Неделя 6-я по Пасхе

Беседа святителя Николая (Велемировича), епископа Жичского (+1956г.), в Неделю 6-ю по Пасхе

Евангелие о чудесном исцелении слепорожденного (Ин. 9, 1-38)

Велик Бог наш, и творит Он чудеса; и нет конца рассказу о чудесах Его. Нет очей, что увидели бы все чудеса Его; нет языка, который перечислил бы их; нет ума, который уразумел бы их.

Смотрели очи, смотрели — и уснули сном смертным. Перечислял язык, перечислял — и онемел. Углублялся ум, углублялся — и поблек. Кто может познать чудеса, не познав сперва Чудотворца? А кто, увидев Чудотворца, останется жив?

Весь огонь на земле произошел и происходит от солнца, как говорят те, кто занимается исследованием подобных вещей. Почему солнце само не сошло на землю, но своеобразно воплотилось: частично в земле, частично в воде, частично в животных? Почему в каждом таком своем частичном воплощении солнце прикрылось толстою и холодною завесой? Почему все оно не спустилось на землю, чтобы сделать то же самое, что делают его огонь и его свет, облеченные в тела, в телах уравновешенные? Потому что если бы оно подошло к земле совсем близко, вся земля бы расплавилась, обратилась в пар и исчезла.

Кто из смертных мог бы оказаться вблизи солнца — и остаться жив? А солнце является всего-навсего одним из творений Божиих; оно есть мрак в сравнении со светом Божиим. Так кто мог бы узреть Бога Чудотворца и остаться жив?

Не ясно ли вам, почему Господь наш Иисус Христос должен был скрывать Свое Божественное сияние под толстым и темным чехлом человеческой плоти? Ибо иначе кто из людей остался бы жив в присутствии Его?

И более того. Если бы Он не ограничивал проявления Своего Божества, кто из людей был бы спасен по своей собственной воле, а не по могуществу Его Божества? Воистину, если Господу нашему Иисусу Христу что-то и было трудно, несомненно, Ему было труднее сдерживать и умерять проявление Своего Божества, чем проявлять Его.

Именно потому, что Он премудро ограничивал проявление Своей Божественной силы, Его жизнь на земле была полною гармонией Бога и Человека.

О братия! Христос как Человек есть не меньшее чудо, чем Христос как Бог. И одно — чудо, и другое — чудо, но оба вместе — чудо из чудес. Однако чудо сие не есть чудо магии, или волхвования, или ярмарочной ловкости рук; сие есть чудо Божией премудрости, Божией силы и Божия человеколюбия.

Господь творил чудеса не для славы человеческой. Идет ли кто-нибудь из нас в больницу к безумным, глухонемым и прокаженным, чтобы стяжать от них славу? Лечит ли пастырь овец своих, чтобы овцы прославляли его своим блеянием? Господь творил чудеса лишь для того, чтобы милосердно помочь беспомощным страдальцам и в то же время чрез то показать людям, что к ним, из милосердия и любви, пришел Бог.

И сегодняшнее Евангельское чтение описывает одно из многочисленных чудес Божиих, чрез кои открывается любовь Христова к страждущим людям и еще раз проявляется Его Божество.

Во время оно Иисус, проходя, увидел человека, слепого от рождения. До этого рассказывается о том, как иудеи взяли каменья, чтобы бросить на Господа в самом храме за то, что Он говорил им истину. Но в то время как злобные иудеи думали только о том, как бы навредить Господу, Сам Он думал лишь о том, как сделать людям добро. У храма сидел человек, слепой от рождения, и просил милостыни. Никто из сих злобных гонителей Христа, жалких вождей и старейшин народных, не желал даже взглянуть на этого несчастного. И если кто-либо из них и бросал ему на колени какую-нибудь мелкую монету, то скорее напоказ людям, чем из человеколюбия и милосердия. Еще во времена Моисея изрек Бог о людях сих: они род развращенный; дети, в которых нет верности (Втор. 32, 20). Милосердный же Господь остановился рядом с этим человеком, дабы по-настоящему помочь ему.

Ученики Его спросили у Него: Равви! кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? До того Господь исцелил близ купальни у Овечьих ворот расслабленного и сказал ему: не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже (Ин.5,14), из чего ясно: человек сей, болевший долгие годы, навлек на себя страдания своим собственным грехом. Но случай со слепым от рождения был непонятен, почему ученики и просили объяснить: кто согрешил? То, что дети часто страдают из-за грехов своих родителей, было ясно всегда. И то, что Бог иногда попускает детям страдать за грехи их родителей, ясно из Священного Писания (3 Цар. 11, 12; 21, 29). Это может показаться несправедливым лишь тому, кто привык смотреть на людей как на осколки жизни, полностью отделенные друг от друга. Но тому, кто смотрит на род человеческий как на единый организм, это не покажется ни несправедливым, ни неестественным. Когда один член, будучи должным, болит, тогда и прочие, не должные, страдают. Намного труднее объяснить, как и когда рожденный слепым мог согрешить и сам стать причиною собственной слепоты. Люди простые, ученики предположили такую возможность, не обдумав ее, как следует, и не зная о существовании какой-либо еще. В случае сем им казалось самым вероятным, что согрешили родители слепорожденного. Но помня о словах Христовых, сказанных расслабленному: не греши больше, — они словно связывают два этих случая и хотят сказать: «Там нам ясно было из Твоих слов, что сам страждущий явился причиною своих страданий; но можно ли сие применить и здесь? Сам ли этот слепой согрешил или, если не он, тогда, конечно, родители его?» Если бы Господь в ту минуту поставил ученикам вопрос: «Как, по-вашему, он мог согрешить, что родился слепым?» — ученики бы оказались в недоумении и могли бы, в крайнем случае, сослаться на всеобщую греховность рода человеческого по причине греха Адамова, как говорит псалмопевец: Се бо в беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя. Намного меньше вероятность того, что ученики сослались бы на мнение некоторых фарисеев и книжников — мнение не их собственное, но заимствованное с далекого Востока — будто душа человеческая жила до сего рождения в некоем другом теле и в той, прежней жизни заслужила награду или наказание, полученные в жизни теперешней. Ибо вряд ли подобное философское предположение было известно простодушным и правоверным рыбакам галилейским. — На вопрос учеников Премудрый Равви ответил так:

Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. То есть «согрешил и он, и его родители, но не в том причина слепоты», — как говорит один из святых отцев (Златоуст). Се, ни об Иове, ни о его родителях не сказано, что они согрешили, и все же он претерпел болезнь столь страшную, что вынужден был воскликнуть: Тело мое одето червями и пыльными струпами; кожа моя лопается и гноится (Иов. 7, 5). Кроме грехов родителей и собственных грехов, должны существовать и иные причины некоторых человеческих страданий на земле. В случае со слепым от рождения причина состоит в необходимости того, чтобы на нем явились дела Божии. Блажен тот, на ком являются дела Божии, и он их осознает и использует для спасения своей души. Блажен бедняк, который, по милости Божией разбогатев и прославившись, почувствовал благодарность за сию милость Божию. Блажен безнадежный больной, который, получив от Господа исцеление, возносит сердце свое ко Господу как своему нечаянному и единственному Благодетелю. О, как на каждом из нас ежедневно являются дела Божии! О, как велика радость всех тех, у коих чрез эти дела Божии отверзлись духовные очи для видения Бога! О, горе всем тем, кои с руками, переполненными Божиих даров, поворачиваются к Богу спиною и в слепоте продолжают идти своими темными и суетными путями! На всех нас ежедневно являются дела Божии, ибо Бог не оставляет нас до самой нашей смерти. Сии дела Божии, явленные на нас, помогают нашему личному спасению. Но дело Божие, явленное на этом слепорожденном, должно было послужить спасению многих и многих. Сие дело воистину открыло, что Бог действительно сошел к людям. Сие дело показало, что среди людей намного больше духовных слепцов, чем телесных. И, кроме того, оно явило то, как мудрый человек, которому Бог дарует телесный дар, использует его и для обогащения души своей истинною верой. Предвидя все эти плоды исцеления слепорожденного, Господь, почти в восхищении, говорит Своим ученикам: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии. Словно хочет сказать: оставьте теперь вопрос, кто согрешил — он ли или кто иной. Сейчас сие не важно. Если бы и согрешили и он, и родители его, Я мог бы в эту минуту в Себе простить их, взяв грех их на Себя, и провозгласить им прощение. Все сие ныне второстепенно рядом с тем, что должно явиться. А явиться на нем должны дела Божии — не одно, но несколько дел Божиих — кои будут вписаны в Евангелие во спасение многих. Воистину, стократно вознаграждено многолетнее страдание слепорожденного. Воистину, не лишаются награды своей те, кто за дело Божие страдает хотя бы один день. Один мудрый толкователь Евангелия говорит по поводу этого слепого: «Кто был слеп и никогда не знал пользы зрения, ощущает несравненно меньшую печаль, чем тот, кто сперва видел, а затем зрения лишился. Сей человек был слеп, но затем принял и награду за свою малую и почти неощутимую печаль. Ибо он получил две пары очей: телесные, коими видел мир вокруг себя, и духовные, коими познавал Создателя мира» (Никифор).

Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Так глаголет Спаситель ученикам. Этими словами Он объясняет им мотивы дела, которому предстоит явиться на слепом. Сие есть дело Божие, а не человеческое, хочет сказать Он, а дела Божии суть творческие и чудесные. Пославший Меня — так Господь говорит из смирения и любви к Отцу — творит таковые дела, и Мне, Сыну Его Единородному, лишь таковые дела подобает творить. Насилие есть обычай человеческий, но не Мой. Людьми движут зависть и месть, Мною же — милость и истина. Пусть люди берут каменья, чтобы бросить в Меня, — Я продолжу наделять людей хлебом жизни. Но доколе так будет? Доколе есть день, то есть пока продолжается время жизни. Приходит ночь, то есть смерть, когда никто не может делать. Это сказано безлично и не относится к Господу. Ибо Он и по смерти делал дела, сойдя во ад, разорив его и освободив из него праведных праотцев и угодников Божиих; а по Воскресении Он из невидимого мира и доныне продолжает творить дивные дела — и продолжит до скончания века. Для Него никогда не может прийти ночь, когда Он не мог бы делать. Его день охватывает все время и чрез оба берега времени переливается в вечность. Воистину, доколе Его день, дотоле и будет Он делать, не переставая. Так и люди должны, по Его примеру, делать, доколе продолжается их день, то есть от рождения до смерти. Ибо придет к людям ночь, то есть смерть, когда никто из людей больше не сможет делать по своей воле. Правда, святые делают и после смерти, разными способами принося пользу Церкви Божией на земле и помогая ей; но сие их делание происходит теперь не по их человеческой воле, но по воле Божией — это Бог делает Свои дела чрез них, из любви к ним, ибо они возлюбили Бога в жизни земной. Но никто после смерти не может совершить никакого дела, которое могло бы принести ему пользу в ином мире и хоть сколько-нибудь улучшить его положение там. После смерти никто и ничем не может стяжать заслуги пред Богом, даже святой не может приобрести заслуг более, чем у него имеется. Ибо заслугу можно стяжать только в этой жизни. Духовного капитала или духовного банкротства человек добивается на земле. Посему эти слова Спасителя: приходит ночь, когда никто не может делать, — нельзя использовать как объяснение Его состояния после смерти или после Воскресения, но должно усвоить как своевременное и серьезное предостережение людям.

Доколе Я в мире, Я свет миру, — говорит Господь о Себе. Чрез Него как чрез Превечное Слово Божие сотворено все, что сотворено. Чрез Него придан вид как херувимам, кои полны глаз, так и слепому и мертвому праху, их коего получили облик все земные творения. Он дал свет солнцу, Он дал зрение всему видящему. Но кроме зрения телесного, Он одарил человека и зрением духовным. Его светом светит солнце; Его зрением смотрят глаза; Его зрением видит и ум человеческий. Он воистину есть свет миру, с тех пор как существует мир и доколе он существует. И как Спаситель мира, как Бог в человеческой плоти, Он явился как новый свет миру, дабы разогнать сгустившуюся в мире тьму, осветить помраченный ум человеческий, возвратить зрение ослепленным грехом; одним словом, дабы быть для людей светом и в жизни и в смерти, и на земле и на небе, и телесно и духовно. Доколе Я в мире, — сие Он говорит Своим современникам на земле, чтобы они познали Его как желанный свет и не остались во тьме. Ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма (Ин. 12, 35). Горе тем, которые видели Его глаза в глаза и не познали Его, и отвергли Его, и остались в могильной тьме своей! Но сие Он говорит и нам, потому что, вот, и мы являемся Его современниками, ибо Он жив во веки веков. И ныне на нас подтверждаются Его слова: Доколе Я в мире, Я свет миру. Доколе Он в душе человека, Он свет человеку. Доколе Он в народе, Он свет народу. Доколе Он в школе, Он свет школе. Доколе Он в мастерской, Он свет мастерской. А тем местом, откуда Он удалится, овладеет тьма кромешная: душа человеческая без Него превращается в ад; народ без Него превращается в стаю разъяренных и ненасытных зверей; школа без Него превращается в отравительницу глупостью; мастерская без Него превращается в дом ропота и ненависти. А какими же мрачными пещерами отчаяния становятся без Него больницы и тюрьмы! Воистину, тот, кто когда-нибудь думал о днях жизни своей, о днях без Христа и о днях со Христом, тот в себе самом находит свидетеля правдивости этих слов Господних: Доколе Я в мире, Я свет миру. Все то, что Господь до сего времени говорил ученикам Своим, Он говорил в присутствии слепого, специально для того, чтобы и слепой слышал слова Его. Ибо главною заботой Господа было даровать слепому духовное зрение. Отверзть человеку очи духовные труднее, нежели телесные, труднее и важнее. Дабы показать, что телесное зрение даровать легче, а также то, что оно является менее важным, Господь плюет на землю, делает брение из плюновения и помазывает глаза слепому. Словно говорит: вот, от презренного плюновения и праха, от презренного брения обретет он телесные глаза и прозреет! Но как ему прозреть духовно? Думайте о духовном более, нежели о телесном, ибо тело есть одежда и орудие души. Еще Господь хочет сим напомнить ученикам о создании человека из праха земного. Что Он был Тем Творцом, Который из праха создал тело человеческое, Он теперь доказывает, создавая из брения глаза слепому. Еще Господь хочет открыть ученикам, что Его Божественная сила струится из духа Его не только чрез слова Его, коими Он мертвых воскрешал и многим слепым подавал зрение; и не только чрез руки Его, кои Он возлагал на больных и делал их здоровыми; и не только чрез край одежды Его, лишь прикоснувшись к коему, исцелилась кровоточивая женщина; — но даже чрез Его плюновение.

Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам, что значит: посланный. Он пошел и умылся, и пришел зрячим.

Но почему Господь посылает слепого на купальню Силоам? Почему не дает ему зрение сразу, но посылает его, с глазами, помазанными брением, к воде, умыться? Это единственный случай в Евангелии, когда Господь при чудотворении пользуется сотворенными вещами. Возможно, тем Господь хотел однажды оказать честь и сотворенной природе. Не лишнее, что люди, болея, ищут помощи в природных лекарствах и минеральных водах. Но все-таки люди должны знать, что все лекарства природные и все воды минеральные суть слуги силы Божией. Без этой силы Божией все лекарства — ничто, и все купальни — стоячая вода. Сколько слепых дотоле умывалось в купальне Силоам, но без желаемого результата. Сколько раз, безусловно, и сей слепорожденный умывался в ней, но без успеха! Сила Христова исцелила его, а не купальня Силоам; без силы той он мог бы каждый день умываться в этой купальне и все-таки возвращаться домой слепым. Силоам, что значит: посланный, — объясняет Евангелист. Не символизировало ли таинственное имя сей целебной воды Чудотворца, Посланника и Врача Небесного, Господа нашего Иисуса Христа? Если взять более широкий духовный смысл всего этого события, можно сказать, что слепорожденный представляет собою род человеческий, а купальня Силоам — Самого Господа, Который есть Посланный с неба, Посланный, дабы живою водой Духа Святаго чрез Таинство Крещения возвратить духовное зрение роду человеческому, ослепленному грехом.

И как же кроток и послушен этот слепорожденный человек! Он не только позволяет, чтобы Господь брением помазал ему глаза, но и так, с помазанными глазами, сразу исполняет повеление и идет на купальню Силоам умыться. Говоря в присутствии его: Я свет миру, — Господь будит и отверзает дух слепого, дабы в духе его родилась вера. Теперь же Он учит его послушанию, потому и посылает его на купальню Силоам. Ибо вера не отделима от послушания. Верующий в Бога быстро и добровольно повинуется воле Божией. О братия мои, и вера нам не слишком поможет, если мы исполняем волю Божию без послушания и с ропотом! Посмотрите на этого слепого человека: с верою и послушанием он тут же пошел на Силоам, и умылся, и пришел зрячим! «Если кто-нибудь спросит: как он прозрел, умывшись? — то не услышит от нас ничего иного, кроме того, что мы не знаем, как сие произошло. Да и какое бы это было чудо, если бы мы знали? Сего не знал ни Евангелист, ни сам исцеленный» (Златоуст). Впрочем, к чему спрашивать об этом только в сем случае? Если кому-то хочется задавать вопросы, пусть спрашивает и о других сотнях и тысячах случаев исцелений Христовых. Пусть спрашивает весь мир, пусть спрашивают все века человеческой истории, как все это произошло, — они не получат никакого ответа. Сие есть тайна творческая. Даже сам апостол Павел, который был несомненно ученее и мудрее этого слепца, не смог бы объяснить, как им, Савлом, овладела слепота и как он прозрел, когда Анания во имя Христово возложил на него руки (Деян. 9, 9-12) и сделал его Павлом.

А что слепорожденный и сам не знал, каким именно образом он прозрел, видно из его собственных слов. Когда он возвратился с Силоама зрячим, многие вопрошали друг друга: он ли это или кто-то иной, кто похож на него? А когда он сказал: это я, — они спрашивали у него: как открылись у тебя глаза? В ответ он кратко описал все свершившееся, но не сумел сказать, как прозрел. Я пошел, умылся и прозрел. Когда его повели к фарисеям, и те его спросили, как он прозрел, он ответил им: брение положил Он на мои глаза, и я умылся, и вижу. Вот все, что он мог сказать, точно и бесстрашно описывая произошедшее событие.

Свет Христов, коим Он освещает мир и просвещает всякого человека, является пред нашими очами в истинном блеске своем только тогда, когда мы сравним его с тьмою человеческой. А то, что последовало за чудесным исцелением слепого, воистину представляет собою самую густую и ледяную тьму сердца и ума человеческого, тьму, которая в сегодняшнем Евангельском чтении лежит как мрачная тень под ярким светом Солнца — Христа. Сие есть страшная тьма слепого сердца и ума фарисейского. Фарисеи не только не обрадовались тому, что слепой нищий, сидевший у их храма, прозрел, но даже почувствовали себя оскорбленными и разгневались. Ведь их храм давно уже превратился в караульную будку Субботы, так же как и вся вера их превратилась в поклонение богине Субботе. Они не спрашивают исцеленного слепца с соучастием: «Как ты смог прожить столько лет слепым?» — они грубо набрасываются на него, вопрошая, словно стражники: «Как ты посмел прозреть в субботу? И как Тот, Кто тебя исцелил, посмел сделать сие в субботу?» Не от Бога Этот Человек, — говорят они, — потому что не хранит субботы. Для них, таким образом, от Бога тот человек, который всю субботу спит, никуда не выходя из своей комнаты, чтобы не оскверниться каким-нибудь шагом, делом или прикосновением; а не Тот, Кто в субботу даровал зрение слепорожденному! И по их полуночной логике, первый святит день субботний, а Второй — нет!

Но поскольку была между ними распря о Христе, они спросили слепорожденного, что он думает. Он сказал: это пророк. Вероятно, они спрашивали его совсем не для того, чтобы узнать истину, но для того, чтобы и от него добиться осуждения Христа как нарушителя субботы. Но слепорожденный отважно свидетельствовал о Христе, сказав о Нем то, что сам считал самым лучшим и самым сильным в мире. Наилучшими и наисильнейшими среди людей были пророки, о коих он не мог не слышать и не знать. Так он дотоле думал, потому и ответил: это пророк.

Когда иудеи получили от слепорожденного такой неожиданный и нежелательный ответ, им, в их сердитой немощи, не оставалось ничего иного, как только отрицать чудо и заявлять, будто они не верят, что этот человек вообще был слеп и прозрел. Тогда Иудеи не поверили, что он был слеп и прозрел. То есть они не могли не верить столь очевидной вещи, но притворились, что не верят, дабы не придать событию сему значения и дабы хоть сколько-нибудь умалить распространение славы Христа Чудотворца. А что они лишь лицемерно и расчетливо прикинулись, будто не верят, видно из того, что они призвали родителей прозревшего, чтобы спросить их. Однако и родителей его они позвали не с намерением разобраться в вопросе и докопаться до несомненной истины, а с надеждою, что те как-нибудь опровергнут чудо, или поставят его под сомнение, или умалят его значение. Но родители, хотя и весьма осторожно, потому что боялись старейшин иудейских, подтвердили, что это сын их и что он родился слепым. А как теперь видит, не знаем, или кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите; пусть сам о себе скажет. Еще одно разочарование для иудейских старейшин-богоборцев! Что теперь делать? Что может сделать ходящий во тьме подземной и не желающий выйти на солнце, если не перебежать из одного темного коридора в другой?

Получив и от родителей такой неожиданный и нежелательный ответ, злобные фарисеи прибегают теперь к крайнему и самому низкому средству, разрушению совести человеческой. Итак, они вторично призвали человека, который был слеп, и сделали ему подлое и нечестное предложение. Воздай славу Богу; мы знаем, что Человек Тот грешник. То есть: мы, дескать, вопрос полностью изучили и выяснили, что все мы правы, и ты, и мы. А именно: ты сказал правду, что ты был слеп и прозрел. Но и мы были правы, усомнившись, что тот грешник отверз тебе очи. Мы знаем, что Он грешник и что Он не мог сего сделать. Но поскольку это уже совершено, то мы и пришли к выводу, что это мог совершить только Бог. И потому: воздай славу Богу, а от грешника сего отрекись и больше не имей с Ним дела.

Безумные иудеи! Они в ослеплении своем не смогли увидеть, что, не признавая Христа, они, по сути, исповедали Его Богом. Воздай славу Богу — только Бог мог сотворить сие. Но Господь наш Иисус Христос сотворил сие. Значит, Господь наш Иисус Христос есть Бог!

Весьма мудро отвечает слепорожденный лицемерным фарисеям: грешник ли Он, не знаю; одно знаю, что я был слеп, а теперь вижу. Он хочет сказать: я человек простой и неученый, а вы люди ученые и искусные в спорах о греховности и безгрешности. Вы моего Исцелителя мерите субботою, а я — чудом. Грешен ли Он и насколько, по вашему субботническому мерилу, я не знаю. Я знаю лишь о чуде, которое Он явил на мне и которое для меня значит столько же, сколько и сотворение мира. Ибо, пока Он не отверз мои очи, мир сей для меня как бы и не существовал.

После того как фарисеи пробежали по всем своим темным подземным коридорам, им некуда было больше повернуть; и они, встав на одном месте, спросили слепорожденного: что сделал Он с тобою? как отверз твои очи? Но и эти вопросы они поставили с коварным лукавством, надеясь услышать от человека прозревшего что-нибудь новое, что-нибудь, что могло бы помочь им умалить чудо или обвинить Христа. Но человеку сему, простому и искреннему в своих суждениях, не могло наконец не опротиветь это низкое интриганство народных старейшин, к которым он ранее, близко с ними не сталкиваясь, должно быть, ощущал известное почтение. И потому он отвечает им с досадою: я уже сказал вам, и вы не слушали; что еще хотите слышать? Или и вы хотите сделаться Его учениками? Более резкого и решительного ответа он действительно дать не мог. После такого ответа нападающие заняли оборонительную позицию:

Они же укорили его и сказали: ты ученик Его, а мы Моисеевы ученики. Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог; Сего же не знаем, откуда Он. Они оправдываются, ссылаясь на Моисея; они хвалятся Моисеем. Он якобы является их учителем, а они — его учениками. Но по вопросу сему Господь достаточно ясно высказался ранее. На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи, которые любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся (Мф. 23; Лк. 11, 40-54). Вот какие они Моисеевы ученики! И еще сказал им Господь: Не дал ли вам Моисей закона? и никто из вас не поступает по закону (Ин. 7, 19). Не исполняя закона Моисеева и нарушая его своим лицемерием и грабежом, они не только престали быть Моисеевыми учениками, но и именно по отношению к самому Моисею стали изменниками и преступниками. Потому и Моисей перестал быть их учителем и сделался их обвинителем пред Богом. Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцем: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете (Ин. 5, 45). Тщетно вы уповаете на Моисея, в то же время разрушая самые основания его закона. Но и это ваше упование на Моисея фальшивое; на деле вы уповаете лишь на свою власть и богатство, и больше ни на что. Ибо, если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне (Ин. 5, 46; Втор. 18, 15-19). Но поскольку прилепившиеся к земле души фарисейские не могли более верить даже Моисею, тем паче они не могли поверить Господу нашему Иисусу Христу. Посмотрите же, как эти фарисеи, мнимые Моисеевы ученики, используют ложь. Простому и наивному нищему они говорят о Господе: Сего же не знаем, откуда Он. Весьма хорошо они знали, откуда Господь. Если все прочие жители Иерусалима знали, откуда Господь, то тем более сии гонители Его, начальники и вожди народные, не могли не знать этого. Се, жители Иерусалима говорили: Но мы знаем Его, откуда Он; Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он (Ин. 7, 23). Итак, фарисеи или знали, откуда Господь, или не знали. Если они знали — как знали и прочие в Иерусалиме — значит, они обманули слепорожденного, сказав ему: Сего же не знаем, откуда Он. Если же они не знали, если после такого шпионства, таких споров, таких гонений, такого шума вокруг Него, Его происхождения, Его речей и Его дел они все-таки никак не могли узнать, откуда Он, тогда, следовательно, Он есть Христос. Ибо существовало откуда-то взявшееся верование: Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он. Видите, как вновь подтверждается слово пророческое: Падут во мрежу свою грешницы.

Между тем, нищему при виде всего этого не могла не открыться отчаянная моральная слабость и ничтожество сих жалких народных старейшин. Потому он становится все решительнее в разговоре с ними и все свободнее в исповедании Господа. На последние их слова он отвечает им так: это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи. То есть: какие же вы вожди и старейшины народные, если все обрядные мелочи вы знаете, но не знаете о Человеке, Который сотворил со мною такое великое чудо? Кто и должен знать, если не вы, сидящие на Моисеевом седалище? Кто может объяснить людям явление Человека Сего, если не вы, каждую субботу толкующие народу Моисея и пророков? — И затем продолжает этот некнижный человек учить мнимых учителей народных, говоря:

Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. Словами сими отвечает простой человек на слова фарисеев: мы знаем, что Человек Тот грешник. Теперь прозревший человек говорит им на это: Но мы знаем, что грешников Бог не слушает. В Священном Писании нет примеров того, чтобы Бог послушал какого-либо грешника и по его молитве сотворил хотя бы самое маленькое чудо. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови (Ис. 1, 15). И Саул во грехах своих тщетно молился Богу: Бог не хотел его услышать. Грешников Бог не слушает, тем паче не совершает чрез них чудес, за исключением тех случаев, когда грешники истинно покаются, и слезами омоют грех свой, и возненавидят беззакония свои, и решатся творить волю Божию — и так, в покаянии и с решимостью, припадут к Богу в сердечной молитве. Тогда Бог прощает их — как простил Он женщину грешницу, и мытаря Закхея, и разбойника на кресте — и тогда они перестают быть грешниками. Но и тогда Господь слушает их не как грешников, а как кающихся. Грешников же, кои молятся Богу, оставаясь во грехах своих, Бог не слушает. Далек Господь от нечестивых, а молитву праведников слышит (Притч. 15, 29).

И затем, после того как этот некнижный человек научил мнимых учителей: кого Бог слушает, а кого нет, — он именует Христа Величайшим Чудотворцем в истории мира: От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего. Так превозносит исцеленный человек своего Исцелителя. Тем он решительно являет себя Его последователем. И тем дает фарисеям понять, что напрасны все их интриганские попытки не признать или умалить чудо и убедить его в своем мнении, будто Господь — грешник.

В ответ на последние слова исцеленного нищего фарисеи сказали ему:

Во грехах ты весь родился, и ты ли нас учишь? И выгнали его вон. В своей злобной немощи лицемерие и ложь всегда в конце концов прибегают к насилию. Фарисеи, увидев, что они во всех отношениях побеждены и что все их попытки не имели успеха, теперь, разъяренные и посрамленные, бранят этого простодушного и правдивого человека, называют его страшным грешником и выгоняют вон.

До сих пор Евангелист описывает ту густую и мрачную тень, которая в лице фарисеев показалась сразу же после явления дивного света Христа Спасителя и Его Божественного дела. Свет есть истина, тень есть тьма; свет есть человеколюбие, тень есть ненависть; свет есть сила, тень есть бессилие.

Но, начав сегодняшнее Евангельское чтение светом, Евангелист и завершает его светом, светом, а не тенью. Господь наш Иисус Христос, Который после совершенного чуда удалился, оставляя исцеленного на некоторое время одного, дабы тот преодолевал искушения от фарисеев и стоял за истину против лжи, ныне снова появляется и идет в сретение тому, кого Он желает спасти до конца.

Иисус, услышав, что выгнали его вон, и нашед его, сказал ему: ты веруешь ли в Сына Божия? Исцеленный слепец хорошо выдержал первое испытание, то есть показал свою кротость и послушание, когда Господь послал его с помазанными очами умыться в купальне Силоам. Это было испытание на послушание. Затем он хорошо прошел и второе испытание, показав свою стойкость в искушениях и не пожелав предать Господа из-за лжи фарисейской. Это испытание искушениями. Теперь же Господь подвергает его третьему и последнему испытанию, главнейшему испытанию правой веры. Ты веруешь ли в Сына Божия? Он познал Христа как Чудотворца. Он пред фарисеями назвал Его пророком, ибо не знал большего имени, коим мог бы Его назвать. Он еще не умеет назвать Его Сыном Божиим. Во всем послушный Господу, как своему Величайшему Благодетелю под солнцем, он желает услышать от Него, кто есть Сын Божий, чтобы веровать в Него.

Он отвечал и сказал: а кто Он, Господи, чтобы мне веровать в Него?

Иисус сказал ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. Он же сказал: верую, Господи! И поклонился Ему. Кротко и нежно разговаривает Господь со спасаемым Им, словно добрый врач с выздоравливающим больным. Потому и не повелевает ему: «Веруй в Меня!» — и не навязывается ему со словами: «Я — Сын Божий!»; но глаголет ему: и видел ты Его, и Он говорит с тобою. Человеку, существу свободному и разумному, Господь дает время, чтобы тот сам подумал и сам определился. И как только исцеленный человек услышал о сем достоинстве своего Исцелителя, достоинстве высшем, нежели пророческое, он тут же радостно воскликнул: верую, Господи! И не языком лишь воскликнул, но и поклонился Ему, как бы для того, чтобы этим еще более засвидетельствовать свою веру. («Тем он исповедал Его Божественное могущество: дабы не подумали, будто он только на словах изрек сие, он добавляет и дело» (то есть кланяется Господу). Златоуст.) И как до того отверзлись его телесные очи, так и ныне отверзлись его очи духовные. И теперь он взирал и духовными, и телесными очами и видел пред собою Богочеловека, Бога в человеческой плоти.

Воистину, велик Бог наш, и творит Он чудеса; и нет конца рассказу о чудесах Его. Веруем и мы, Господи Иисусе Христе, Спаситель наш; веруем, что Ты — Сын Бога живаго и свет миру. И поклоняемся Тебе, Сладчайший Иисусе, вместе с соборами ангелов и святых на небесах и со всею Церковью Твоею на земле, Тебе и Отцу Твоему и Святому Духу — Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.

Беседа святителя Агафангела (Преображенского), митрополита Ярославского и Ростовского, исповедника (+1928г.), на Евангелие в Неделю о слепом (Ин. 9, 1-38)

В шестую Неделю после Пасхи Святая Церковь предлагает нам, благочестивые слушатели, благовествование о чудесном исцелении Иисусом Христом слепорожденного. Остановим свое внимание на этом благовествовании. Исцеление слепорожденного, описанное св. евангелистом Иоанном, совершено было Иисусом Христом в Иеруса­лиме, во время праздника Кущей. Праздник этот установлен Моисеем в воспоминание сорокалетнего странствования израильтян по пусты­не на пути из Египта в землю обетованную, когда они должны были жить в кущах (палатках). Но вместе с тем этот праздник был праздни­ком благодарности Богу за собранную жатву протекшего лета и прово­дился с таким всеобщим ликованием, что его называли «святейшим и величайшим праздником». Он совершался в течение семи дней по­дряд, от 15 до 21 дня первого осеннего месяца Тисри (по-нашему, в конце сентября и начале октября), и восьмой день проводился в свя­щенном собрании. Для живейшего напоминания о странствовании по пустыне иудеи во все время этого праздника жили в кущах, сделан­ных из густолиственных масличных, пальмовых и миртовых ветвей на улицах и площадях, во дворах и на крышах домов. Главные учрежде­ния этого праздника содержали указания на те чудные дела Иеговы, которых свидетелем был Израиль в продолжение странствования по пустыне. Все священники по очереди совершали богослужения в хра­мах, ежедневно читался Закон, семьдесят волов приносились в жерт­ву. Каждый день, около времени утренней жертвы, священники исходили к Силоамскому источнику, золотою кружкою черпали здесь воду и, смешав ее с вином, при звуках музыки и торжественном пении вы­ливали ее в серебряную трубу на стороне алтаря, в воспоминание о воде, чудесно изведенной из скалы Моисеем. Каждый вечер, до захода солнца, во дворе храма в двух колоссальных, вызолоченных подсвеч­никах в воспоминание огненного столба, указавшего путь евреям во время странствования по пустыне, зажигались лампады, свет которых разливался на огромное пространство. Между тем, священники и ле­виты, построившись в ряды на четырнадцати ступенях внутреннего двора, пели священные псалмы (119-133) с аккомпанементом музы­ки при всеобщем ликовании народа.
Каждый взрослый израильтянин должен был лично являться на этот праздник к месту святилища и оставаться там в продолжение семи дней. И вот, огромные праздничные караваны направлялись в Иерусалим, но Христос с учениками Своими некоторое время оста­вался в Галилее. Между тем, иудеи искали Его на празднике, по ули­цам слышались вопросы: «Где Он? Здесь ли Он? Придет ли Он?» От­сутствие Его возбудило разные толки в собравшейся толпе. «Он добр», — говорили одни нерешительно и боязненно. «Нет, он обо­льщает народ», — громко и злобно говорили другие. И вдруг среди этих толков и суждений, когда все уже праздничные гости собрались в Иерусалим, ни для кого незаметно, в половине праздника, пришел Христос. Он вошел в храм и стал учить и изъяснять Писание. Сначала иудеи слушали Его в безмолвии, но скоро старые недоумения взяли свое: раздражение и ненависть усиливались по мере того, как Его Бо­жественный голос звучал сильнее и громче. Наконец, буйство ослеп­ленных, ожесточенных иудеев дошло до того, что они подняли, было, камни, чтобы побить Его как богохульника. Но час Христа Спасителя еще не настал, поэтому Он скрылся в толпе народа и, когда немного прошла их ярость, вышел из храма, пройдя посреди них. В глубокой скорби об ослеплении неверующих иудеев Иисус Христос оставил храм и пошел по улицам Иерусалима. Удалившись от поднявших на Него руки без всякого вреда, Христос хотел, чтобы этот день — день для многих последнего свидания с Ним — остался в памяти их не по одним только словам Его, но и по чудесным деяниям. Проходя по ули­цам, Христос, как всегда, взирал на бедных и несчастных. И вот, Его полный участия взор остановился на слепце от рождения, который, сидя у дороги, заявлял о своем жалком положении, выпрашивая ми­лостыню. Спаситель вознамерился ради праздника сделать Свой дар этому бедняку. Но ни золота, ни серебра Он не имел возможности дать слепцу, это могли дать ему другие, особенно мнимо-щедрые фарисеи. Христос вознамерился дать ему то, что никто, кроме Него, дать не мог, — зрение. Однако это великое намерение не укрылось от взоров внимательных Его учеников. Привыкнув к тому, чтобы при каждом обстоятельстве получать от своего Учителя наставления о Его Царстве и Его истинах, ученики предложили Ему для разрешения мнение того времени, что всякое страдание есть наказание за определенные грехи, и спросили: Учитель! Кто согрешил, он или родители его, что он родился слепым? (Ин. 9, 2). Не знаем, что именно подало повод к такому вопро­су со стороны учеников, особенное ли замеченное ими внимание, с каким Господь смотрел в этот раз на слепого, или другое что-нибудь, но вопрос, с точки зрения учеников, имел глубокое основание. Все во­обще иудеи с детства воспитывались во взглядах, по которым каждое страдание и несчастие было необходимым и прямым следствием или, точнее, Божественным наказанием за особенные грехи. Это было об­щее, очень распространенное мнение — конечно, справедливое, но не для всех случаев. Христос неоднократно раскрывал ученикам Сво­им по разным случаям связь между грехом и болезнями людей (Лк. 13, 1-3; 4-5; Ин. 5, 6; 14). Недавно апостолы еще слышали, как Христос сказал расслабленному: Вот ты выздоровел, не греши же, чтобы не слу­чалось с тобой чего хуже (Ин. 5, 14). Теперь они видят слепого, знают, что он слеп от рождения, и недоумевают, как бы говорят: «Положим, что тот расслаблен был за грехи, но об этом что сказать? За грехи он наказан слепотою? За чьи же? Если за свои, то, как же это, ведь он ро­дился слепым, а прежде рождения он грешить не мог. Если не за свои, то за грехи своих родителей». То и другое им казалось возможным до­пустить. Предположение, что он сам согрешил, могло основываться у них на учении о предопределении Божественном, по которому Бог, предвидя его будущие грехи, предопределил за них наказание с самого рождения (Толкование на Евангелие. Арх. Михаил. Т. 3. С. 322). К этому же могло присоединиться мнение талмудистов, что «уже при самом зачатии в утробе матери, зачинающийся плод имеет ощущения добрые и злые и, следовательно, может согрешить еще в утробе матери и за то понести наказание, например, родиться слепым» (там же). Предположение о том, что слепец наказывается за грехи родителей, могло основываться на словах Моисея, что Бог-ревнитель за вину от­цов наказывает детей до третьего и четвертого рода (Исх. 20, 5; 34, 7). То и другое предположения, хотя и возможные, возбуждали в апосто­лах недоумение, которое они и предложили на разрешение своего Учителя. Впрочем, апостолы не столько спрашивают, сколько недо­умевают, какое из этих предположений верно. В данном случае ни то, ни другое, как ответил им Христос: Не согрешил ни он, ни родители его, но для того, чтобы на нем явились дела Божии(Ин. 9, 3). Этим Он от­нюдь не отрицает того, что страдания вообще суть наказания за грехи, но говорит только, что не всякое частное страдание бывает наказани­ем за какой-либо особенный, определенный грех: ни он, ни родители его не повинны в каком-либо особенном грехе, вызвавшем чрезвы­чайное наказание — слепоту. Причина этой слепоты, как и многих других непостижимых дпя человека действий Промыслителя, кроется в тайнах Премудрости Божией, это нужно было по планам Миропра­вителя. Что этот человек родился слепым, слепым оставался до сих пор, его страдания — все это есть Божественное определение, чтобы явились в нем дела Божии, дела милосердия и любви. Через его исце­ление прославится Милосердный Бог и совершится спасение самого слепорожденного, который сам, может быть, и не спасся бы, если бы не родился слепым. И предвидя, что должно повести за собой предна­мереваемое Им действие, но вместе с тем осознавая Свою обязан­ность действовать, доколе продолжается день Его, Христос раскрыл перед учениками тайну Своих мыслей: Мне должно делать дела Пославшего Меня, пока есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Доколе Я в мире, Я свет миру (Ин. 9, 4-5). Чудо, которое Он хо­тел совершить, должно было служить к просвещению телесных и ду­ховных очей многих слепотствующих душ, готовых сознавать свою слепоту. Христос как бы так говорил апостолам: «Пока Я пребываю в этом мире, пока совершаю дела при свете этого солнца, пока продол­жаются дни Моей жизни во плоти, Я должен светить людям учением и чудесами, раскрывая величие и милость Божию и показывая им путь истины и правды. Я свет миру, а потому, пока Я в мире, для мира про­должается день, т. е. время спасения, с отшествием же Моим настанет для мира ночь. Посему Мне должно просветить души многих через исцеление слепого и просвещение его очей. Как свет, Я должен про­свещать и чувственно, и духовно». Указав апостолам на то, что Он, как свет миру, должен совершать дела Пославшего Его, Христос тотчас же самим делом доказал истинность Своих слов: Он плюнул на землю, сде­лал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому. И сказал ему: Пойди, умойся в источнике Силоам (Ин. 9, 6-7) (Неточное цитирование. Примеч. сост.).
Силоамский источник, называемый у Неемии «смоковичным», протекал при подошве горы Мориа, с южной стороны Иерусалима, вблизи деревни Силоэ. Протекал он через два колодезя, из коих один назывался верхним, а другой нижним. Здесь некогда был царский сад, окруженный стеною, а в саду была купальня (Неем. 11, 13). Тихо струилась вода в этом источнике, да и то не всегда. По свидетельству бла­женного Иеронима, вода в этом источнике течет не постоянно, а в известные дни и часы, — и притом иногда очень тихо, а иногда с таким шумом, что его слышно очень далеко. Есть верование, что такое нео­быкновенное появление и оскудение воды в Силоамском источнике служит продолжением того чуда, которое совершено было по молитве пророка Исаии. Однажды жителям Иерусалима, осажденным врага­ми, грозила опасность погибнуть от жажды, но, по молитве пророка, вода вдруг полилась к осажденным, а враги остались совершенно без воды (Скворцов. Жизнь Иисуса Криста. С. 176). С того времени ис­точник этот стал пользоваться славой чудесного источника. Во време­на земной жизни Иисуса Криста ежегодно в последний день праздни­ка Кущей к этому источнику совершалось торжественное шествие. В этот день рано утром священник церемониально шел с золотой кружкой к Силоамскому источнику для того, чтобы почерпнуть воду. Когда он с почерпнутой водой подходил к дверям храма, то его встре­чал Первосвященник, который брал от него эту воду и, при звуках труб и торжественном пении, нес ее в святилище. Там он смешивал принесенную воду с вином и потом выливал на алтарь, откуда она че­рез медные трубы выливалась в поток Кедронский. Это была благо­дарственная жертва Богу, чудесным образом утолявшему жажду израильтян в пустыне; но вместе с тем это служило прообразом той духов­ной воды, которая со времени Мессии будет изливаться на весь мир (Скворцов. С. 170).
И вот, на другой день этого знаменательного торжества, Христос, изливающий струи Небесного учения и чудес, говорит слепцу: Пойди, умойся в купальне Силоам(Ин. 9, 7). Умолк Божественный голос, а сле­пец, повинуясь этому голосу, тихо, ощупывая посохом дорогу, пошел по крутым, извилистым тропинкам вниз, к ручью. Но почему же Гос­подь не прямо исцелил слепого? Не сказал просто «прозри» или «будь зрячим»? Ведь даровал он зрение слепцу Вартимею одним словом (Мк. 10, 52). Ведь одним словом «встань» Он исцелил расслабленного, страдавшего тридцать восемь лет (Ин. 5, 8). Одним словом Он воскре­сил сына вдовы Наинской (Лк. 7, 13) и четырехдневного Лазаря (Ин. 11, 43). А здесь Он плюнул на землю, сделал брение, помазал им глаза слепого и еще посылает умыться в купальне Силоама. Почему же это? Мы, конечно, никак не можем решить, почему здесь, как и в других случаях, Спаситель, Который иногда исцелял одним словом, предпо­читал обратиться к медленным и сложным способам сообщения Своей силы. Он никогда не объяснял причины таких Своих действий, которые основывались на глубоком знании данных обстоятельств и на прозрении в сердцах тех, кому давалось исцеление (Ф. В. Фаррар. Жизнь Иисуса Христа. С. 271). Впрочем, отчасти можем видеть, для чего так угодно было Господу даровать зрение слепому. Он сделал это для того, чтобы испытать веру слепого, и при этом обратить внимание многих свидетелей на это исцеление. Ведь Нееман Сириянин не пове­рил пророку Елисею, отказался идти и омыться в Иордане, чтобы по­лучить исцеление от проказы, и только благодаря убеждениям своих рабов исполнил повеление пророка. Но этот слепой послушался пове­ления Господа и уверовал, что получит прозрение через омовение. За­тем, когда слепой с глазами, помазанными грязью, шел к источнику, то встречавшие его на дороге и бывшие на источнике смотрели на него и внимательно вглядывались в него, а потом, видя его возвращающе­гося прозревшим, становились свидетелями чуда. Слепорожденный, с полной верой внимая голосу Христа, пришел к Силоамскому источ­нику, умылся и увидел свет Божий. В радостном изумлении он броса­ет взор свой на Силоам и на бывших там, поднимает глаза кверху — и перед ним открывается Иерусалим во всем его поразительном вели­чии, Иерусалим, в котором он жил и которого никогда не видел.
Там, наверху, в прозрачном воздухе, поднимаясь из окружающей глубокой долины, стоял великий город; полуденное солнце, сверкав­шее на мраморных бяшенках и золочены кровлях хромовых зданий, отражалось в море ослепительного блеска, перед которым непривыч­ные к свету глаза невольно должны были закрываться. С восторгом немого изумления глядел на это слепорожденный. Кто может понять могучий порыв, который при этом зрелище потряс душу слепца! При взгляде на это море золота и света заликовало сердце его, и он, полный любви и благодарности к Тому, Кто даровал ему это счастие, спешит на то место, где остался Христос со Своими учениками. Но когда он пришел, то Его уже здесь не было, так что исцеленный знал только по слухам от других имя исцелителя, а не знал, кто Он и где Его найти. Исцеленный был хорошо известен в Иерусалиме как всем примель­кавшийся слепой нищий, и теперь появление его прозревшим произ­вело сильное смятение. Тотчас начались толки. Соседи его, поражен­ные величием чуда, не верили, что это тот, которого они раньше виде­ли слепым. Они терялись в недоумении и спрашивали друг друга: Не тот ли это, который сидел и просил милостыни? Иные говорили, что он, а иные: что похож на него (Ин. 9, 8-9). Неудивительно, что внезапное ис­целение от слепоты много изменило черты лица исцеленного. Видев­шие прежде печального слепца, а теперь встречавшие этого человека зрячим и радующимся, действительно могли сомневаться, он ли это. Стали расспрашивать самого слепца, а он, не стыдясь своего прежнего убожества, не боясь народа, отвечал: «Это я». «Как же открылись у тебя глаза»? — спрашивали его. Тот рассказывал историю исцеления (Ин. 9, 10-11). Но эта история прибавила к изумлению фарисеев еще больше поводов для негодования, потому что это исцеление было со­вершено в субботу. О, это дело важное! — оставить так это дело нельзя. Не хотели ли недавно этого нарушителя Субботы побить камнями? А Он опять нарушает святость этого дня!..
Но в чем же заключается нарушение Субботы Христом, исцелив­шим слепого? Ведь Христос при этом исцелении ничего не делал. Как это не делал? Он же плюнул на землю, мешал слюну с пылью, мазал глаза слепого. Разве это не нарушение Субботы? С точки зрения иудейских буквопоклонников, все это было нарушением субботнего дня. Сама великая синагога начертала 39 правил и бесчисленное мно­жество запрещений работ, нарушающих Субботу в первой или второй степени. По этим правилам не только несение ноши, не только ка­кое-либо дело, но даже сохранение жизни являлось нарушением Суб­боты. В Субботу больной не мог послать за врачом, человек с больной поясницей не мог натереть больное место, страдающий зубной болью не мог прополоскать рот уксусом, а мог только подержать уксус во рту и плюнуть. В Субботу никто не мог даже ободрить больного или уте­шить печального, а убить муху в Субботу значило совершить такое же преступление, как убить верблюда. И однако же, вот человек, считаю­щий себя пророком и даже более того, Сыном Божиим (Ин. 8, 16-19), который нарочно, как казалось им, отвергал святость Субботы: Он не только помазал оба глаза слепцу, но и даже мешал слюну с пылью. Иудеи были так пропитаны этой крайней мелочностью, что необы­чайное исцеление слепого пробудило в них не благодарность, а нена­висть за нарушение их суеверного почитания Субботы. Поэтому они повели бывшего слепца на совет фарисеев, чтобы они дали надлежа­щее суждение об этом деле.
Начались новые допросы. Слепорожденный снова должен был рассказать, как он прозрел (Ин. 9, 13-15). Но от этого простого рас­сказа в самом синедрионе произошло разногласие. Некоторые из фа­рисеев, ослепленные гордостью и упорством неверия, говорили: Не от Бога этот человек, потому что не хранит Субботы (Ин. 9, 16). Другие, невольно поражаясь ярким светом истины, говорили: Как мо­жет человек грешный творить такие чудеса? (Ин. 9, 16). Вышла распря. Ничего не объяснив спором, они спросили самого исцеленного: Ты что скажешь о Нем, потому что Он тебе отверз очи? (Ин. 9, 17). Во­прос этот, кажется, был предложен с такой целью, чтобы в словах ис­целенного найти что-нибудь такое, к чему можно придраться, чтобы заподозрить действительность чуда и как-нибудь перетолковать его. Но тот, не будучи посвящен в тайну их коварного замысла, но руководствуемый здравым разумом и чистым сердцем, с бесстрашной пря­мотою, коротко и решительно ответил им: Это пророк (Ин 9, 17). «О, — возразили фарисеи, — это сделка! Этот слепой никогда слепым и не был. Позвать родителей его» (Ин. 9, 18). Они думали, что если не удастся разоблачить Иисуса Христа в нарушении субботнего покоя, то можно уличить Его в обмане; если им удастся распространить веру, что исцеленный не был слепым, то дело само собой рушится. Поэто­му, стараясь во что бы то ни стала найти возможность опровергнуть действительность чуда, они послали за родителями бывшего слепца. Это ли сын ваш, о котором вы говорите, что он родился слепым? Как же он теперь видит? (Ин. 9, 19) — спрашивали фарисеи родителей слеп­ца, надеясь, что они от страха выскажутся сообразно их желанию. Быть может, они надеялись угрозами или подкупом заставить родите­лей отказаться от своего сына или признать здесь обман (Фаррар. С. 272). Но родители подтвердили свидетельство своего сына, говоря: Мы знаем, что это сын наш и что он родился слепым, а как теперь видит, не знаем, и кто отверз ему очи, мы не знаем. Сам в совершенных летах; самого спросите, пусть сам о себе скажет (Ин. 9, 20-21). Услышав та­кой ответ родителей, фарисеи в страшном смущении опять обрати­лись к исцеленному. Под видом людей благочестивых, заботящихся о Славе Божией, и под предлогом сердечной заботливости о душе исце­ленного, они стараются обмануть его своей духовной опытностью, смутить и подорвать его мнение, сбить его в показаниях и говорят ему: Воздай славу Богу, мы знаем, что Человек Тот грешник (Ин. 9, 24). Фа­рисеи, вероятно, надеялись, что он удовлетворится их советом воздать славу Богу и принять их решение, что Иисус — грешник. Они как бы говорят ему: «Прославь Бога, ибо Он даровал тебе зрение, а Иисус ни­чего не сотворил, Он не исцелил тебя, потому что Он — грешник, на­рушитель Субботы». Но их слова не привели в заблуждение бывшего слепца. Его нельзя было запугать властью или сбить с толку ложными уверениями. Он откровенно и честно отвечает им: Грешник ли Он, не знаю. Одно знаю — я был слеп, а теперь вижу. Фарисеи стали его допра­шивать: Что сделал Он с тобою? Как отверз твои очи? (Ин. 9, 26). Спрашивали, конечно, не для того, чтобы узнать истину, а чтобы най­ти в его словах что-нибудь такое, что можно было бы перетолковать, представить его объяснения противоречащими одно другому, а через это исказить, опровергнуть, уничтожить истину самого чуда. Но пря­мая, честная душа не противоречит сама себе, исцеленный не изменя­ет истине; он, проникая в их тайные намерения и не желая угождать им против истины, не стал повторять своего ответа, а только ирониче­ски спросил: Что еще хотите слышать? или и вы хотите сделаться Его учениками? (Ин. 9, 27). Эта насмешка над фарисеями вызвала с их сто­роны укоризну смелому исповеднику истины. Ярость и негодование не могли далее сдерживаться в сердцах их. С глубоким презрением они отвечают ему: Ты ученик Его, а мы ученики Моисеевы. Мы знаем, что с Моисеем говорил Бог, Сего же не знаем, откуда Он. Это и удивите­льно, — продолжает исцеленный, — что вы не знаете, откуда Он, а Он отверз мне очи. Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он был не от Бога, не мог тво­рить ничего (Ин. 9, 30-33). Но чем сильнее обличали иудеев бесхитро­стные слова слепорожденного, тем с большими укоризнами они восставали против него. И вот, когда власть, угрозы, ласка — все оказа­лось бессильным, то они, возмущенные до глубины души исповеда­нием слепца, в бешенстве воскликнули: «Как! Ты, нищий, рожден­ный весь в грехах, смеешь учить нас, фарисеев, учителей народных, законников, точных исполнителей закона, праведников?» И, будучи не в силах более сдерживать своего негодования, выгнали его вон (Ин. 9, 34). Но Христос не оставил Своего исповедника. Уклонившись от народа на ту пору, когда это все происходило, Христос явля­ется к исцеленному, чтобы подкрепить его веру и наградить за твер­дость, с какою он выдержал искушение. Услышав, что фарисеи выгна­ли слепорожденного и найдя его в храме, Христос сказал ему: Ты веруешь ли в Сына Божия? (Ин. 9, 35). Что должен был отвечать на это слепорожденный? Он был человек бедный, неученый. Правда, он слышал, что должен придти Сын Божий. По незабвенному голосу он понимает теперь, что перед ним стоит его спаситель, и недоумевает, неужели это и есть обещанный Сын Божий? И вот, нерешительно, не зная, что сказать и что делать, он спрашивает: А кто Он, Господи, чтобы мне ве­ровать в Него? Покажи мне Его, и по слову Твоему я уверую в Него. Тогда Христос ответил ему: И видел ты Его, и Он говорит с тобою (Ин. 9, 36-37). Тотчас же слепорожденный понял, о Ком Он говорил. Увидел Сына Божия перед собою, благоговейно пал перед Ним на ко­лени и сказал: Верую, Господи! (Ин. 9, 38).
Но довольно об исцеленном слепце и слепцах фарисеях. Ведь евангельское повествование написано для нашего поучения и назида­ния. Соберем же теперь уроки, которые дает нам это повествование. Проходя дорогой, Иисус Христос увидел слепца. Слепец этот не про­сил Его об исцелении, а Небесный Врач Сам благоволил оказать ему нужную помощь. Вот нам первый урок. «Будем и мы подражать любвеобильному и милосердному Господу, не будем с закрытыми глазами и слухом проходить мимо несчастных, нуждающихся в нашей помо­щи, хотя бы они сами и не просили нас об этом. Будем делать для них все, что можем, что в нашей власти и силе» (Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Иоанна).
Но прежде, чем Христос исцелил слепца, ученики спрашивали Его: Учитель, кто согрешил, он или родители его, что он родился слепым? (Ин. 9, 2). Этот вопрос для нас очень назидателен. Из него мы узнаем, что причиной наших болезней и несчастий чаще всего бывает грех. И неудивительно. От греха чего же больше еще и ждать, как не бед и скорбей. Отсюда само собой вытекает другой урок для нас: как строго мы должны блюсти себя от греха, как свято должны проходить попри­ще нашей жизни и где должны искать утешения и врачевания.
Далее из вопроса учеников Христовых открывается, что люди тер­пят иногда несчастия, подвергаются болезням за грехи своих родите­лей (кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?). О, как должны быть поучительны эти слова для отцов и матерей! Часто рож­даются дети с недостатками телесными, кто виноват в этом? Родите­ли, которые не умели или не хотели вести себя должным образом, не умели или не хотели беречь детей своих, когда они были еще в утробе матери. Но гораздо чаще дети рождаются слепыми и таковыми оста­ются долго, нередко на всю жизнь, слепыми не телесно, а духовно, и кто виноват? Родители, которые не стараются воспитывать детей сво­их в страхе Божием, не только не отвращают их от худых обществ, а сами еще вводят в них, своей жизнью подают соблазнительный при­мер и предоставляют все случаи и средства к их распутству. Дурные наклонности, перешедшие к детям от родителей, не встречая прегра­ды, мало-помалу разрастаются, усиливаются, возрастают до страстей и губят тело и душу. Отцы и матери! Если в вас зародились порочные наклонности, поспешите их отторгнуть из души своей. Иначе они, сроднившись с существом вашим, перейдут к вашим детям и погубят их навеки. Но погубить себя и своих детей, отнять у неба, у рая, у Спа­сителя людей, искупленных ценой Крови Христовой, — это ужасно.
На вопрос учеников: Кто согрешил, он или родители его, что родил­ся слепым?Христос ответил: Не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии (Ин. 9, 2-3). Из этого ответа видно, что Бог не всегда только за грехи посылает людям несчастья, а иногда наказывает невинных для того, чтобы явились дела Божии на них. Какой еще поучительный урок нам? Как часто, видя других в бо­лезни и несчастии, мы думаем, что они терпят это за свои грехи и по­роки. Конечно, нельзя сказать, чтобы это не было иногда так. Но, во всяком случае, нам надо помнить слова Господа: Ни он не согрешил, ни родители его, но да явятся на нем дела Божии. Видя болезни и несчас­тия другого, мы не должны презирать и осуждать в грехе его или родителей, но должны подумать, что, может быть, это допущено для Славы Божией. Если кто недоумевает, какая из этого может быть Слава Бо­жия, то пусть не забывает, что пути Промысла неисповедимы. Силою Духа Святого и ныне совершаются дивные дела: и слепые прозревают, и немые говорят, и хромые ходят, расслабленные делаются здоровы­ми. Кому это кажется малоизвестным, тот пусть спросит и узнает, ка­кие дивные дела являет Бог при тех источниках исцелений, которые доныне открыты и на достойных проливают чудодейственную силу. Источники эти — чудотворные иконы, святые мощи угодников Бо­жиих, спасительные Таинства, крепкая вера и усердная молитва. Еще много спасительных уроков можно было бы извлечь из евангельской истории о слепце, но мы боимся утомить внимание наших слушателей и поэтому заканчиваем нашу беседу.
Сказано в бытность инспектора Томской духовной семинарии. 1888 г.

Речь митрополита Макария (Булгакова), Московского и Коломенского (+1882г.), в Неделю о слепом

Егда в мире есмь, свет есмь миру (Иоан. 9, 5).

Сказав эти слова, Господь наш как бы в оправдание их немедленно отверз очи слепорожденному и таким образом просветил его (Иоан. 9, 6-7). Но не для одних слепцов, которых так часто исцелял и просвещал Господь, Он на земле явился светом: нет, Он был и остается светом миру, светом для всех людей, и следовательно для каждого из нас.
Первое свойство света то, что он прогоняет тьму и делает предметы видимыми. И Господь Иисус говорил о Себе: Аз Свет в мир приидох, да всяк веруяй в Мя во тьме не пребудет (Иоан. 12, 46). Он разогнал духовную тьму, облегавшую весь род человеческий впродолжение тысячелетий: тьму невежества, предрассудков и заблуждений, тьму многобожия, идолопоклонства и всякого рода суеверий. Он дал есть нам свет и разум, да познаем Бога истинного, которого никтоже виде нигдеже (Иоан. 1, 18; 1 Иоан. 5, 20). Он уяснил для нас нашу собственную судьбу от ея начала до конца, возвестив нам о нашем происхождении и высоком предназначении, о нашем падении и средствах к восстановлению. Он открыл нам и тайну бытия мира: его начала, цели, отношения к Богу и человеку. И ныне, ходя во свете лица Христова, мы видим все существующее в истинном виде, хотя видим верою, а не знанием: потому что область святых истин, открытых нам Христом, есть область вышеопытная, и не подлежит ни нашим чувствам, ни исследованиям нашего разума, который даже на самых высших степенях своего развития, пока человек остается во тьме, в состоянии только гадать о ней, и высказывать одни мнения, предположения.
Но свет не только светит, а и живит: способствует развитию, возрастанию, созреванию живущих существ. И Господь Иисус сказал о Себе: Аз есмь Свет миру: ходяй по Мне, не имать ходити во тьме, но имать свет животный (Иоан. 8, 12). Христос есть для нас свет животный: потому что, просвещая всякого человека, грядущего в мир своим учением (Иоан. 1, 9), Он действительно и оживляет каждого верующего, или возраждает духовно в таинстве крещения, сообщает каждому верующему вся Божественныя силы, яже к животу и благочестию, чрез таинство миропомазания (2 Петр. 1, 3), удостоивает каждого верующего приобщаться вечному животу в таинстве евхаристии, снова оживляет всякого согрешившего, но кающегося христианина, в таинстве покаяния. Христос есть для нас свет животный: потому что, просветив наш разум истинами веры и надежды, просветил и нашу волю истинами любви, указал нам путь живота духовного, уяснил нравственные законы, которые хотя начертаны в нашей совести и сердце, но вследствие грехопадения омрачились в нас и ослабели; а с другой стороны и потому, что способствует нам своею благодатию идти по этому пути живота, возрастать и укрепляться в христианском благочестии, приносить духовные плоды, как действуяй в нас и еже хотети, и еже деяти все доброе о благоволении (Флп. 2, 13).
Обратимся к самим себе. Мы призваны в чудный свет Христов (1 Петр. 2, 9), окружены этим светом, называемся сынами света (1 Сол. 5, 5): что же, действительно ли он просвещает нас и оживляет? Увы! Многие, даже весьма многие из нас мало знают истины откровения, возвещенныя Христом, и следовательно остаются во тьме; другие, если и достаточно знают эти светоносныя истины, но слабо веруют в них, или почти не веруют, и таким образом сами закрывают свои духовныя очи от света Христова: ибо только веруяй, как сказано, во тьме не пребудет; третьи — наибольшая часть — мало согреваются лучами благодати Христовой и не живут жизнию о Христе, а предаются делом неплодным тьмы и смерти (Ефес. 5, 11). Скажите, этому ли надлежало быть? Для того ли нам дарован свет Христов, чтобы мы пребывали во мраке? Для того ли мы сделались христианами, чтобы жить по-язычески?
Все вы, которые мало знаете истины откровения, старайтесь изучить их, да воссияет на вас свет Христов; все вы, которые слабо веруете в истины откровения, старайтесь стяжать и укрепить в себе веру, да просветиг вас Христос; все вы, которые пребываете в смерти по грехам своим, старайтесь обратиться к Богу, да оживотворит вас Христос. Да явимся все мы, братие, не по имени только, а по самой жизни сынами света Христова. Аминь.
Сказанная в Предтеченской церкви архиерейского дома 27-го апреля 1858 года.

Слово святого праведного Алексия (Мечева) (+1923г.), пресвитера Московского, в Неделю 6-ю по Пасхе

Слово в неделю о слепом

И мимоидый Иисус виде человека, слепа от рождества (Ин. 9, 1).

Так начинается ныне Евангелие, повествуя о чуде исцеления Господом слепорожденного. Конечно, не один этот несчастный был на пути Господа: в это время при недостатке призрения и убежищ сраждущие и недужные разного рода обыкновенно собирались на площадях, при дорогах, у дверей храма, где больше сходилось на­рода и где больше могли встретить участия и помощи. Но из всех этих несчастных слепец от рождения остановил на себе внимание и милосердие Господа и притом в день субботний, праздник, когда для него было допущено нарушение законного покоя. Затем замечателен самый способ совершения чуда: Господь, смешавши плюновенье с грязью и помазавши глаза, велит слепцу идти в чтимый колодезь, называемый Силуамским. Еще не открылись очи, а ободренный сле­пец чувствует проснувшиеся силы, движение, труд. Наконец, Еванге­лие описывает подробно судопроизводство, бывшее над слепцом по поводу исцеления, и противопоставляет ясную, верную, убежденную речь слепца хитросплетениям, притязаниям, пристрастию, лжетол­кованию книжников и фарисеев. Слушаешь и дивишься, будто ви­дишь, как этот слепец постепенно перерождается, ему дано зрение телесное, а он затем являет такую силу духа, такое здравое и муд­рое рассуждение, что стал выше тех, которые назывались учителями народа. Нам думается, что Господь всею историею этого чуда имел целью изменить взгляд людей на слепых и вообще на несчастных всякого рода. Ведь несчастных множество, а чудеса творить не­многим дано, и не все же могут быть исцеляемы. Но ободрить несчас­тного, пробудить в нем душевные силы, помочь ему самому при его недуге жить, трудиться и быть полезным — вот чего могут ожидать от нас несчастные, одержимые слепотою, глухотою, немотствованием.
Войдем в некоторые подробности Евангельского повествования. В каком положении Господь увидел слепорожденного? Он был седяй и просяй. Каждый день выходил и просил — вот в чем было несчас­тие его. Не говорим о том, что, не имея зрения, несчастный не видел света, не мог наслаждаться красотами мира, не слышал приветливо­го (слова), душа его угасала, жизнь замерла, надежды никакой — он знал только просить, он произносил жалобное: «подайте» — и, полу­чая, опять просил. И вот, что остановило Господа над слепцом: жа­лость по душе его — забытой, потерявшейся, униженной, обратив­шейся в одну жалобную песнь. Как началось исцеление? И рече ему Иисус: иди, умойся в купели Силуам. Иде убо и умыся, и прииде видя. Господь еще не исцеляет слепца, но пробуждает движение, велит ему искать исхода из своего несчастного положения, пробовать свои силы; дает ему дело и труд, который показал бы ему, что он может жить и быть способным на что-нибудь. Евангелие не говорит, что его повели к колодезю, он объясняет сам: «Я пошел, умылся и стал видеть». Одно сочувствие Господа, странное помазание грязью очей, этот голос ободряющий, это повеление, вливающее надежду, за­ставляет слепца как бы забыть свое несчастие и почувствовать пер­вое трепетание жизни возвращающейся.
Надобно вам сказать, что водоем Силуамский был не простой колодезь, но вода в нем текла из горы, на которой стоял храм и вся святыня его и которая поэтому пользовалась священным уважени­ем, и, идя туда, слепец невольно вспомнил о святилище, о Боге, при­сущем там, о молитве, что ежедневно приносится там за народ. Ожи­ла душа, засветилась вера, легче почувствовалась жизнь.
Какая перемена произошла в слепом по исцелении? — О, это уже не тот, что сидел и просил — послушайте, как он говорит на суде. Знал он, что у иудеев, врагов Господа, было положено исключить из общества того, кто признает Его за Христа, — и несмотря на то, он твердо объясняет истину, как Иисус исцелил его. Далее, в то время, как между книжниками и законниками произошла распря мнений о Гос­поде, слепец уверенно говорит им: это пророк. Напрасно они хотят смутить его новым вопросом, напрасно они убеждают его признать грешником Иисуса. Слепец еще громче, еще убедительнее говорит: «Аще не бы был Сей от Бога, не мог Бы творити ничесоже». Наконец, когда Господь, снова увидевши его, вопросил: «Веруешь ли в Сына Божия», — и назвал ему Себя, он, весь проникнутый этою глубокою верою, воскликнул: «Верую Господи», — и пал к Нему в ноги!
Видите, как благодатная помощь Господа и Его милосердие вызвали в слепце новую жизнь. Он сделался верующим, способным на труд, полезным себе и другим.
Может ли это чудо исцеления Господом слепого служить нам примерам для подражания?
Нам не дано высшей силы исцелять слепых, но и мы, по примеру Господа, можем многое сделать для облегчения несчастной доли слеп­цов. Как не пожалеть бедного малютку, с самого раннего детства обре­ченного слепотою на нищету, унижение, лишение всех радостей? Как не поскорбеть при виде взрослого слепца, ведомого чужою рукою, при общем здоровье и силах безпомощного, безсильного? Как не оплакать слепца старца, ставшего бременем для себя и других. Всегда у нас на Святой Руси оказывали особое сострадание к несчастным слепцам: им давалась более щедрая милостыня, их жалобная песнь вызывала слезы, им охотно давали приют для отдохновения. Но наше время сделало более. Оно обратило внимание на духовную сторону слепца, оно увидело в слепце человека, который может не только просить и жалобно петь, но может мыслить, может верить и молиться, может трудиться, может иметь свои радости, может чувствовать цену жизни, может и при слепоте стать в положение зрячего.

Слово протоиерея Димитрия Смирнова в 6-ю Неделю по Пасхе

О слепом

Завтрашнее воскресенье называется неделей о слепом по евангельскому чтению об исцелении слепорожденного. В кондаке службы, которую мы сейчас пели, есть такие слова: «Душевными очами ослеплен, к Тебе, Христе, прихожу, как слепой от рождения, покаянием зову Тебе: Ты сущим во тьме Свет пресветлый». Празднованию этого события евангельской истории отведено целое воскресенье, поскольку оно имеет огромное духовное значение. В связи с этим нам будет очень удобно поговорить о том, что такое духовная слепота, откуда она взялась. И что это за очи, которые имеет наша душа, почему они ничего не видят и что должны видеть.
В эксапостиларии говорится: «Умные мои очи, ослепленные, Господи, от мрачного греха, Ты просвети, вложи, Щедрый, смирение и покаяния омый слезами». Умные очи — понятие духовное. Наша душа отличается от души животного тем, что имеет бессмертие; и отпечаток этого бессмертия — ее разум. Душа разумна, поэтому чувства ее тоже разумны — у нее умные очи, умные уши. Но от греха они помрачаются, поэтому, когда мы рождаемся — а рождаемся мы уже во грехе, от грешных родителей,— наша душа не может видеть, она слепа от рождения. «Душевными очима ослеплен, к Тебе, Христе, прихожду».
Христос воплотился 1986 лет тому назад с одной-единственной целью — чтобы дать человеку возможность прозреть. Хотя видение духовное иное, чем телесное, в обоих случаях употребляется слово «видеть», потому что в душе и в теле много подобия. Телесное зрение бывает разным: один видит очень далеко, а другой не может без очков читать. Один замечает, что снег на солнце не белый, а оранжевый и тени на снегу голубые, а другой нет, потому что для этого нужно зрение очень развитое. Так же и зрение духовное.
Духовное зрение есть видение Бога. Если душа не видит Бога, значит, она слепа — как слепой от рождения. Представим себе, родился младенчик слепенький и вырос до 15 лет. Попробуй ему объясни, чем отличается красный цвет от зеленого, желтый от голубого, белый от черного. И душа человека, не имеющая духовного зрения, не может узреть Бога и не способна ничего понять в духовной жизни или может различать Бога смутно. Бывает такое зрение, минус 10 или минус 15, когда человек все видит как «в молоке», в тумане — и большинство людей на вопрос: «Веруешь ли ты в Бога?», говорят: «Да, что-то есть». Видение Бога может быть как бы издали и более или менее приближенное к Нему, а можно Бога узреть близко-близко. Но для этого надо «промыть» очи души.
Душа наша потеряла способность видеть Бога потому, что она грешна, поэтому очи души возможно только «покаяния омыть слезами». С чего начинается духовное видение? Один, например, говорит: я вижу будущее; другой: я вижу прошлое; третий видит некую «ауру»; четвертый ангелов; пятый сны пророческие. Есть ли это духовное зрение? Нет, ни в коем случае. Духовное зрение — это видение истины. А истина состоит в том — и это надо глубоко понять и усвоить,— что мы люди грешные, падшие, отверженные от Бога. И вот духовное, истинное видение начинается с того, что человеку открываются его грехи. Человек, духовно еще почти слепой, различает в себе только грехи величиною с гору: убил, прелюбодействовал, украл, оскорбил кого-то страшно. Если он покается, то есть осознает ужас содеянного: «Что же я сотворил? какой же кошмар! какая мерзость!» — и свой грех оплачет, будет взывать к Богу о прощении: «Господи, прости»,— тогда эти греховные глыбы рассыплются. Останется лишь память о них, как рубцы на совести.
Как только эти горы рухнут, человек откроет в себе два-три десятка других грехов, которых он раньше не замечал. В храм ходил, Писание читал, а их не замечал, не чувствовал ту пропасть, которая отделяет его от Бога. Он увидит в себе зависть, гордость, гнев, любовь к деньгам, любовь к собственной плоти, ко всяким иногда очень нехорошим вещам,— увидит эти камни, большие булыжники грехов. Человек начнет оплакивать эти грехи — и станет понимать, в чем именно проявляется каждый грех. Например, гордость проявляется и в превозношении над другими, и в осуждении, и в тщеславии, и в желании почестей всяких, и так далее. То есть эти крупные камни начнут дробиться на множество мелких грехов. И вот, когда человек ужаснется своей мерзости и станет ее оплакивать, тогда он увидит свои грехи как песок морской. С этого момента он должен знать, что положил начало покаянию и начало своему спасению. Только увидев миллионы и миллиарды грехов, которые сидят в душе и проявляются вовне или не проявляются, человек может говорить о настоящем духовном видении.
Увидев свои грехи как песок морской, человек приходит в смятение, он начинает понимать, что никто, никакая человеческая и нечеловеческая сила, не может его освободить от этого моря грехов и сам он очиститься не может. Куда ни кинь взгляд — везде грех. Все: каждая клетка существа, каждая пядь души — пропитаны грехом. Вот тогда он приходит с просьбой ко Христу: Господи, если хочешь, можешь меня очистить. И начинает к Богу взывать день и ночь, жаждая чистоты. И это море песка постепенно Богом начинает смываться с его души, и образ Христа проявляется и светлеет в ней до тех пор, пока не заполнит ее всю. Как апостол Павел однажды сказал: «Уже не живу я, но живет во мне Христос».
Когда человек полностью очистится от греха, в его чистую душу входит Христос — и тогда у него будут Христовы мысли, Христовы чувства, Христовы дела, у него будет Христово познание Отца, Христова любовь ко всякой твари. Вот что значит очиститься, вот что значит приобрести духовное зрение. И любой человек, где бы он ни жил, умный или глупый, талантливый или бездарный, толстый или тонкий, мужчина или женщина, ребенок или старик, если пожелает, может увидеть Христа, соединиться с Ним и навеки остаться с Ним в Царствии Небесном. Но для этого нужно разорвать греховную пелену, которая его окутывает, связывает и мешает видеть. В Евангелии сказано: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят».
С чего же нам нужно начать, если мы решим сегодня, что хотим узреть Бога? Начинать нужно всегда с молитвы, прямо к Самому Спасителю обратиться: «Господи, Ты пришел для того, чтобы меня очистить, чтобы дать мне духовное зрение. Чтобы спасти меня, вывести из той помойки, в которой я живу, к которой я прирос всей своей кожей, всем существом, потому что меня так и мама воспитала, и окружающие меня люди. И света я не видел, мой ум помрачен, я во мраке греха. А раз я во мраке, значит, я Тебя, Христе, не вижу, но я верую и знаю, что Ты есть, я верую и знаю, что Ты меня слышишь. Господи, очисти меня, дай мне возможность видеть свои грехи». Если мы помолимся так Богу, то увидим в себе грех, один ли, два или три — неважно. Когда мы обратимся к Богу, Господь нам сразу укажет — мы тут же почувствуем укол в свое сердце. В нашей памяти, в уме — потому что очи души умные — всплывет грех: вот, я согрешил этим.
Что делать дальше, когда, по милости Своей, Господь откроет нам наш грех? Дальше надо осознать мерзость этого греха, раскаяться в нем и вступить с ним в борьбу. Каждый день просить у Бога; утром, только проснулся: «Господи, удержи меня сегодня от этого греха, к которому я привык, к которому я склонен по своей душе и который мне мешает видеть Тебя». И Господь поможет. А если случайно все-таки согрешим среди дня, но уже не сто раз, как вчера, а хотя бы девяносто пять, то это будет говорить о том, что сделано пять шагов вперед. Потом, когда этот грех почти изгладится из нашей души, Господь откроет другой наш грех, и еще, и еще. И так по ступеням мы будем идти вперед, к свету. Постепенно жизнь наша наполнится радостью, чистотой, правдой Христовой. Мы увидим свет; поймем, куда нам идти; получим возможность различать, где правда, где ложь; где добро, где истина; где красота, а где бесовская красивость; где правда, а где правдоподобие. Так, борясь с грехом, мы познаем этот истинный путь. И Господь возьмет нас за руку, потому что мы будем все время к Нему обращаться за помощью, и поведет.
К сожалению, многие люди ходят в храм не пять лет, не десять, не двадцать, а сорок или пятьдесят — и пребывают в полной слепоте духовной. Отчего, спрашивается? Человек подходит к исповеди, человек прикладывается к иконам, причащается Святых Христовых Тайн. Почему он до сих пор слеп? А потому, что слепота исцеляется только слезами покаяния, только когда человек употребляет труд души для того, чтобы очиститься. Лишь борьба с грехом может дать нам возможность видеть истину. Поэтому постепенно, по мере движения нашего ко Христу, мы будем согрешать все меньше и меньше, до тех пор, пока не просветимся совсем. Вот это, собственно, и есть цель христианской жизни, это и есть стяжание благодати, это-то и есть спасение.
А то мы ищем спасения от болезней, от тяжелых обстоятельств жизни. Даже если у тебя что-то болит — ну не слишком волнуйся: умрешь, и перестанет болеть твоя нога или рука, потерпи чуть-чуть. Господь не ради того пришел в мир, чтобы дать слепому очи или исцелить ногу или руку. Конечно, Он добр и по нашей молитве может даровать и здравие, и помощь какую-то телесную, но не для того Господь на Крест взошел, чтобы мы были здоровенькими, богатенькими, сытенькими, умненькими, красивенькими. Потому что какими бы мы умненькими и здоровенькими ни были, мы все равно умрем и тела наши черви съедят. Господь хочет дать нам Царство Небесное. А мы его не видим и не хотим видеть, думаем только о том, где бы нам жить, да что бы нам есть, да во что бы нам одеться, да как мы выглядим, да кто к нам как относится — всякая такая житейская суета.
Совсем не все из здесь стоящих достигнут Царства Небесного, многие будут в большом недоумении после того, как умрут. Потому что, когда они пойдут на суд и будут думать: «Слава Богу, сейчас Царство Небесное откроют»,— двери перед ними затворятся и Господь скажет: «Отойдите, Я даже не знаю, кто вы есть. Потому что вы после крещения грехов себе только прибавили. Когда вас в младенчестве крестили, вы тогда еще были ангельские души, а сейчас посмотрите на себя. Я дал вам благодать, а вы во что себя превратили? И блуд, и чревоугодие, и сребролюбие, и пьянство, и детоубийство, и измены — и чего только в вас нет, какой только грязи, какого только поганства. И вы такие хотите в Царство Небесное? Нет, это невозможно».
Господь в притче говорит: «Как ты вошел сюда не в брачной одежде? Возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов». Человек скажет: «Господи, ну как же, я же Тебе молился». Да, ты молился, ты просил. Ты квартиру просил — тебе дали, ты здоровье просил — выздоровел, ты за дочь помолился — и свое получил. А Царство Небесное ты хотел? Царство Небесное тебе нужно было или нет? Нет, не нужно, значит, ты его и не получишь. Его получает только тот, для кого это есть цель и смысл жизни, кто всю жизнь посвятил только исканию этого Царства, кто все отдал, как купец за жемчужину, чтобы только его приобрести. И когда Господь увидит в сердце истинное желание Царства Небесного, когда увидит, что все сердце рвется туда, хочет увидеть Бога, а остальное вменяет ни во что, Он только тогда даст. Только таким образом можно Царство Небесное достичь.
Все люди, рожденные на земле,— грешные; и не надо думать, что в Царстве Небесном одни праведники. Нет, там все грешники, но грешники кающиеся, которые о своих грехах плакали, которые грехи свои ненавидели и всю жизнь свою положили на то, чтобы их исправить. Не в очередях они стояли, а стояли на молитве; не по кино ходили, а Евангелие читали, пытались свою голову просветить Истиной. И когда Господь видит, что хоть и не очень способный, и не очень широкого ума, и образование у него слабое, но вот хочет человек Царствия Небесного — Он ему дает, обязательно дает. А другой и то умеет, и это умеет, а жизнь свою и дарования тратит по ветру, на пустое.
Вот поэтому надо стараться нам приобретать это духовное зрение, видеть в себе грех и видеть путь Христов, по которому каждый из нас может войти в Царствие Небесное. Аминь.
Крестовоздвиженский храм, 7 июня 1986 года, вечер.

Слово митрополита Антония (Вадковскаго), С.-Петербургского и Ладожского (+1912г.), в Неделю о слепом, пред сбором пожертвований в пользу слепых

Рече Иисус: ни сей (слепой) согреши, ни родителя его: но да явятся дела Божия на нем. Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть: приидет нощь, егда никто же может делати. Егда в мире есмь, свет есмь миру (Иоан. 9, 3-5).

Слова эти сказаны апостолам Господом нашим Иисусом Христом пред чудесно совершенным Им исцелением слепорожденнаго, о котором мы, братие, слышали в нынешнем Евангелии. Пришедши в мир грешных спасти и принести человеческому роду неисчислимыя благодеяния, Господь наш во время Своей земной жизни совершил весьма много чудес, описание которых мы имеем в наших Евангелиях. Некоторыя из этих чудес описаны кратко, иныя же весьма подробно. К числу таких, весьма подробно описанных, чудес принадлежит и только что слышанный нами евангельский разсказ об исцелении Господом слепого от рождения.
Этот выразительный разсказ, без сомнения, твердо напечатлелся в вашем, братие, сознании, а потому не будем снова его пересказывать. Отметим только в нем для нашего назидания, во-первых, высказанную Спасителем мысль о том, что слепой родился таковым не за грехи родителей, но да явятся дела Божия на нем; во-вторых, то обстоятельство, что Господь Сам простер к нему Свое милосердие, даровав слепому зрение без всякой с его стороны просьбы, а движимый только Своею Божественною любовию к страждущим людям.
Между всеми разнообразными несчастиями, постигающими человека, слепота, братие, есть несчастие, без сомнения, самое тягчайшее. Зрение составляет один из самых драгоценнейших нам даров Божиих. Оно дает человеку наибольшее количество самых разнообразных и благороднейших наслаждений. Что может быть выше удовольствия созерцать красоты природы, особенно весною, когда все оживает, когда и поля, и луга, и леса, — все одевается роскошным, разноцветным и как бы живым покрывалом? Какая радость может сравниться с радостию видеть людей, подобных себе, смотреть и любоваться своими близкими родными и всеми вообще дорогими сердцу?.. Всех этих удовольствий, всех этих радостей лишен несчастный слепец. Он не имеет этой возможности в красотах природы созерцать величие Божие и Его дивную премудрость и, таким образом, лишен одного из путей, ведущих к высокому духовному развитию и религиозному восторгу. Для него не существуют величественныя светила: солнце красное, месяц светлый и звезды ясныя; для него закрыт весь этот прекрасный свод небесный, с своим безчисленным множеством неугасающих огней, своим великолепием возвещающий славу Божию, как и все творение (Псал. 118, 2). Все для него закрыто вечным покровом темной и непроглядной ночи. Ужасное положение! Не менее несчастен слепец и в обыденной своей жизни. Он безпомощен всюду и во всем. Без посторонней помощи он не только вообще не может существовать и питаться, но не может даже без опасности для себя двигаться и переходить с места на место. Тяжелое состояние! В особенности же оно должно быть тяжело для тех слепцов, которые родились зрячими, вкусили сладости зрения и потом, по старости ли, по болезни ли, или по другим каким-либо несчастным обстоятельствам, потеряли зрение. Не будем же, братие, увеличивать еще их несчастия своею холодностию и безучастием к их судьбе, не оскорбим их возможным с узкой человеческой точки зрения представлением, что несут они тяжелое свое несчастие или за грехи родителей, или за свои собственные грехи. О евангельском слепорожденном Сам Господь сказал: ни сей согреши, ни родителя его, но да явятся дела Божия на нем (Иоан. 9, 3). Без сомнения, братие, и наши бедные слепцы, которых и ныне весьма много, по Божию попущению, несут свое тяжкое несчастие, подобно евангельскому же слепцу, не за вины свои, а за тем также, да явятся на них дела Божия.
Какия же это дела Божия? По отношению к евангельскому слепцу эти дела Божии обнаружились чудесным дарованием ему зрения. «Мне», говорил Господь Своим ученикам, «должно делать дела Пославшаго Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Доколе Я в мире, Я свет миру». «Сказав это, Он плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому, и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам. Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (Иоан. 9, 4-7). Такая чудодейственная помощь слепорожденному могла быть оказана толькоГосподом небесе и земли, всемогущим Творцем всей видимой и невидимой твари, Который не только силен брением даровать зрение слепцу, но из сего же брения изначала образовал и весь телесный состав человека. Мы, братие, которые призываемся в делах любви и милосердия и во всем христианском нашем поведении вообще подражать Господу нашему, конечно, ни для одного из нынешних слепцов не можем сделать того, что чудодейственно сотворил Господь упоминаемому в Евангелии слепорожденному. Божеское свойственно только Богу. Мы же всякое доброе дело можем совершать только в размерах сил человеческих. Если мы не можем дать слепым зрения в собственном смысле, то, во всяком случае, можем облегчить их горькое положение, можем даже сделать им и нечто подобное дарованию зрения, да явятся на них чрез нас дела Божия. Все наши добрыя дела, делаемыя нами для ближних наших во имя Господа нашего Иисуса Христа и в подражание Ему, суть выражения дел Божиих и служат к славе Божией, как говорит Сам Господь:Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Матф. 5, 16). Чтобы оказаться нам подражателями милосердия Господа в отношении к несчастным слепцам и сделать для них существенное добро, для этого не требуется от нас никаких особенных трудов и усилий. Нам нужно иметь только отзывчивость на добрый и истинно-христианский призыв к этому делу, предлагаемый нам со стороны. В настоящую именно неделю о слепом, по воле высшаго церковнаго и гражданскаго начальства, мы и приглашаемся, братие, к посильным денежным пожертвованиям в пользу Попечительства для призрения слепых.
Попечительство это возникло по мысли и желанию в Бозе почившей Государыни Императрицы Марии Александровны, и в память материнской ея заботливости о слепцах названо «Мариинским». Первоначально оно ближайшим образом имело в виду принять на себя заботу об облегчении участи нижних воинских чинов, потерявших зрение во время последней русско-турецкой войны. В настоящее же время «Мариинское Попечительство для призрения слепых», милостиво принятое под Августейшее покровительство Государыней Императрицей Мариею Феодоровною, значительно расширило пределы своей деятельности. Оно не ограничивается теперь уже только заботами о призрении нижних воинских чинов, потерявших зрение на войне, но поставляет своею целию оказывать помощь и призрение возможно большему числу слепых в России, без различия пола, возраста, состояния и вероисповедания. Для сего оно предполагает преимущественно поощрять устройство школ для слепых детей и открывать ремесленныя училища для взрослых слепых, а также оказывать им свое покровительство на местах их жительства. Главное же стремление Попечительства заключается в том, чтобы обучать как малолетних, так и взрослых слепых, независимо от чтения и письма, какому-нибудь ремеслу, которым они могли бы добывать себе средства к жизни и создавать, таким образом, для себя независимое положение.
Таковы, братие, задачи, которыя преследует Мариинское Попечительство, приглашающее нас ныне, в воспоминание милости Господней, чудесно оказанной слепцу, оказать ему своими посильными пожертвованиями содействие в человеколюбивом попечении о несчастных слепцах. Смотрите, какия хочет оно сделать благодеяния и какия высокия цели назначает себе для достижения!.. Оно стремится распространить убежища для взрослых слепых, оно заботится об устройстве школ для слепых детей, тех и других оно желает не только обучить какому-либо ремеслу, которым бы они могли кормиться и жить самостоятельно, но научить их даже чтению и письму и разным доступным для слепых наукам. Вообразите же себе, братие, слепцов, которые при заботливости Попечительства и при помощи наших пожертвований научились читать и писать, и действительно читают книги и пишут!.. Не истинное ли это чудо, и не есть ли это нечто похожее на то, как если бы мы в действительности дали зрение слепому? Сам он ничего видеть не может, но за то книги разскажут ему и об устройстве мира, и о красоте его, и о премудрости Божией, и о милосердии Его и любви к роду человеческому, и многое другое. Воистину великое благодеяние!.. Отзовемся же, братие, со всем нашим усердием на этот истинно-христианский призыв Попечительства о слепых. Вспомним, что Господь наш Сам по Своему неизреченному милосердию даровал зрение слепому без всякой даже просьбы с его стороны. Он его увидел, помилосердствовал и исцелил. А нас приглашают, нас усердно зовут подражать Господу нашему, не возлагая на нас никаких трудов, никаких забот, а единственно только прося от нас посильных денежных жертв на доброе, истинно-христианское дело. Великий грех будет нам не отнестись с полным сочувствием к этому призыву, грех, за который мы дадим тяжкий ответ, когда настанет время отдавать нам отчет в своих делах Вечному Судии.
Мне подобает делати дела Пославшаго Мя, дондеже день есть: приидет нощь, егда никтоже может делати, говорил Господь пред исцелением слепорожденнаго. По отношению к Господу указываемая в этих словах противоположность дня и ночи есть противоположность времени Его жизни и деятельности на земле в отличие от времени отшествия Его от земли. Его отшествие — конец Его деятельности на земле в Его видимом, человеческом теле. И мы, братие, должны делать дела добродетели и творить добро, пока есть день, то есть, пока продолжается наша земная жизнь; когда же наступит ночь, то есть, когда мы отойдем от сей жизни, тогда кончится для нас время делания. Будем это твердо помнить и не забудем, что за пределами гроба нет исповедания, нет и покаяния. Итак, теперь время делания и сеяния, а тогда будет время плодов и жатвы. Что посеем теперь, то будем пожинать тогда. Будем же сеять семя доброе, будем сеять щедролюбие, человеколюбие, милостыню, кротость, любовь, мир и милосердие, чтобы пожать щедроты и благость к нам Господа-Судии. Будем творить дела Божия, то есть давать нуждающимся, промышлять о недостаточных и оказывать им милосердие. Дадим нескудною рукой нашу лепту и на призрение слепым, чтобы самим нам не оказаться слепыми умом, слепыми на доброе дело, на истину и на благочестие.
Егда в мире есмь, свет есмь миру, говорил еще Господь пред исцелением слепорожденнаго. Доколе светит солнце, дотоле день в мире. Христос есть тоже солнце духовное для мира. С закатом солнца чувственнаго прекращается видимый свет его для земли, хотя не прекращается светение его. Смертию Христовою прекратилось видимое действие Его на земле, хотя не прекратилось и не прекратится никогда невидимое, таинственное, но тем не менее действительное Его действование в мире. Христос есть свет миру. Доколе мир хранит этот Свет, доколе руководится Христовыми Божественными заповедями, дотоле день в мире, дотоле есть в нем истинно-человеческая, духовная и нравственная жизнь, дотоле существует ясное сознание цели, к которой он идет. Если же потеряется этот свет, тогда неминуемо наступает для него мрак и тьма. То же самое должно быть и по отношению к каждому из нас. Доколе Христос светит в нашем сердце и в нашем сознании, доколе мы стремимся подражать Ему делами добра, милосердия и любви по отношению к немощным и страждущим братиям нашим, дотоле мы живем истинною жизнью, дотоле имеем очи сердца отверстыми и не ходим во тьме и ощупью: ибо свет в нас и с нами. Если же мы оставим этот свет, если окажемся немилостивыми, жестокосердыми и не будем подражать Господу, Свету нашему, в делах милосердия и любви, тогда мы потеряем этот свет, будем ходить во тьме, закроются очи наши духовныя и поразит нас слепота, которая сделает нас неизмеримо несчастнее наших слепцов, помочь которым мы ныне приглашаемся. Ибо слепота духовная осудит на вечную и непроглядную жизнь во тьме кромешней, от чего да сохранит всех нас Господь Своею благодатиею и человеколюбием. Аминь.
13 мая 1884 года.