде слово Божие, имел радостное удовольствие видеть многих, любящих учение Христово, и услаждающихся святынею Господнею.
Возшлем убо обще все благодарение пекущемуся о спасении нашем Господу; не престанем испрашивать Его благословения, да вера, святителем наслажденная, пребудет в нас тверда и непоколебима до скончания века с приношением плодов достойных ея; да сподоблюся же и аз вкупе с вами, по милосердию Господню, чтоб дело служения нашего яко сено, дрова и тростие, не згорело во огне суда Божия, но дабы уцелело и восприяло мзду свою. Аминь.
Говорено в Москве, в Чудове монастыре 1802 года, февраля 12 дня.
Слово святителя Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского, в день святителя Алексия, митрополита Московского
«Молитеся о нас: уповаем бо, яко добру совесть имамы, во всех добре хотяще жити» (Евр. 13, 8), — пишет Святой Апостол Павел ко евреям, то есть к христианам из евреев.
«Молитеся о нас»: говорим иногда и мы людям, которых почитаем сильными в молитве, или, по крайней мере, упражняющимися в ней с приметным вниманием. И ныне, для чего такое множество людей собралось в храме сем, если не для того наипаче, чтобы сказать Святителю Алексию, как могущественному Молитвеннику: моли Бога о нас?
Воспользуемся же словами Апостола, чтоб извлечь из них о взаимной молитве некоторые мысли, для нас полезные.
«Молитеся о нас». Подумайте, кто это просит себе молитвы других: — Павел, который некогда, с своим сотрудником Силою в темнице Филиппийской, совершал молитвенное Богу славословие с такою духовною силою, что «внезапу… трус бысть велий, яко поколебатися основанию темничному: отверзошася же абие двери вся, и всем юзы ослабеша» (Деян. 16, 25-26); Павел, который объятием сострадательной любви и молитвы воскресил Евтиха; Павел, которого молитве даровал Бог вдруг двести семьдесять шесть душ сопутников его в плавании, готовых погибнуть от кораблекрушения; — Павел, которого Сам Господь нарек «избранным сосудом» (Деян. 9, 15) благодати Своея, и который сам о себе не обинулся исповедать: «вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе» (Фил. 4, 13). И сей, вся могущий, просит себе помощи молитвенной; и от кого просит? — Не от каких либо избранных крепких молитвенников, но от всех христиан евреев без разбора, не исключая и последнего мирянина. Что-ж такое делает Святой Павел? — Да, что он делает, то достойно глубокого внимания нашего, и, если будем внимательны, может подать нам немаловажные наставления.
Пример Апостола должен вразумить нас, христиане, как настоятельна потребность взаимной друг о друге молитвы, и наипаче общественной, когда и сей толико крепкий подвижник духовный признает для себя нужду сей духовной помощи; — как дерзко было бы опираться на силу одной собственной молитвы, хотя бы кто в ней уже имел некоторые опыты, и достиг некоторых успехов, когда на собственную молитву не дерзает положиться муж, облагодатствованный столь необыкновенно и чудесно; — с каким смирением и простотою надлежит нам не отвергать, не пренебрегать молитвенной помощи немощнейшего из верующих, когда прозорливый дух Павла не употребил в сем случае разборчивости, которую трудно употребить без возношения себя и без унижения ближнего, и которая была бы без цели, потому что «сила» Божия «в немощи совершается» (2 Кор. 12, 9), — следственно может иногда совершиться и в немощнейших, по-видимому, молитвенниках.
Кстати, заметим из примера Святого Павла, как верно, даже до ныне в церкви Божией сохраняется тот же дух, и тот же чин, какой учением и примером ввели в нее Святые Апостолы. В каждом Богослужении слышите вы, как церковь призывает всех верующих, не исключая немощнейшего и последнего, молиться как друг за друга вообще, и в разных отношениях, так в особенности за тех, которые призваны в преемственное Апостолам служение благодати.
Дабы, без трудных рассуждений, ясно показать вам благотворное действие молитвы друг за друга, приведу пример другого Апостола. «Петра стрежаху в темнице: молитва же бе прилежна бываемая от церкве к Богу о нем. Егда же хотяте его извести Ирод» для суда, и вероятно, для убиения, «в нощи той бе Петр спя между двема воинома, связан железнома ужема двема стражие же пред дверми стрежаху темницы» (Деян. 12, 5-6). Опасность крайняя, избавление кажется невозможным; притом же сам Петр не молится о избавлении: «бе Петр спя»: но какая нечаянность? Се Ангел Господень предста, он разбудил Петра; оковы спали с него сами собою; Ангел провел его сквозь запертые двери, между стоящими при них стражами, и оставил на свободе. Каким же образом Петр не вымолил, а выспал свое избавление? — Тем образом, что «молитва… бе прилежна бываемая от церкве к Богу о нем». Она совершила избавление Петра, без Его усилия и без Его ведома.
Мало сведущие в делах духа могут спросить: почему постороннего молитвенного содействия, или даже полного действия, требуют и такие люди, которые имеют сами дар молитвы, возделанный упражнением, и приносящий даже чудесные плоды? Некоторые по недоумению, в простоте могут сказать о Петре или Павле то, что некогда иудеи, в ожесточении, в укоризну, говорили о Христе: «иныя спасе, Себе ли не может спасти» (Мф. 27, 42)? — На сие, для искренно вопрошающих, ответствуем: Павел просит себе чужой молитвы по смирению; Петр не спасает себя из темницы — по отвержению своей воли, по преданности в волю провидения Божия: между тем как того же Петра, и того же Павла, в молитве за других, гораздо более свободными и по вере дерзновенными, делает человеколюбие и сострадание; и потому они подлинно иных спасают своею молитвою и не стыдятся сами молитвою иных быть спасаемы. Но для чего Бог полагает на избранных Своих сей образ духовной скудости и уничижения, что они заимствуются пособиями молитвы от других людей, менее облагодатствованных? — Для того же, чтобы лучше сберечь высоту их достоинства во глубине их смирения. Или, пусть сии дивные люди сами изъяснятся о дивном в них смотрении Божием: «имамы, — говорят, — сокровище сие в скудельных сосудех, да премножество силы будет Божия, а не от нас» (2 Кор. 4, 7). Если бы Святые всегда были также чудесно могущественны для себя, как часто бывают для других; то непроницательные люди удобно приписали бы им лично силу Божию, в них действующую; и, следственно, похитили бы у Бога славу, Ему принадлежащую: но когда те же люди в одном случае богоподобны чудесным могуществом, а в другом подобострастны нам общею человекам немощию; тогда и мало проницательные должны усмотреть, что тут является «премножество силы… Божия, а не от нас».
Возвратимся к словам Апостола, которые мы взяли в руководство настоящему размышлению. «Молитеся о нас: уповаем бо, яко добру совесть имамы, во всех добре хотяще жити». Не просто требует он молитв о себе: но представляет нечто такое, почему бы его требование признали справедливым, и не отказали в требуемом: «уповаем бо, яко добру совесть имамы, во всех добре хотяще жити». В сих словах можно видеть следующее размышление Апостола: «если бы я признавал в себе совесть не добрую, не очищенную от грехов, по возможности человеческой, и по благодати Божией: если бы не имел искреннего намерения вести добрую жизнь во всех отношениях; то не отважился бы себе просить от церкви молитвенной помощи, которой нечистая совесть не достойна, и которая злому намерению споспешествовать не может: но поелику, испытуя сердце свое пред Богом, не нахожу, чтобы совесть обличала меня в делах, заведомо и по намерению злых; а, напротив того, стараюсь во всех случаях иметь намерения, Богу угодные, ближним полезные, собственной душе моей спасительные; то с не смущенным дерзновением прибегаю к духу благодати и щедрот, дышущему в церкви, испытующему сердца, и дающему всем по сердцу каждого». Итак, вот еще наставление, которое мы должны для себя извлечь из примера Апостола: кто желает воспользоваться споспешествующею молитвою ближних и всей церкви, тот должен прилежно испытать свою совесть, отвергнуть всякое намерение греховное, всякое хотение нечистое; стараться нелицемерно, во всяком случае, соделать такую долю добра и правды, какая возможна ему, по дару Божию естественному и по предварительной благодати; и потом уже с упованием просить дальнейшей помощи духовной и благодатной от душ искренно молящихся.
Таковы суть, братия, законы общественного духа молитвы; таков порядок его действования. Кто не подчиняется сим законам; кто не обращает внимания на сей порядок: тот напрасно вздумает жаловаться на скудость плодов общественной и взаимной молитвы; он должен жаловаться на самого себя, на свое неразумие, или, поелику для простого добролюбивого неведения есть простые внушения духа и тайная помощь Благодати, еще справедливее должен жаловаться на свое произвольное нерадение или неверность.
Церковь непрестанно призывает нас к молитве взаимности, то в особенности за начальствующих и служащих церкви, то за братий наших, разнообразно бедствующих, то за всех единоверных вообще. Учрежденный лик, то и дело, вопиет за нас ко Господу о помиловании нас, и о подаянии нам благодати. Что же ты, предстоящий? Вопиешь ли также в сие время в сердце твоем? Чувствуешь ли важность сего общения, чтобы присоединить твой малый молитвенный глас к великому молитвенному согласию церкви? Помышляешь ли о твоей частной молитве смиренно и униженно; а о соединенной молитве церкви благоговейно и благонадежно? Или только слушаешь пробегающие слова чтеца, как шум ветра, и глас певца, как звук свирели, и, между одушевленными духом молитвы, стоишь как бесчувственное древо, как холодная стена? Ах! Очувствуйся, полумертвая душа, возбуди сердце твое; воззови ко Господу из глубины твоей внутренней, да возможешь реянием твоим коснуться глубины духа Божия, исполняющего церковь Божию, и привлещи себе начаток духа благодати и щедрот, в обновление и благоуправление твоея жизни.
Иные, по-видимому, обращаются к молитвам церкви, призывают молитвы Святых, просят молитв от некоторых ближних: но между тем не довольно обращаются к своей совести, не довольно внимания обращают на свою жизнь; не восприемлют добрых намерений, или восприяв, не сохраняют. Говорят Святому: молися о нас: а сами беззаботно стоят на пути грешных. Подумали ль вы, чего требуете? Неужели дух молитвы для того дан церкви, чтобы он, как вихрь, мог схватить не кающегося грешника, и относить в рай? Какая в сем случае была бы правда у Бога? И что было бы с самым раем, когда бы его наполняли не очищенные покаянием, и не исправленные в житии грешники? Блаженное место не может сделать блаженным грешника; но грешник и блаженное место оскверняет собою и повреждает, как именно с сим, блаженным некогда, миром случилось чрез грех Адама. Нет! благодатный дух молитвы дарован от Бога для помощи грешникам, восчувствовавшим и возненавидевшим свою греховность, решительно возжелавшим очищения и совершенного исправления, у которых не достает только силы делать добро, а не доброго намерения.
Желаю братия, чтобы как можно менее нашлось между нами таких, для которых в настоящем размышлении нашем найдется обличение. Кто же найдет здесь для себя обличение: то да не гневается на обличающего, по долгу; но да приимет доброжелательное напоминание, и употребит оное к своему исправлению и спасению, которое да подается всем нам благодатию Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, молитвами угодника Его, Святителя Алексия, и всех Святых. Аминь.
Говорено в Чудове Монастыре, февраля 12 дня, 1830 год
Проповедь священника Сергия Протасова в день святителя Алексия Московского
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дорогие братья и сестры, сегодня мы воспоминаем святителя Алексия, митрополита Московского и всея Руси. Он жил в сложном 14 веке. С одной стороны, на востоке наша земля была захвачена Ордой и находилась в рабском состоянии. С другой стороны, на западе противники наши стремились окончательно раздробить Русь и разделить Русскую Православную Церковь.
Мудрость и кротость, смирение и любовь — этими добродетелями преодолевал святитель Алексий бури и смуты.
Святитель Алексий происходил из знатного боярского рода. Его крестным отцом был сам великий князь Иоанн 1 Калита. А впоследствии святитель Алексий стал воспитателем и духовным отцом продолжателя дела Калиты — благоверного великого князя Димитрия Донского. В ранней юности оставил будущий святитель свой богатый дом и ушел в монастырь, где до сорока лет подвизался в трудах, посте и молитве. Его кротость и мудрость привлекали к нему сердца и простого народа, и бояр, и князей. Господь наделил Своего верного служителя даром чудотворений. Благодеянием для всей Руси, означившим мир с Ордой, явилось чудо исцеления по его молитвам супруги хана Джанибека — ханши Тайдулы.
Трудным периодом истории нашего Отечества был 14 век, но он знаменовал начало возрождения Руси в славе и могуществе. Чудное созвездие угодников Божиих возсияло в то время на Русской земле. Молитвенник, зиждитель иночества — преподобный Сергий Радонежский, просветитель народов — преподобный Стефан Пермский, мудрый устроитель Церкви и опора государства — святитель Алеский.
Возлюбленные братья и сестры, в нынешнее смутное время, как нужны нашему Отечеству подобные молитвенники, просветители, миротворцы. Всем нам нужно молить Господа, чтобы выслал Он делателей на ниву Земли Русской.
Да умудрит нас в это трудное время и да наставит в любви и смирении, терпении и кротости, святитель-миротворец Алексий. Радуйся отче, светило России. Аминь!
Слово протоиерея Александра Ветелева (+1976г.) в день празднования святителя Алексия, митрополита Московского
Небесный покровитель города Москвы
«О чудотворче Алексие, премудре…
проси стаду твоему грехов оставление, отче богоблаженне» (стихиры малой вечерни).
Святая Церковь призывает сегодня нас, благочестивые слушатели, достойно должными песнями прославить «Христа Бога нашего, даровавшего нам угодника Своего святителя Алексия» (тропарь). Призывает также «в песнях и пениях радоваться» и «любовию ублажать» и самого святителя и помолиться у честно́й раки его. «Приидите, российские людие, собором в храм Божественный,… и возопиим, великий святителю Алексие чудотворче, ты похвало земли российстей, ты и защитниче, ты сокровище неиждиваемое дарований духовных, источник исцелений неисчерпаемый» (стихира малой вечерни). «Пастырь великий, служитель и учитель премудрый земли российстей… утверждение городу Москве нашему» (кондак). Можно ли, возлюбленные братие и сестры, не откликнуться на этот призыв матери-Церкви прославить святителя?
Но может быть, кто-нибудь, недостаточно зная житие святителя спросит: а почему в церковных песнопениях он называется чудотворцем, защитником русской земли, сокровищем духовных дарований, великим пастырем Церкви? Вспомним некоторые моменты из жизни святителя, чтобы неизвестное стало известным.
С самого детства жизнь его была глубоко знаменательна. Рожденный в знатной боярской семье и нареченный Елевферием, он предназначался отцам к важной государственной службе. Но не так судил Господь. В отроческом (двенадцатилетнем) возрасте Он призвал его готовиться к другому служению. «Алексие!… Я сделаю тебя ловцом людей». Услышав во сне эти евангельские слова, сказанные Спасителем апостолам — рыбарям при призвании их к апостольскому служению (Мф. 4. 19), отрок глубоко запечатлел их в своем сердце. С тех пор окончательно определилось его влечение ко всему духовному, божественному, церковному.
Через три года он отрекается от мира и поступает в Московский Богоявленский монастырь, принимая достриг с именем Алексия, от руки игумена монастыря Стефана, брата преподобного Сергия. Целых двадцать лет неустанного труда, поста, дневной и ночной молитвы, иноческого послушания и многоразличных подвигов готовили его к предстоящему великому служению Церкви и родной земли.
Надлежало, по Промыслу Божию, пройти Ему и практическую подготовку к этому служению. И вот за добродетельное житие и духовную мудрость митрополит Московский Феогност вызывает его в митрополичий дом и вверяет ему все дела по церковным судам. Двенадцать лет пробыл он в этом служении, хорошо изучив состояние и потребности членов клира и другие церковные дела и тем самыми практически подготовив себя к предстоящему ответственному служению Церкви и родине.
По истечении указанного срока митрополит Феогност назначает его епископом в город Владимир, а через четыре года он избирается на престол Московской митрополии и, в связи с этим путешествует в Константинополь для получения патриаршего благословения и утверждения. По возвращении на родину начинается в очень сложных и тяжелых условиях его великое служение Православной Церкви и родной земле.
Возлюбленные братие и сестры! У нас нет сил и времени, чтобы изложить все подвиги великого святителя. Сделаем лишь перечень этих подвигов.
По требованию монгольского хана, владевшего в то время русской землей, митрополит Алексей, уже не молодой годами поехал в далекую Орду и исцелил от слепоты и беснования его жену — ханшу Тайдулу. Это чудо было подготовлено чудом самовозжигания свечи по молитвам святителя при напутственном молебне, перед отъездом в Орду, при гробнице святителя Петра, митрополита Московского. Исцеление Тайдулы избавило русскую землю от очередного опустошительного набега монголов.
Вторично святитель ездил в Орду, желая остановить грозную монгольскую рать, уже собравшуюся разорять русскую землю. С Божьей помощью он успел и в этом своем благом намерении.
Неудивительно, возлюбленные братие и сестры, что с тех пор благодарные предки наши, а затем и Православная Церковь в своих песнопениях стала чтить и прославлять святителя как чудотворца, защитника и хранителя русской земли и православной веры. Помогая Московскому князю в защите и охранения государства от внешних врагов, святитель Алексий вместе с тем помогал ему «собирать Русь», т. е. утверждать власть Москвы над соседними непокорными княжествами (Тверским, Нижегородским, Рязанским и другими), а также и управлять русским государством. В течение десяти лет (времени его опекунства над малолетним князем Дмитрием) он мудро управлял русским государством.
Много внимания и сил уделял великий святитель и Православной Церкви, и духовному просвещению русского народа. Желая дать своим соотечественникам Евангелие в неповрежденном виде, он собственной рукой перевел его с греческого, апостольского языка на современный — славянский. «Кому любезна Божественная истина и чистая слава Церкви, — говорит по этому поводу митрополит Филарет, — тот всегда с утешением взирать будет на сей богословский подвиг святителя Алексия».
Вместе с тем богомудрый святитель принимал и другие меры к просвещению народа: произносил поучения, составлял послания и обращения к пастве, созидал монастыри и храмы — эти очаги истинного благочестия и духовного просвещения родной земли и прежде всего самой Москвы. Вот почему он и называется в церковных песнопениях великим учителем, пастырем и «ограждением Москвы».
Дивен Бог во святых Своих (Пс. 67. 36). Он дивен был во святителе Алексие при его жизни, Он дивен в нем и после его смерти. Бог и доселе сохранил за ним незримое благодатное пастырство и духовное влияние в Церкви, являя его, по выражению Церковных песнопений, — «сокровищем неиждиваемым духовных дарований», т. е. божественной благодати.
Митрополит Филарет Московский в день памяти святителя Алексия в 1847 году, обращаясь к его раке (находившейся тогда в Чудовом монастыре), говорил: «Ты безмолвствуешь, но паче слова проповедуешь благочестие и защищаешь Православие. Покоишься видимо, но действуешь невидимо данною тебе благодатную силою, очищая и укрепляя наши совершенные и немощные молитвы, распространяя окрест себя духовное благоухание, успокаивающее услаждающее, врачующее, питая таким образом стадо и пася овец и пастырей».
Для нас, москвичей, всегда близка, всегда доступна нашему взору и сердцу благодатная рака святителя и всегда может быть ощутимо его благодатное пастырское воздействие. Это воздействие особенно сильно ощущал митрополит Филарет. Его может быть ощутит каждый из нас, если искренно и спасительно будет искать окрест себя источников благодати, источников силы и славы Божией.
Возлюбленные во Христе братие и сестры! Все мы знаем, что глава Русской Православной Церкви — Святейший Патриарх носит имя достославного защитника, собирателя, учителя и миротворца русской земли — имя святителя Алексия. Велик труд патриарха и велика ответственность его перед Богом за всю Православную Церковь, в том числе и за каждого из нас. Очень нуждается он в сердечных молитвах всей его многочисленной паствы. Недаром каждый день, за всяким богослужением слышатся моление «о великом господине и отце нашем, Святейшем Патриархе Алексии».
Высоте и ответственности его служения должна соответствовать высота и ответственность наших молитв и молений о помощи Божией в его великом и страшном перед Богом служении.
Вознесем же сегодня, в день памяти святителя Алексия, особенно горячие сыновние молитвы Господу Богу о духовном укреплении и благодатном вспоможении дорогому для всех нас имениннику в его первосвятительском служении Православной Церкви на многие, многие годы. Аминь.
