Беседа протоиерея Петра Шумова (+1914г.) в Неделю святых отец
Апостольское чтение в неделю Святых Отец взято из книги Деяний Апостольских гл. 20, ст. 16-18, 28-38.
В те дни Апостолу Павлу рассудилось миновать Ефес, чтобы не замедлить ему в Асии; потому что он поспешал, если можно, в день Пятидесятницы быть в Иерусалиме. Из Милита же послав в Ефес, он призвал пресвитеров церкви. И когда они пришли к нему, он сказал им: Внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святый поставил вас блюстителями пасти церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе кровию Своею. Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; И из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас. И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными. Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал, сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки моя сии. Во всем показал я вам, что так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса; ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать. Сказав сие, он приклонил колена свои, и со всеми ими помолился.
Какая умилительная картина изображена здесь — прощания Апостола Павла с пресвитерами города Ефеса! Апостол идет в Иерусалим на праздник Пятидесятницы, так памятный, так священный для Апостолов, в который на них сошел Дух Святый, — он идет, но сердце — внутреннее чувство говорит ему, что в последний раз он будет в Иерусалиме, что его там ждут узы, скорби, неприятности, что не увидать ему более тех мест, тех городав, где насаждал он Слово Божие, что со всеми чадами своими по духу он дожен расстаться навсегда. В таком настроении духа отправляясь в Иерусалим, он был невдалеке от г. Ефеса. Ефес такой близкий его сердцу город, тут с таким усилием, с такою ревностью в продолжение трех лет он насаждал веру Христову. Тут были епископами два любимых ученика его, им же поставленные, Тимофей и Тит, к которым он после заключения своего писал даже послания. Тут было так много истинных христиан, искренно преданных ему и вере Христовой. В самый город он не пошел, а послал туда из другого города Милита и призвал к себе церковных пресвитеров, и вот с ними-то и начинается это трогательное прощание. Что же он при прощании говорит им? Он увешевает их быть внимательными к себе и ко всему стаду Христову, — пасти это стадо поставил их Дух Святый, и самое стадо, т.-е. церковь, Христос приобрел Своею кровью. Какия сильныя побуждения для пресвитеров ко вниманию себе! Человек поставит человека хранить ту или другую дорогую вещь, и он обязан хранить; потому что поставлен на это, потому что взыщется с него за нехранение, за пропажу этой вещи. Как же не хранить церкви пастырям церкви, которых не люди, а Дух Святый поставил на это дело?
Еще была причина, почему Апостол увещевал пресвитеров внимать себе и своему стаду. Он предвидел, что в этом стаде появятся волки хищные — люди злонамеренные, которые будут причинять всевозможный вред церкви, — даже из среды их появятся такие люди. Они будут учить не тому, чему Апостол их учил, и, уча ложному, многих увлекут за собою. Предвидение всего этого какою глубокою скорбию поражало сердце Апостола! Того же он желал, с такою ревностью трудясь среди них? Но как среди пшеницы всегда растут и плевелы — сорная трава, так, дожно быть, и ни одно самое святое общество не свободно от появления среди его членов вредных, ложных, мертвых, губящих себя, увлекающих в погибель и других. Великое зло — подобныя личности, но оне были и всегда будут. Есть и в наше время. Какое зло напр. наши раскольники! Сколько они совратили с пути истинного! А другие, сектанты? А наши либералы? — эти противники всякой власти, всякого порядка, — эти неверы, отступники от Церкви, презренно относящиеся ко всему священному, Божественному, дорогому для истинного христианина? О, какой они яд для того места, для тех лиц, где и с которыми живут! О, это — волки, губящие стадо Христово. Нх нужно бояться, бегать, как заразы, как чумы. Не спит хозяин дома, когда знает, что ныне ночью придут воры к нему. К тому же побуждает и Апостол пастырей Ефесской церкви в виду предстоящих опасностей.
Бодрствуйте, — говорит он им, — бодрствуйте для того, чтобы не разрушилось дело рук моих чрез этих гибельных людей. А дело это досталось мне не легко. Три года день и ночь я учил со слезами каждого из вас. Три года, день и ночь — сколько времени, сколько трудов! И как учил? Со слезами. Вот истинный Апостол, вот труженник! Мы часто для себя, для собственного благосостояния не хотим приложить гораздо меньших трудов, чем сколько Апостол прилагал для пользы других. Пользы других, спасения ближнего он ищет с особенным усилием, умоляет, упрашивает слезно, как будто бы просит себе чего-нибудь у них, или лучше: просит других об их же пользе так, как часто мы о себе не может просить. Ах, братие, когда мы будем спасение ближняго ставить выше всего? Когда мы для этого спасения будем жертвовать всем — и временем, и выгодами житейскими? Когда истинно выгодным для себя будем считать то, что полезно ближнему нашему? К несчастью бывает часто не так. Вот напр. в нынешнее время очень много гибнет душ христианских от увеселительных мест, всюду в разных видах устраиваемых в городах и селах. А содержатели этих мест и отдающие свои домы под эти места и не подозревают, что они чрез это вредят спасению ближняго, не содействуют этому спасению, а препятсувуют.
Но последуем за Апостолом далее. — Указывая на свои труды, Апостол таким образом хочет тем самым и пресвитеров побудить к подобным трудам. Да, он как бы так говорит им: как я делаю, так и вы делайте. С этою же целью он указывает им и на свое безкорыстие и нестяжательность. Ни сребра, ни злата, ни одежды я ни от кого не пожелал и нуждам моим и бывшим при мне послужили руки мои. Как чист, свят был труд Апостола! За всякий труд требуют вознаграждения, а Апостол не искал его, трудился для спасения других даром. За всякое одолжение ждут благодарности, а Апостол не требовал ея, и средства к жизни приобретал трудами рук своих. Что может быть выше, безукоризненнее сего? Чем же он руководствовался тут? Он помнил слова Спасителя, что лучше давать, чем принимать. Он хотел поддержать слабых в вере, которые могли соблазниться всем, имеющим даже вид корысти. Ныне, братие, не так. Где вы найдете этих безкорыстных тружеников, которые бы трудились для блага других, забывая свой покой, не щадя здоровья, времени, сил своих, даже жизни своей? Если и есть они, то не слышатся ли часто слова ропота, жалобы на то, что не ценят их, ничем не благодарят, не награждают их, оставляют в забвении их? Что это за безкорыстный труд, за который ищут чести, славы, превосходства, корысти? Не лучше ли таким деятелям забыть о важности труда своего, и совсем бы не принимать, чем, принявши, высчитывать каждый шаг свой, каждый час времени, посвященный на этот труд, все, что употреблено для этого труда? На что мы говорим о безкорыстии? Хотя бы как должно по совести выполняли свои обязанности за плату, за вознаграждение, получаемое ими, и такой человек составил бы в своем лице светлое явление в нынешнее время. Но, к несчастию, и такия лица не везде встречаются. Получают большие оклады жалованья, берут большия деньги, а своего долга, как дожно, не исполняют, — ремесленик худо, несправно служит другому ремеслом своим, торговец нечестно сбывает товар свой, именно, часто старается только об одном, чтобы дороже сбыть его, не заботясь о качестве его. И сколько чрез это неприятностей! Вредят делающие так — и себе, лишая себя доверенности других, черня душу свою, — вредят и другим, нарушая покой духа их, неправильно пользуясь собственностью их. Говорит ли здесь о тех случаях, когда без всякого права, без всякого труда изъявляют притязание на собственность, не принадлежащую им? Ленивый тунеядец и пьяница требуют себе помощи во Имя Христа, предъявляют ради этого Святого имени полное свое право на пособие от ближняго. А там целый полк людей ничего не делающих, и обманом или праздными и нечестными играми добывающих себе средства к жизни, а там немалое число людей, совсем потерявших совесть, страх Божий, крадущих то, что дожны бы оберегать, как свою собственность, не щадящих ни казны государственной, ни собствнности частных лиц, ни последнего достояния бедного, — заботящихся об одном, чтобы только скрыть свои злыя деяния. Да, можно дойти и до такого состояния, и доходят. И посмотрите, эти люди — таким путем добывающие себе средства к жизни — еще часто в чести, в уважении, украшены знаками отличия, и первые поднимут голос к осуждению других, и больше и скорее других отыщут черное пятно в лицах достойных уважения. Как все это далеко, неизмеримо далеко отстоит от поведения Апостола, который день и ночь трудился для блага ближнего, и при этом собственными руками дожен был добывать себе хлеб свой.
Прощаясь с пресвитерами Ефесской церкви, внушая им внимание к своему деланию, побуждая к бодрствованию, указавши при этом на свои трехгодичные труды — труды безкорысные, Апостол поручает их всех благодати Божией, и после свего преклонил колена, со всеми ими помолился. Так кончилось прощание отца с детьми, наставника с учениками, просветителя с просвещенными. — Братие! Будем и мы все начинать и оканчивать молитвою. Молитва просветит умственный взор наш, усладит сердце, успокоит мятущийся дух наш, — и сладко, и отрадно будет нам с молитвою.
Беседа святителя Николая (Велимировича), епископа Жичского (+1956г.), в Неделю 7-ю по Пасхе, святых отцов первого вселенского собора
Евангелие о молитве Господа и Спасителя за нас (Ин. 56 зач., 17, 1-13)
Представьте себе, что вы видите учеников некоего учителя, о котором никогда ничего не слышали; видите, что они смиренны, трезвомысленны, мудры, трудолюбивы, послушны и исполнены всякой добродетели под солнцем. Что вы подумаете об их учителе? Несомненно, самое лучшее, что вообще можно думать об учителе.
Или представьте себе, что вы видите воинов некоего военачальника, имя которого вам едва знакомо; видите, что они расторопны, храбры, дисциплинированны, отличаются чувством товарищества и готовностью к самопожертвованию. Как вы отзоветесь об их военачальнике? Конечно, с величайшею похвалою и восхищением.
Или представьте себе, что вам предложили некие фрукты, какие вы никогда в жизни не вкушали и не видели; они прекрасны внешне, обладают необыкновенным вкусом и изумительным ароматом. Вы спросите, с какого дерева эти дивные плоды. И даже если вы никогда не слышали о таком дереве, вы будете считать его самым лучшим деревом на свете и воздадите ему всяческую хвалу и славу.
Итак, видя добрых учеников, вы и учителя их будете считать добрым. Видя добрых воинов, вы и воеводу их будете считать добрым. И видя добрые плоды, вы и дерево будете считать добрым. Ибо всякое дерево познается по плоду своему (Лк. 6, 44). Доброе дерево не приносит худых плодов, и худое дерево не приносит добрых плодов. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы (Мф. 7, 16)? Нет; как и с виноградной лозы не собирают терния, и со смоковницы — репей. Дерево доброе приносит плоды добрые, а дерево худое — плоды худые. Это столь очевидно для всякого, что не требует доказательств. Такими очевидными примерами из жизни природы Господь наш Иисус Христос пользовался, дабы сделать для людей очевидными духовные и моральные истины. Ибо природа вообще служит наилучшим изображением душевной жизни людей.
Представьте себе на минуту, что вы не знаете о Господе Иисусе Христе; что вы никогда о Нем не слышали; что вы никогда не читали Его Евангелия. Но в то же время, представьте себе, вы оказались в некоей стране, где живут только Его апостолы, святители, мученики, Его угодники и угодницы, словом, все те, кто последовал за Ним и жил, руководствуясь Его заповедями и Его примером. Вы бы оказались, таким образом, среди учеников не известного вам Учителя; среди воинов не известного вам Воеводы; и увидели бы плоды не известного вам Древа. И, ничего не зная о Христе, вы познали бы Его по Христовым. По ученикам Его вы познали бы самого лучшего Учителя под солнцем; по воинам и последователям Его вы познали бы Воеводу, самого могучего и победоносного из всех, когда-либо ступавших по земле; по плодам Его вы познали бы сладчайшее и полезнейшее Древо, Древо Жизни, сладость Коего превосходит сладость всех прочих деревьев в сотворенном мире.
Сегодня Церковь празднует память лишь одной малой группы Его учеников и последователей. Сегодня она полагает пред очами вашими всего лишь триста восемнадцать Его сладких, благоуханных и нетленных плодов. Всего лишь триста восемнадцать! Воистину: малый, но избранный отряд! Сии суть триста восемнадцать святых отцов Первого Вселенского Собора, состоявшегося при царе Константине Великом в Никее в 325 году, дабы веру Православную защитить, разъяснить и утвердить. Ибо в те времена появились под видом пастырей Церкви лютые волки (Деян. 20, 29), кои из-за своей развратной жизни не могли вместить истины Христовой, но, соблазняя верующих, учили их так же блудно, как блудно и жили. Посему Дух Божий и созвал святых угодников Божиих на Собор, да явят они себя истинными учениками Христовыми в противовес ложным; и да померятся силами те, кто воюет за Христа, и те, кто воюет против Христа; и да будут видны истинные и сладкие плоды Доброго Древа, Христа, в противовес гнилым и горьким плодам древа худого. Как светят звезды небесные, принимая солнечный свет, так светили в Никее святые отцы, принимая свет от Господа нашего Иисуса Христа Духом Святым. То были христоносцы, ибо во всяком из них жил и светил Христос. То были более граждане неба, нежели граждане земли, более подобные ангелам, нежели человекам. То воистину был храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить в них (2 Кор. 6, 16). Не довольно ли упомянуть лишь троих из них, наиболее известных вам, чтобы вы смогли оценить и прочих триста пятнадцать: святителя Николая, святителя Спиридона и святителя Афанасия Великого? Многие из них прибыли на Собор с полученными за Христа ранами на теле. У святого Пафнутия одно око было выбито мучителями. Все они сияли внутренним светом от Бога, светом, в коем можно увидеть и познать истину. И как последователи Распятого на Кресте, они все страдания вменяли ни во что, потому и неустрашимость их при защите истины была безгранична и неизреченна. Этим своим богоданным знанием истины и своею неустрашимостью при ее защите святые отцы сии опровергли и победили ересь злочестивого Ария; и приняли они Символ веры, которого мы и ныне придерживаемся и который исповедуем как Божию и спасительную истину.
Однако сегодняшнее Евангельское чтение говорит не об этом Соборе, но о последней молитве Господа нашего Иисуса Христа ко Отцу Небесному. Почему именно сия молитва читается в Евангелии нынешнего дня? Потому что она явила свое действие и на этом Первом Вселенском Соборе. Силою молитвы сей Бог соделал святых отцов этого Собора просвещенными и неустрашимыми поборниками истины и победителями заблуждений и злобы человеческой и бесовской. Сильная молитва сия звучит так:
Во время оно Иисус возвел очи Свои на небо и сказал: Отче! пришел час: прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя. Все то, чему Господь Иисус Христос учил людей, Он исполнял и Сам. Он учил людей молиться Богу так: Отче наш, сущий на небесах! И вот, Он возводит очи Свои на небо, где пребывает Отец, и говорит: Отче! Не говорит Он, как мы говорим: Отче наш, — но просто: Отче! Лишь Он один мог сказать: «Отче Мой», — и никто иной ни на небе, ни на земле. Ибо Он есть Сын Единородный Отца Небесного, Единый равный Отцу по естеству и существу, по милости и благодати Божией. Возвел очи Свои на небо, — не только телесные, но и умные, и прежде всего — умные. Мытарь не смел даже поднять глаз на небо, ибо осознавал свою греховность. Безгрешный же Господь свободно возвел очи Свои на небо, ибо Он безгрешен. Близ был Его час, час наивысшего страдания. Час сей, самый страшный от начала и до конца времен, ясно видел лишь Он, видел его с самого начала, и с самого начала предрекал его и говорил о нем ученикам Своим. Но ученики не уразумели этого и не усвоили сердцем, пока расстояние до часа сего не стало исчисляться уже не днями, а минутами.
Прославь Сына Твоего. То есть: прославь Его в этот страшный час, как Ты прославлял Его и ранее. Прославь Его в смерти, как Ты прославлял Его и в жизни. Прославь Его в унижении и страданиях, как Ты прославил Его в могущественных делах и словах. Прославь Его средь людей, как изначально Он прославлен средь ангелов. Прославь Сына Твоего, да и Сын Твой прославит Тебя. Если из первого предложения может показаться, что Сын менее Отца, то из этого второго предложения видны Их равенство и равносильное взаимодействие. Отец прославляет Сына, и Сын прославляет Отца, нераздельною силой и нераздельною любовью. Как узрел то и изрек тайновидец: Всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца; а исповедующий Сына имеет и Отца (1 Ин. 2, 23). Отец послал в мир Сына, дабы Сын явил миру Отца. Ни Сына не знали бы без Отца, ни Отца не знали бы без Сына. Как ни света не знали бы, если бы он не исходил от солнца, ни солнца, если бы свет не являл его. И апостол использует это сравнение, называя Христа сияние славы и образ ипостаси Его (Евр. 1, 3), то есть Отчей. Но сего прославления Своего Господь наш Иисус Христос просит от Отца не ради Себя Самого, а ради людей, как показывают последующие слова:
Так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. Вот в чем человеколюбивый Господь видит славу Свою! В том, что Он может дать людям жизнь вечную. О сем Он молится Отцу Своему. Сего прославления Он просит у Отца. В то время как люди приуготовляют Ему горький час страданий, пота и крови, Он молится, да возможет дать людям жизнь вечную. На тягчайший камень отвечает Он сладчайшим хлебом. То, что Отец дал Ему власть над всякою плотью, Господь говорил не раз. Все предано Мне Отцем Моим, — изрек Он (Мф. 11, 27); и еще: Все, что имеет Отец, есть Мое (Ин. 16, 15). А по Воскресении Своем Он объявил ученикам Своим: дана Мне всякая власть на небе и на земле(Мф. 28, 18). Итак, Господь желает от Отца возможности располагать и жизнью вечной в отношении данных Ему душ, то есть возможности дать им жизнь вечную — так же, как Он имел власть над всяким живым творением. Ибо одно — иметь власть над смертным миром, а другое — располагать жизнью вечной. Когда Бог хотел в начале сотворить живого и бессмертного человека, тогда в творении сем участвовала Святая Троица, ибо сказано: сотворим человека по образу Нашему (Быт. 1, 26). И ныне, когда Обновитель и Спаситель мира хочет даровать смертным людям жизнь вечную, Он молитвенно советуется со Своим Отцем, при чем подразумевается и присутствие Духа Святого. И в первом, и во втором случае Святая Троица выделяется как единый Владыка вечной жизни. И в первом, и во втором случае вечная жизнь провозглашается величайшим благом, коим располагает Бог. Сие мгновение возвращения человека в вечную жизнь точно так же величественно и несравненно, как и мгновение сотворения человека из праха земного. Ибо сделать смертного человека бессмертным — такое же возвышенное и Божественное деяние, как и сотворить его из праха.
Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного тобою Иисуса Христа. Познание Бога в этой земной жизни составляет начало и предвкушение жизни вечной. Познание Бога — вот для нас жизнь вечная, пока мы находимся на земле. А какова жизнь вечная в мире ином, не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1 Кор. 2, 9). Бог открыл это Духом Своим еще в мире сем только самым великим Своим угодникам. Но и в жизни вечной, в Царстве Небесном, наивысшее наслаждение, как представляется, состоит в наивысшем богопознании, то есть в созерцании лица Божия, ибо и Сам Господь о детях говорит: Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного(Мф. 18, 10). Ненасытимое лицезрение Бога, непрестанная жизнь в присутствии Божием, в неизреченном восхищении и радости, в беспрерывном славословии и умилении — не такова ли жизнь ангелов и праведников в мире ином? Не есть ли это жизнь в богопознании? Но пока мы здесь, на земле, как говорит апостол, теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу (1 Кор. 13, 12). Теперь наше познание Бога является частичным, а тогда будет полным. Не нужно, однако, считать, будто человек, лишь пришедший к умозаключению, что Бог как-то и где-то существует, знает Бога. Знает Бога тот, кто ощущает Божие дыхание жизни в себе и повсюду вокруг себя; тот, кто и умом, и сердцем, и душою чувствует величественное и страшное присутствие единого истинного Бога как в природе, так и в жизни людей — и в своей собственной жизни.
Почему Господь особо выделяет: единого истинного Бога? Чтобы удалить от Своих верных всякое многобожие и всякое идолопоклонство и чтобы еще раз подтвердить слова, изреченные Им чрез Моисея: Я Господь, Бог твой…; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. А почему Он подчеркивает, что жизнь вечная — и в познании Его, Иисуса Христа? Потому что чрез Него Бог открылся в наивысшей степени, в какой только мог открыться смертным людям, и потому что лишь чрез Него люди приходят к наивысшему богопознанию, к какому вообще могут прийти в этой жизни. Как Сам Господь сказал иудеям: если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего (Ин. 8, 19); из чего явствует: Отца можно познать только чрез Сына, Господа нашего Иисуса Христа.
Я прославил Тебя на земле, совершил дело, которое Ты поручил Мне исполнить. Что означают слова на земле? Они означаю: во плоти и среди людей. Дело, кое Господь совершил во плоти среди людей, есть дело человеческого спасения. До Его смерти на Кресте дело сие состояло в животворящих глаголах, никогда дотоле не слыханных на земле, и в бесчисленных чудесах, никогда дотоле не виданных среди людей. Но и глаголы, и чудеса Свои Господь приписывал Отцу Своему Небесному, дабы, наряду с послушанием, научить людей и смирению.
И ныне прославь Меня Ты, Отче, у Тебя Самого славою, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира. Что могли бы сказать на это утверждающие, будто Христос — обычный человек и такое же творение Божие, как и прочие творения? Се, Господь говорит о славе, которую Он имел у Отца прежде создания мира! Однажды Господь изрек о Себе иудеям: прежде нежели был Авраам, Я есмь (Ин. 8, 58), а в другой раз на вопрос: кто же Ты? — ответил: от начала Сущий(Ин. 8, 25). Что Он есть, прежде нежели был Авраам, и что Он от начала Сущий — сие благоизволил Он сказать неразумным иудеям; но что Он пребывал и был во славе и прежде бытия мира — того Он не хотел раскрывать им. Ныне, чрез эту молитву, Он раскрывает сие всему миру. Почему именно теперь? Потому что Он заранее знает: молитва эта достигнет слуха людей только после Его славного Воскресения, после коего людям легче будет веровать и в предвечную славу Его. Слава Его равна славе Отчей, ибо сие есть слава Единородного от Отца(Ин. 1, 14). Не Сам ли Господь засвидетельствовал: Все, что имеет Отец, есть Мое (Ин. 16, 15)? Значит, и слава Отца есть слава Его. И в славе, как и в силе, Он равен Отцу. Но почему тогда Он молит Отца прославить Его? Он молит о прославлении не Божественной Своей природы, но человеческой. Его человеческая природа, а не Его Божественная природа является новостью для сотворенного мира. Ее нужно обожить и ввести в славу Божественную, чтобы и мы, люди, могли приблизиться к славе сей. В этом — венец всего служения Спасителя мира. В этом — великая тайна примирения людей с Богом и их благодатного усыновления чрез славу Богочеловека. Обратите внимание и на такой очень важный момент: Господь молит Отца прославить Его после того, как сказал, что совершил дело, которое Отец поручил Ему исполнить. Сие есть ясное поучение всем нам: лишь исполнив волю Божию, мы можем надеяться на награду от Бога. Вспомните пророчество Христово о том, что в конце времен, когда приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего, Он воздаст каждому по делам его (Мф. 16, 27). Блаженны в те дни праведники, ибо во сто крат будут они вознаграждены за добрые дела свои и воссияют, как солнце, во свете славы Христовой пред престолом Всевышнего.
Я открыл имя Твое человекам, которых Ты дал Мне от мира; они были Твои, и Ты дал их Мне, и они сохранили слово Твое. Какое же имя Божие Господь наш Иисус Христос открыл человекам? Имя Отец. Имя сие было равно не известно ни язычникам, ни иудеям. Имя сие есть совершенно новое откровение человекам. Ветхозаветные пророки и праведники знали Бога под именем Бога, или Творца, или Господа, или Царя, или Судии, но никак не под именем Отца. Это имя Божие было для людей вековою тайной. И никто из смертных не мог открыть сего сокровенного имени Божия, ибо под бременем греховного мрака и страха никто из них и не мог ощутить Отцовство своего Создателя. А то, что нельзя ощутить, не имеет большой цены, даже если случайно и придет на язык. Лишь рожденный от Бога может назвать Бога Отцом; лишь он может явить Его как Отца, не солгав ни сердцем, ни языком. Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин. 1, 18).
Кому Господь открыл сие прелюбезное имя Отец? Человекам, — глаголет Он, — которых Ты дал Мне от мира. Некоторые толкователи считают: Господь намеренно сказал от мира, дабы было понятно, что речь идет не об ангелах, человеках небесных, но о человеках обычных, земных. Но, несомненно, правильнее полагать, что Господь здесь имел в виду учеников Своих, в более узком и в более широком смысле. Это ясно из последующих слов молитвы сей, где говорится: Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их (ст.20). Совсем не обосновано, между тем, мнение проповедников фатализма, которые в этих речах видят Божие предопределение одних людей ко спасению, а других — к погибели.
Они были Твои, и Ты дал их Мне. То есть: они были Твои как творения и рабы, кои знали Тебя лишь как Творца и Судию; а ныне они научились от Меня Твоему сладчайшему и более драгоценному имени и чрез Меня усыновлены. Ты дал их Мне рабами, чтобы Я привел их к Тебе сынами. И они явили себя достойными сей чести, ибо сохранили слово Твое. Так человеколюбивый Господь воздает великую похвалу ученикам Своим пред Отцем Небесным. И продолжает эту похвалу:
Ныне уразумели они, что все, что Ты дал Мне, от Тебя есть. Ибо злобные иудеи не хотели уразуметь сего, но клеветали на Господа, будто бы в Нем бес и будто бы Его чудотворная сила — от веельзевула, князя бесовского. Нужно вспомнить, как старейшины иудейские постоянно недоумевали и спорили о Христе: от Бога ли Он или нет? И тогда мы поймем, почему Господь воздает ученикам хвалу за то, что они уразумели: Он от Бога. Все, что Ты дал Мне; то есть: все слова и все дела.
Ибо слова, которые Ты дал Мне, Я передал им, и они приняли, и уразумели истинно, что Я исшел от Тебя, и уверовали, что Ты послал Меня. Под словами следует понимать мудрость и силу, кои Господь передал Своим, а не только слова. Действие этой мудрости и силы ученики уже испытали во время земной жизни Спасителя и убедились, что сии воистину Божественная мудрость и Божественная сила.
Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои.Что означает, что Господь молит не о всем мире, но только об учениках Своих? Ученики суть добрая земля, на которой Небесный Сеятель посеял Свое спасительное семя. Об этой ниве, кою Сеятель Сам обработал и засеял, Он и молит прежде всего. Господь делает так, во-первых, потому что хочет научить нас молиться Богу со смирением и лишь о самом необходимом; а во-вторых, потому что дело Его имеет характер скорее органический, нежели механический. Среди дикого поля мира сего Он оградил одну малую ниву и на ней посеял отборное семя. Когда это семя прорастет и принесет урожай, тогда нива будет расширяться, и семя будет распространяться далее. Не естественно ли, таким образом, что Труждающийся молит Бога лишь об огражденной, обработанной и засеянной ниве, а не обо всем диком поле? На протяжении мировой истории многие тщеславные реформаторы пытались, применяя свои теории, сразу осчастливить весь человеческий род, апеллируя ко всему человечеству. Но их попытки быстро обращались в ничто, словно пузыри на воде, оставляя разочарованных людей в еще большей скорби. У дела Господа нашего Иисуса Христа — начало незаметное и незначительное, как зерно горчичное под землею: медленно оно растет, но когда вырастет, то никакие ветры не могут поколебать его. И если случится землетрясение, оно повредит и величайшие башни, выстроенные механически, — но ничего не сделает дереву. Впрочем, Господь молил Отца не только об учениках, но — как мы видим далее — и о верующих в Меня по слову их. И все-таки не обо всем диком поле мира, но лишь о распространившейся ниве, на которой ученики будут сеять отборное семя Евангелия.
И все Мое Твое, и Твое Мое; и Я прославился в них. Кроме ипостасных свойств, Сын полностью равен Отцу и Духу Святому; равен в превечности и бессмертии, равен в силе и власти, равен в премудрости и праведности. По ипостасным же свойствам Отец не рождается, Сын рождается, а Дух Святый исходит от Отца. Отец по отношению к Сыну является Родителем, а по отношению к Духу Святому — Изводителем. Господство и власть над всем сотворенным миром, видимым и невидимым, одинаково и нераздельно принадлежат Отцу, как и Сыну, и Сыну, как и Духу Святому. По естеству и сущности Сии Трое представляют Собою Единицу Нераздельную, а по ипостасям — Троицу Неслиянную. Отсюда, все, что имеет Отец, имеет и Сын и Дух Святый — и все Мое Твое, и Твое Мое. Это действительно и в отношении последователей Христовых. Они принадлежат Отцу, как и Сыну, как и Духу Святому. Почему Господь, только что сказав: они были Твои, и Ты дал их Мне, — теперь говорит: И все Мое Твое, и Твое Мое? Потому что Он, Отчий Посланник, принял их от Отца как сырой материал, облагородил их и искупил от греха; ныне же из любви вновь дает их, облагороженных и искупленных, в достояние Отцу. Итак, Отчее достояние — и Его достояние, а Его достояние — Отчее. Как трудно разделить любовь двух любящих друг друга лиц, так трудно разделить и достояние их. И еще глаголет Господь: и Я прославился в них. Как Бог Он прославился пред людьми, а как Человек — пред Святою Троицей и ангелами. Чем прославляется дерево, если не плодами своими? И Господь не ищет пустой славы, но полагает славу Свою в плодах Своих, то есть в последователях Своих, кои последовали Ему верою, добрыми делами, любовью и ревностью. Ищут ли родители славы большей, чем быть прославленными в детях своих? И для Господа величайшая радость, что Он прославился в детях Своих, в верных Своих.
Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Почему Господь говорит, что Он уже не в мире? Потому что Его дело было свершено, и теперь Он ожидал лишь того, чтобы претерпеть последнее и величайшее страдание и кровью Своей невинною запечатлеть свершенное дело. Взгляните, с какою нежностью молится Он об учениках Своих! И мать не молится так о родных своих чадах. Отче Святый! соблюди их. Он оставляет их как овец среди волков. Если бы над ними на небесах не бдело Отчее око, истинно, волки бы всех их расхитили. Соблюди их во имя Твое, то есть как Родитель, как Отец. Будь и им Отцем, как и Мне; и Отеческою любовью соблюдай их и защищай от злых волков, и руководи их, чтобы они были едино, как и Мы. В этом совершенном единении явится не только всепобеждающая сила верных, но и слава Божия, и сущность Божия. Как Отец и Сын по сущности едины, но по Лицам разны, так да будет и между верными: разные и многие лица при единосущии любви, воли и ума.
Далее Господь говорит: Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое, — то есть соблюдал их как детей во имя Отца. Тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание. Никто из избранных Господом не погиб, кроме Иуды предателя, как и сказано в Священном Писании. Однако и Иуда погиб не потому, что так написано, но потому, что не был верен Богу и был идолопоклонником серебра. В Писании же проречено об Иуде: ядый хлебы моя, возвеличи на мя запинание — ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою (Пс. 40, 10; Ин. 13, 18). И еще стоит: епископство его да приимет ин — достоинство его да приимет другой (Пс. 108, 8; Деян. 1, 20). Оба эти пророчества исполнились на Иуде. Он ел хлеб с Господом Иисусом Христом и поднял на Него пяту свою. После предательства Иуда удавился, а его апостольское достоинство принял Матфий.
Ныне же к Тебе иду, — завершает Господь, — и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную. Расставаясь со Своими учениками и с миром, Господь возносит эту молитву ко Отцу Небесному. Господь ведает, что Ему предстоят смерть и гроб, но Он не упоминает о сем в молитве бессмертному Отцу Небесному, ибо смерть и гроб в очах Божиих — ничто. Он говорит о возвращении ко Отцу Своему: Ныне же к Тебе иду, в вечную славу, которую Я имел у Тебя прежде бытия мира. Еще Он молит, чтобы ученики Его имели радость Его. Что это за радость? Это радость послушливого Сына, исполнившего волю Отчую. Это радость Миротворца, внутреннего Божественного мира Которого не может поколебать все беснование мира сего. Это радость Домовладыки, Который, расчистив, вспахав и засеяв ниву, веселится при виде возрастающего и процветающего посева. Это радость Победителя, одолевшего всех противников Своих и даровавшего победоносную мощь друзьям Своим, да побеждают до скончания века. Это, наконец, радость чистого и незлобивого сердца — радость, означающая жизнь, любовь и силу. Этой и таковой радости, и при том в избытке, желал Господь Иисус Христос ученикам Своим при расставании с миром.
Сей предсмертной молитве Господа нашего Иисуса Христа Отец внял в полной мере, и ее плоды вскоре явились. Первомученик за веру Христову, святой архидиакон Стефан, во время страданий своих увидел славу Божию и Иисуса, стоящего одесную Бога (Деян. 7, 55). А прозорливый апостол Павел пишет, что Бог воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах, превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, и все покорил под ноги Его (Еф. 1, 20-22). Вот то, что относится к прославлению Господа Иисуса Христа. А что касается духовного единения последователей Его — и сие осуществилось так, как Он молил Отца. Ибо говорится в Деяниях святых апостолов, что все они единодушно пребывали в молитве и молении (1, 14); у множества же уверовавших было одно сердце и одна душа (4, 32).
Однако, как мы отметили, молитва Христова относится не только к апостолам — хотя к ним в первую очередь — но и ко всем, кто уверовал и уверует в Господа по слову их. Эта молитва относилась, таким образом, и к святым отцам Первого Вселенского Собора, память коих мы сегодня совершаем. Соблюди их, — молился Господь Отцу Своему. И Отец соблюл их от заблуждения арианства и Духом Святым вдохновил, просветил и укрепил — и они веру Православную защитили и утвердили. Но эта молитва относится и ко всем нам, крещенным в Церкви Апостольской и узнавшим от апостолов и их последователей о спасительном имени Господа и Спаса нашего Иисуса Христа. О братия мои, подумайте о том, что Господь Иисус Христос две тысячи лет назад пред самой Своею смертью думал о вас и молился о вас Богу! О, да соблюдет и да очистит вас всесильная молитва сия от всякого греха, да исполнит вас радости и да соединит сердца и души ваши! Да будете все едино в прославлении Отца и Сына и Святого Духа — Троицы Единосущной и Нераздельной, Коей подобает слава ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.
Проповедь протоиерея Валентина Свенцицкого (+1931г.) в Неделю 7-ю по Пасхе, святых отцов Первого Вселенского Собора, за Литургией
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Диавол — отец лжи (Ср.: Ин. 8, 44.), диавол — клеветник. Где диавол, там ложь и разложение.
Путь нашего спасения — путь духовной жизни, это есть борьба с многообразными наветами диавольскими.
В духовной нашей жизни мы все время стараемся с Божией помощью, с Божией благодатью разоблачить диавольскую ложь, освободиться от диавольских наваждений; как только не ухитряется диавольская бесовская сила обмануть, обольстить спасающуюся душу человеческую всевозможными коварными обольщениями, наваждениями и ложью.
Ложь диавольская прикрывается правдой, безобразие прикрывается красотой, ужасающая неправда прикрывается видимостью истины, и надлежит верующим и спасающимся всеми силами души своей помолиться Господу, чтобы Господь дал силы и разумение распознавать, где ложь, где безобразие и где истина, правда и Божественная красота. Изображает диавол мир блистательным и чарующим. И эта наваждение столь ослепляет порабощенных диаволу, отпавших от Господа, что они уже теряют самую способность понять, какая это есть ложь, какое все это есть диавольское обольщение. Диавол создает видимость единства между людьми, а там, внутри, кипит бесовская работа над разложением душ человеческих, и эти люди, как бы ослепшие или в бреду живущие, занятые побрякушками видимого единства, механического соединения, не чувствуют, какою пропастью отделяется один человек от другого. И наводит на человека страх и ужас, наводит на человека всевозможные страхования, внушая ему, что конечное состояние жизни есть смерть и тление. И так обольщается этой ложью отпавший от Бога человек, что ему начинает казаться, что это-то и есть действительная правда, что вся жизнь сводится к разлагающемуся человеческому телу. Но мы гоним эти наваждения, мы преодолеваем эту диавольскую мысль-ложь, и когда нам подлинное единство подменяют механическим, видимым единством обольщения диавольской силы, мы говорим, что это не есть единство, что это не то, и жаждем единства духа, подлинного единства церковного. И когда нам показуется пустая яма в конце жизненного пути нашего, показуется нам тленный гроб как конец нашей жизни, мы говорим: неправда, «чаем воскресения мертвых»!
Но наибольшая сила диавольская, наибольшее наваждение бесовское направлено на духовную жизнь, и наипаче на жизнь Церкви.
В духовной жизни нашей мы постоянно встречаемся с этим бесовским наваждением.
Когда нас тащит в разные стороны вражеская сила, мы знаем, кто это работает в нашей внутренней жизни.
Там, где Господь, там собирается дух воедино; где диавол и наваждение бесовское, там распадается, разлагается жизнь духовная.
Жизнь, Господом созданная, содержит тело человеческое в единстве, а грех и смерть — диавольское порождение — влекут его к тлению.
Дух Божий собирает душу воедино, а диавольская сила влечет ее к распаду Но ненавистнейшее для диавольской силы — единство церковное.
С древнейших времен именно на эту славную твердыню направлены главные нападения сатанинские; какие здесь были бои, какое бывало здесь коварство, сколько здесь диавольского ухищрения, мы можем узнать, изучая прошлое Церкви.
Ереси, расколы, всевозможные ухищрения, дабы расколоть единство Церкви, вот о чем свидетельствует история, о чем предрек апостол Павел, говоря: «Я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою» (Деян. 20, 29-30).
Но может ли лжец и клеветник воистину расколоть Святую Церковь?
Он может погубить, может повергнуть в страшное нечестие, и заблуждение, и страшный грех отдельные души человеческие, но единство церковное, но Святой Агнец, но Святая Православная Церковь останутся непоколебимыми во веки веков. Аминь.
5 июня 1927 г.
Поучение протоиерея Иоанна Поспелова (+1910г.) в Неделю святых отец в Никеи
Нам нужно твердо держаться святой веры православной и жить по ней
Воспоминаем сегодня, православные, одно весьма важное событие в св. Церкви Христовой, — собрание св. отец из всех концев христианского мира на совещание в город Никею, или воспоминаем о первом вселенском соборе. Этот собор был по следующему случаю. В начале 4-го века по рождестве Христовом явился в городе Александрии один учитель Арий, который нечестиво думал и учил, что Иисус Христос Спаситель наш не Сын Божий, не Бог, а сотворен Богом, хотя сотворен прежде всех тварей и сам Он выше всех тварей. Так как Арий был умный человек и умел красно говорить; то его безбожное учение начало распространяться, им были заражены многие; и истенные христиане слишком возмущены были от этого безбожного учения. Поэтому св. равноапостольный царь греческий Константин положил созвать вселенский собор, или по возможности из всех мест вселенной созвать пастырей и учителей, которые бы сообща рассмотрели новое учение Ария на соборе, как некогда св. апостолы рассмотрели и отвергли учение об обрезании язычников, желавших принять Христову веру. И вот, в город Никею собралось одних епископов 318, кроме других низших священнослужителей; на этом соборе были многие святые; в числе их были: известный нам святитель Николай Чудотворец, святой Афанасий Великий и другие. По рассмотрении учения Ария, оно, как противное слову Божию, как нечестивое было осуждено св. отцами собора: и здесь же составлены были первые семь членов символа веры, а именно учение о первом и втором лице Пресвятыя Троицы; о Боге Отце и о Боге Сыне Божием. Это было назад тому более полуторы тысяч лет и именно в 325 году по рождестве Христовом. И с тех пор символ веры, дополненный на втором вселенском соборе учением о Святом Духе и о проче, неизменно сохраняется всею истинною церковью Христовою.
Особенно отрадно вспомнить о торжественном, вселенском соборе св. отцев церкви нам, слушатели, нам православным; потому что мы свято и неизменно сохраняем св. веру Христову, которую передали нам св. Апостолы и их преемники св. Отцы; вот, мы каждую литургию слышим пение того самого символа веры, который был состален на первом и втором вселенских соборах. Мы не хотим следовать другому учению, а тому, которое передали нам святые апостолы; мы твердо помним грозное слово св. Апостола Павла: если бы даже мы, или ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали, да будет анафема (Гал. 1, 8). Новое учение, выдуманное человеком, как бы умно и повидимому истинно ни было, все оно не может быть умнее и истиннее учения св. апостолов, просвещенных Духом Святым. Правда, несоблюдающие учения св. апостолов, говорят, что они соблюдают слово Божие, что они веруют и поступают, как научил сам Спаситель с св. апостолы. Но ведь и нечестивый Арий тоже говорил, и толкуя слово Божие по своему, а не так, как учили пастыри и учители святыя церкви, впал в великое заблуждение, думал, что Спаситель не Бог, и осужден за это св. церковью Христовою. Во многия заблуждения впадают и те люди, которые хотят объснять слово Божие по своему уму, а не по руководству св. Церкви, не так, как объясняли оное преемники св. апостолов, святые отцы. Посудите сами, слушатели, чьему учению нам нужно следовать? Учению ли мужей апостольских св. отцев, учению ли св. Церкви православной, коим спаслось безчисленное множество святых святителей, мучеников, преподобных, или же учению какого либо расколучителя, или Лютера, которого сами же последователи не признают святым? Того ли учения нам нужно держаться, которое содержали святители Христовы: Григорий Богослов, Василий Великий, Иоанн Златоуст, Николай Чудотворец, великомученики: Георгий, Феодор, преподобные; Антоний Великий, Антоний и Феодосий Печерские, Сергий Радонежский и многие другие, или же тому учению, последователи которого не могут указать ни на одного святого, который бы был прославлен за свою веру и св. жизнь?… Какое же это святое учение, которое не освятило ни одного человека?
Но, дорожа своею неоцененною св. верою православною, сердечно радуясь тому, что мы православные, что мы содержим ту именно веру спасительную, которую передал нам сам Христос и св. апостолы, никогда, слушатели, не забудем слов Христовых: не всякий говорящий Мне: Господи, Господи! войдет в царство небесное, но исплняющий волю Отца Моего небесного (Матф. 7, 21), не забудем и слов св. апостола: не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут (Рим. 2, 13); нам не поможет и св. вера православная, если мы не будем твердо держаться оной и свято исполнять, что она повелевает нам, потому что вера, если не имеет дел, мертва сама по себе, говорит св. апостол Иаков (Иак. 2, 17). Покажем же, други мои, свою истинну веру, своими добрыми, святыми делами, покажем своим смирением, своею чистою любовью и благожеланием всем ближним, своею честностью, своею трезвостью, вообще всем своим добрым поведением покажем раскольникам и иноверцам, что мы правосланвые Христиане, что мы не напрасно носим высокое имя православных: не попустим, чтобы за наше худое поведение хулилась наша чистейшая, святая вера; большой нам грех будет, если мы это допустим. Аминь.
1885г.
Слово митрополита Трифона (Туркестанова) (+1934г.) в Неделю 7-ю по Пасхе
Память святых отцов I Вселенского Собора
Сегодняшнее воскресенье посвящено памяти святых отцов. Святые отцы продолжали дело святых апостолов. Они утвердили Церковь Христову на земле, они составили Символ веры, которую мы исповедуем. Вот почему Святая Церковь посвящает им это воскресенье.
Незадолго до Своих страданий Господь Иисус Христос со скорбью говорил ученикам: Се грядет час, и ныне прииде, да разыдетеся кийждо во своя, и Мене единаго оставите (Ин. 16, 32). И Господь молился за Своих учеников, чтобы Он освятил их истиною Своею (Ин. 17, 17), чтобы они были мужественными исповедниками жизни во Христе. А затем молился за всех христиан, за всех тех, которые будут веровать в Него.
И действительно, апостолы после Сошествия Святого Духа сделались твердыми и мужественными исповедниками Христа, готовыми даже до смерти страдать за веру. После них святые отцы своими трудами, исповеданием веры, подвигами, страданиями укрепили и утвердили Церковь и достигли Царствия Небесного, где сияют вечным светом.
Так было во времена Ария, который не хотел признавать Иисуса Христа Сыном Божиим, считая Его сотворенным, тварью, и Богородицу не считал Пренепорочною Матерью Сына Божия. Многие поверили лживому учению Ария, и Церкви грозило несчастье. И вот святые отцы, чтобы утвердить истинное вероучение, и составили Символ веры, этим оградив Церковь от ереси Ария.
В сборнике «Луг духовный» есть такой рассказ. Некий столпник, великий подвижник, подвергшийся сильному искушению, стал последователем ереси. Однажды к нему пришел святой Ефрем, патриарх Антиохийский, и начал убеждать его: «Брось свое заблуждение, примирись с Церковью». Столпник сперва не слушал святого, но, поскольку святой Ефрем усиленно просил его, он, наконец, сказал: «Хорошо. Разведем огонь и войдем вместе в пламя. Тот из нас прав, кто останется в огне неопаленным». Патриарх ответил на это: «Благословен Господь Бог! Я слаб, силы мои слабы, я ничего не могу сам по себе сделать, но Господь всемогущ, Он все может совершить ради прославления Его святого Имени». И тотчас он велел развести костер. Увидев пламя, столпник устрашился и не соглашался сойти со столпа. Тогда святой начал молиться: «Господь Иисус Христос, неложный Сын Божий, пришедший ради нашего спасения на землю, воплотившийся от Святого Духа и Девы Марии, Ты — помощь, Ты — прибежище и убогого человека, и всех заблуждающихся…» Затем он снял свой омофор и бросил его в огонь. Пламя пылало в течение трех часов, дрова все сгорели, а омофор остался невредимым. Это чудо так ужаснуло старца, что он воскликнул: «Жив Господь Бог, совершивший такое чудо»,— и отказался от своего заблуждения.
Ныне распространяется множество ересей, многие считают Господа простым человеком. Различные лжеучения колеблют души верующих и стремятся отклонить их от Святой Церкви. Поэтому ныне особенно нужно молиться святым отцам, чтобы они охраняли Святую Церковь и каждого из нас от заблуждений.
Неложно слово Христа Спасителя: Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ей (Мф. 16, 18). И мы знаем: тот, кто будет следовать учению святых отцов, останется твердым и непоколебимым в Православной вере. Еже буди, буди… Аминь.
3 июня 1907 года
Слово протоиерея Валериана Кречетова в Неделю 7-ю по Пасхе, в день памяти отцов I Вселенского собора
Всё ли равно, как верить? (Ин., 56 зач., XVII, 1-13)
Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа.
Сегодня, в воскресный день, святые отцы установили праздновать память Первого Вселенского Собора. Евангелие, которое мы слышали сегодня, читается всегда, когда совершается память святых отцов Вселенских Соборов.
Что это за установление такое — Вселенский Собор?
Это установление связано с истинной верой.
Очень часто в обыденной жизни слышны такие выражения: «Главное — веровать в Бога. А как веровать — это каждый по-своему». Это явление предсказал еще святитель Феофан Затворник: это безразличие к истине веры, эта самость, выросшая на гордыне, самомнении, своем я, породит то, что чем дальше, тем больше будет вот таких верований. И сначала среди верующих появилось разделение небольшое, потом — больше и больше, а под конец, как предсказал святитель Феофан, будет «что ни голова, то своя вера».
И вот то, что истины веры — это самое важное, самое главное, святые отцы засвидетельствовали тем, что они собирались со всей Вселенной, со всех церквей, где проповедовано было Евангелие, и утверждали истины веры. То есть, как нужно веровать и как понимать существо Божие.
В сущности, эта истина, если здраво посмотреть на нее, должна быть понятна каждому, когда дело касается самого человека. Мы ведь всегда недовольны, когда о нас говорят неправду. «Это ложь, я же не такой!» И в обычной жизни это явление распространенное. Существуют, как говорят, исторические личности, известные лица, или какие-то правители, или общественные деятели, представители науки, искусства, или военачальники. И вот о них пишутся книги, издаются мемуары, в которых одни говорят, что они были такими, другие — что они были другими. Каждому хочется знать историческую истину: что же это был за человек на самом деле, что он из себя представлял, что это была за личность. Эти вопросы в истории, в литературе, везде постоянно присутствуют, и их стараются разрешить. Понять, каким же был, допустим, царь Иван Грозный или император Павел I. Было время, одного представляли только палачом, другого — ненормальным каким-то, чуть ли не недоразвитым. Ну, а уж как представляли наших последних царей, мы знаем. Но проходят годы, и выясняется, что многие из них были святые и то, что писали о них раньше — ложь.
Одним словом, нам хочется знать истину о каждом человеке. И о себе самих, мы считаем, должно быть мнение правильное.
Хотя, что касается нас, то это вопрос сложный, потому что нам хочется, чтобы о нас говорили хорошо. Мы, правда, к несчастью, не всегда бываем такими, но нам хочется выглядеть хорошими. И тут можно сказать: да, нам хочется, чтоб о нас была правда, но так, как нам хочется.
Эта неистинность в нас происходит оттого, что, как сказал пророк Давид, всяк человек лож (Пс. CXV, 2). Мы — грешные, и нам не хочется, чтобы о наших грехах знали, чтобы говорили о нас, какие мы есть. Больше того, даже на исповеди трудно сказать самому, какой ты есть. Тут и лукавство крутится, и самооправдание. Поэтому человек, когда он говорит о себе, то он, как говорят, «далеко не объективен». У нас есть такое выражение: «объективное мнение». «Объективного мнения» у людей грешных быть не может. Оно всегда субъективно, потому что они смотрят со своей колокольни. И сказать истину даже о себе, в общем-то, никто не может, потому что, большей частью, он сам неистинен, не знает и самого себя.
Не в смысле обличения, а в качестве примера возьмем евангельский пример — как говорят, классический. Апостол Петр. Ревностный был, и, действительно, любил Спасителя. И сказал: Аще и вси соблазнятся о Тебе, аз никогдаже соблажнюся. А Господь сказал: Аминь глаголю тебе, яко в сию нощь, прежде даже алектор не возгласит, трикраты отвержешися Мене (Мф. XXVI, 33-34). И все это произошло. Так как сказать: прав был Петр или не прав?
И прав, и не прав. Прав, потому что он, действительно, высказал то, чего искренне хотел. Как потом эту верность он и засвидетельствовал своей мученической смертью. А неправ был потому, что не мог сам, как человек, оценить свои силы и меру вражьего нападения. Поэтому так и случилось — то, что с ним произошло.
Так вот, когда вопрос касается земной жизни людей, то он важен. Потому что мы, действительно, по крайней мере стараемся приблизиться к тому, что есть.
Вопрос же, касающийся Бога, в высшей степени важен.
Поэтому истинная вера как раз и является самым главным, к чему человек должен стремиться.
Сам Господь сказал: Се же есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога, и егоже послал еси, Иисус Христа (Ин. XVII, 3).
Единаго истиннаго Бога. И поэтому те слова, которые мы слышим: Бог един, и поэтому все веры, мол, имеют равное право, — противоречат истине. Нет. Этого не может быть. Единственное высшее право имеет только истинная вера. Поэтому именно истинная вера должна быть в основе и понимания Божества, и понимания жизни.
Откуда же это множество верований? А очень просто. Они возникают тогда, когда люди стремятся не к истинной вере, а к своему я, к утверждению своего понимания этих вопросов. То есть к тому, о чем сказал святитель Феофан: «что ни голова, то своя вера». «Я понимаю Бога вот так — и всё».
Более того, даже Евангелие, то есть то, что записано, слова Спасителя, и то люди толкуют по-своему. Откуда и множество конфессий.
Но истинная вера остается все равно. Она должна быть на первом месте. И поэтому Вселенские Соборы собирались и излагали эти основы истинной веры. И истина эта принималась не большинством, как иногда говорят, а всеми без исключения, то есть полнотой всех присутствующих. Если кто-то не был согласен, то он не входил в число тех святителей, которые подписывались под деяниями Собора, и уже был вне истинной Церкви. Только когда было полное единодушие, полнота принятия, тогда считалось, что человек является членом Церкви и исповедует истинную веру.
В сегодняшнем Евангелии Господь сказал: Да будут едино, якоже и Мы. То есть, только при полном единении и принималась истинная вера.
Здесь в основе лежит прежде всего свидетельство от Бога. Потому что люди принимали догматы веры на основании Священного Писания и на основе свидетельств свыше от благодати Святаго Духа. Благодать свидетельствовала, что она присутствует и утверждает тот догмат, который был принят на Вселенском Соборе. В частности, когда на Первом Вселенском Соборе принимался догмат о единосущии Иисуса Христа, Сына Божия, с Отцом, тогда спросили: «Ну как это понять?» Всё, что касается Божества, до конца непостижимо. В какой-то мере в соответствующем духовном возвышенном состоянии святые отцы могли Его постигать, но в полноте Бог непостижим. Поэтому догматы веры утверждаются Духом Святым и святыми отцами, в которых Дух Святый действует.
Решения Вселенских Соборов начинались так: Изволися Духу Святому и нам. И далее шло изложение деяний Вселенского Собора.
И это соизволение Духа Святаго на Первом Вселенском Соборе засвидетельствовал простец, святитель Спиридон Тримифунтский. Когда его спросили, как это может быть: Иисус Христос — Богочеловек, единосущный Отцу? — он взял плинфу, то есть кирпич, и сжал ее. И из нее потекла вода и одновременно вспыхнул огонь. Хотя вода и огонь в жизни несовместимы, водой гасят огонь. То есть, это свидетельство чудесное. На последующих Вселенских Соборах, где был принят догмат о ипостаси Сына Божия, Иисуса Христа, записано: «Божество и Человечество соединено во Иисусе Христе неслитно, неизменно, неразлучно и нераздельно». То есть, оно остается Божеством-Человечеством, не изменяясь, и не слилось, не смешалось, но — неразделимо, неразлучно. И об этом догмате святитель Иоанн Златоуст говорит: «Что это так, я верую. Но как это, постигнуть не могу».
Да и что говорить, если взять человеческий разум, то даже в самом творении, не говоря уже о Творце, есть вопросы, на которые человек не может ответить. Если мы задумаемся над тем, из чего мы сами состоим, то мы должны мысленно представить себе, что каждый мельчайший элемент нашего видимого существа из чего-то состоит, а тот, в свою очередь — тоже из чего-то, и это — безконечное дробление. Что же является первоосновой, какая-то частичка? А она тогда из чего состоит? Углубляясь дальше и дальше в микромiр, мы все равно не можем постигнуть, из чего все состоит. Поля, говорят. А что такое поля? Если мы станем углубляться мысленно в пространство, все дальше, дальше и дальше — а там что? А за тем, что мы достигаем, что дальше? Где конец в пространстве?
Если и в видимом мiре мы не можем постигнуть некоторые вещи, даже просто представить их себе, то что мы можем говорить о существе Бога? Невидим, непостижим.
И вот на праздник Святой Троицы, в колено-преклонных молитвах Святой Троице говорится: Невидиме, Непостижиме, Неизследованне, Неизменне — называются все эти свойства Божества. Поэтому засвидетельствовать истину может только Сам Господь и тот, кому Господь откроет.
Свидетельства Вселенских Соборов, как я уже сказал, так и записывались: Изволися Духу Святому и нам. Господь свидетельствовал, свидетельствовали и рабы Божии, которые всё это от Духа Святаго восприняли и изрекли.
Так что истины веры, истинная вера очень важны. Небрежное отношение к этому вопросу — просто недостаток ума и рассуждения. Ибо когда дело касается каких-нибудь обыденных вещей, то мы как-то рассуждаем, а когда доходит до Бога — куда-то весь ум девался.
Взять, например, людей, которое говорят: «Идите к нам». И к ним идут, потому что там все просто, никаких усилий. Когда же приходят в православные храмы, в храмы истинного Бога, то всё благолепие храма, вся его красота, архитектура, иконы, все изображения — все это свидетельствует именно истинную веру. Потому, что Господь сотворил мiр прекрасным, вся эта красота и отражается в доме Божием, храме Божием. И когда говорят, что «это все не важно, не нужно, а главное — в душе», то это — отвержение сущности Божества, потому что Бог всё сотворил не только премудро, но и прекрасно, добро зело. Тут не только целесообразность, но и красота.
Извините, и в обычной жизни, когда мы общаемся, особенно когда дело идет о симпатиях, я уж не говорю о семейной жизни, нам мало, чтобы были голова, руки и ноги. Голова должна быть соответствующего вида. То есть, оказывается, понятие красоты нам не чуждо, когда этот вопрос касается или нас самих, или тех, на кого мы обращаем внимание. И неважно, что у него просто есть и туловище, и руки, и ноги — мы смотрим, как они выглядят. Более того, искусство только тем и занимается, чтобы все это изобразить и показать. И вокруг этого столько всего крутится. Неважно, что все устроено целесообразно: пять пальцев есть, и нос есть, и уши. Какой нос? Оказывается, это совсем не все равно. Так что не надо лгать. Не надо обманывать себя и других и говорить: «А, не все ли равно!» Оказывается, далеко не все равно.
Когда, например, приходит время поста, можно услышать: «Не все ли равно, что есть?» Ну, раз все равно, ну что ж ты тогда волнуешься? Ешь, что попало. Оказывается, не все равно. Не лги, когда ты задаешь этот вопрос.
Не лги, когда ты говоришь: «Не все ли равно, как веровать?» Тебе далеко не все равно, как ты выглядишь и какого люди о тебе мнения. Почему ты думаешь, что о Боге можно что попало говорить и как попало к Нему относиться? Нет, совсем не так.
Все это как раз — свидетельства истины. Если так здесь, то так — и во всем. А то, когда касается вопрос церкви, то: «Зачем это все делать, украшать?» Когда же касается своего жилиша, то мы смотрим, какие обои, какой оттенок, и на все прочее. А уж одежда-то! Пожалуй, одинаковой одежды уже почти и не найдешь, всё каждый чего-то особенного хочет. А когда касается веры — тут все равно, как попало можно. Зачем же, когда вопрос касается самого человека, мы так внимательны ко всем этим вещам, а когда касается Божества — то там как попало?
Нет. Истинная вера — это самое главное. Как сказал один из наших мыслителей, Иван Васильевич Киреевский, «человек — это его вера».
Если мы веруем в Бога, если говорим, что Бог есть любовь, то прежде всего должны исповедовать Святую Троицу. Потому что любовь всегда проявляется в чем-то, в каком-то делании. Любовь — это согласие и полное единение всех Лиц Святой Троицы. Вы знаете наш классический образ рублевской Троицы. Если созерцать этот образ, то мы увидим, что все Лица Святой Троицы находятся в полном согласии и единении. И Каждый прислушивается к Другому, и Каждый внимает, и Каждый проявляет это согласие даже Своим видом.
Так вот, это единение — как раз первообраз того, к чему должны стремиться все творения. И всевозможные учения о борьбе видов — это всё следствия грехопадения человеческого, в начале не было так. Если все было добро зело, то все было и полезно, и всё — во славу Божию. Когда же человек, нарушив заповедь Божию, согрешил, то Господь сказал:Терния и волчцы возрастит тебе земля (Быт. III, 18). Вот когда началось противление. Как воспротивился человек Богу, так же и вся природа стала противиться — и внутри себя, и человеку. Первый человек нарушил заповедь — кстати, эта первая заповедь была заповедью поста: всё ешь, а вот с этого дерева не ешь. Это был самый легкий пост: только от одного дерева среди рая не вкушать. Человек нарушил эту заповедь, и теперь чем дальше, тем больше убеждается, что, наверное, в конце существования человечества, по тому самому измышлению, каждому можно будет вкушать индивидуально только от одного дерева, а от всех других нельзя: от этого — аллергия, от того — диатез, от этого — еще что-то. И пришли к тому, что, нарушив сначала одну заповедь, потом стали пожинать последствия этого со всех сторон. Именно это и является в нашей православной вере воспитательным моментом, возвращающим нас к первоначальному состоянию: послушание, исполнение заповедей, воздержание. Сей род ничимже может изыти, токмо молитвою и постом (Мк. IX, 29). То есть, молитва, пост, воздержание и являются теми средствами, которые нас возвращают в первозданное состояние.
Святые отцы на Вселенских Соборах как раз и были такими подвижниками, которые возвращались, насколько это возможно, каждый, к первозданному состоянию. И Господь открывал им безвестная и тайная премудрости Своея (Пс. L, 8). И эти премудрости они изрекали на Вселенских Соборах. Мы по вере воспринимаем то, что Господь им открыл, и этому веруем и исповедуем в Символе веры. Поэтому Символ веры есть необходимое условие истинной веры — должно быть ясно изложено, во что человек верует. И это очень важно. Поэтому, когда говорят: не все ли равно? — нет, выходит, не все равно.
Да, когда принимаешь эту истину, то приходится и что-то делать, трудиться над собою. Вот от этого люди и убегают, не хочется трудиться. И поэтому совсем не возвышенные мотивы у этого множества верований, а довольно примитивные. Там — не нужно поститься, там — не нужно стоять, а можно сидеть, опять удобно, там еще чего-то делать не нужно. Одним словом, чем больше «не нужно» и чем больше «можно», тем скорее люди и принимают эти верования, изобретаемые падшими духами. Сказано: Царствие Небесное нудится и нуждницы восхищают е (Мф. XI, 12). То есть, нужен труд. В нашей православной вере этот труд всегда присутствовал, и прежде всего труд над своей душой, потому здесь и является самый главный подвиг.
Будем стараться трудиться над своей душой. Будем стараться хранить чистоту веры православной и не уклоняться ни в какие еретические соблазны. Все, что не в Православной Церкви, нам должно быть чуждо. Да, где-то есть что-то, что приближается или стремится к этому, но вся полнота веры — наша православная.
А когда говорят: «Главное — то, а это — не главное»… Да, главное, пожалуй — голова и туловище. Ну, руки — не главное, без руки, даже без двух, люди живут. Без ног тоже живут. И без пальца, бывает, живут. Но добровольно, по-моему, никто не хочет, чтобы у него отрезали руки и ноги. Поэтому самим отказываться: то не нужно, это не нужно — нет, я думаю, нормальный человек этого не будет делать.
И когда говорят: «И так люди живут, и так» — да, живут. Но нет полноты жизни. А полнота жизни — в принятии полноты православной веры. Православная вера дает полноту жизни, а все остальные этого себя лишают.
Пост, строгость воздержания… Сам себя никогда не заставишь, а с помощью Божией и все вместе можем попоститься. На самом деле, если не постился, то если разговляться — какая радость? А у нас эта радость есть, общая радость, и тогда уж, действительно, праздник. Когда постоишь в церкви да придешь — оценишь, что и сесть-то можно. А уж если лечь — и подавно хорошо. И уже начинаешь всё ценить. Я уже не говорю о многих других радостях.
Поэтому будем благодарить Бога, что Господь святыми отцами открыл, установил и дал нам полноту истинной веры. И будем стремиться к этой полноте. А что не сможем — ну, грешны, прости, Господи. А тем, кто этого не имеет — помоги им, Господи, и исцели. Аминь.
27 мая 2001 г.
Проповедь священномученика Никодима (Кроткова), архиепископа Костромского и Галичского (+1938г.), в Неделю 7-ю по Пасхе
Сегодня вспоминаются отцы первого Вселенского Собора, бывшего в городе Никее в 325 году по Рождестве Христовом; он был созван по распоряжению императора Константина, равноапостольного и великого.
До святого царя Константина в Греко-Римской империи проповедь христианства была запрещена, христианство было гонимо; а святой Константин, сам крестившись, разрешил и всем подданным своим креститься, чтобы христианство распространялось среди язычников и иудеев.
Но после недолгого мира из недр Церкви явился враг, хотевший поколебать ее, извратить учение о Богочеловеке. Это священник Александрийской церкви Арий, учивший, что Господь Христос не Единородный Сын Божий, прежде всех веков рожденный от Отца, а Божие творение; что было время, когда не было Его. Все христиане возмутились. И вот царь Константин, по совету приближенных епископов, решил собрать собор, чтобы осудить богопротивное учение Ария. Среди собравшихся 318 отцов Церкви были замечательнейшие по своей святой жизни Николай Мирликийский, Спиридон Тримифунтский, Афанасий Александрийский, Иаков Низибийский.
Святые отцы прежде всего совершили молитву и потом в храме Божием приступили к обсуждению учения Ария; осудили его и изложили в Символе веры православное учение веры — в словах «рожденна, не сотворенна». Арий же, не подчинившийся Собору, был от Церкви отлучен. Вот этих отцов прославляем ныне за верность слову Божию и Преданию. Пусть пример их послужит уроком и для нас с вами, братья и сестры.
Настоящее время — время отрицания и неверия. Говорят, что мир, вселенная и человек явились без Бога, благодаря слепым силам природы, и вся жизнь этими силами совершается; что теперь свободно надо жить, не подчиняясь никому и ничему; что не будет ни Божия суда, ни жизни будущего века; при этом свое учение стараются навязать и другим.
Вспоминая ревность святых отцов, мы должны держаться того же откровенного учения Божия, находящегося в Священном Писании и Предании, которое нам передали святые апостолы и пророки не от себя, а от Святого Духа, где о Боге и о жизни изложено все так же ясно, определенно, решительно, утешительно. Поэтому безбожным проповедникам скажем, что не по силам природы все течет, а по воле Бога — Творца неба и земли и всего, что есть в них. Да и разум не может допустить, чтобы создан был природой человек, венец творения, его духовная природа, разумная, свободная.
Отрицающим суд Божий скажем, что, как слово Божие гласит, будет суд и воздаяние праведным и грешным. Отрицающим власти скажем, что власти от Бога, и противящиеся власти Божию повелению противятся.
Говорящим, что человек должен быть свободным в своих естественных потребностях, возразим, что свободен человек был только в раю, а вне его от разнузданности страстей и чувств люди уподобляются скотам несмысленным; напомним им слова апостола Павла, что ни блудники, ни пьяницы, ни воры, ни им подобные Царства Божия не наследят.
Всем им противопоставим Божие учение и самую жизнь, Священное Предание, которое отрицается как лишнее, как, например, о соблюдении праздников, постов, посещений церкви и др., между тем как оно обязательно для христианина как восполняющее то учение Господа и апостолов Его, которое в слове Божием не заключается. Сам Господь соблюдал праздники; апостолы усиливали в праздничные дни молитву свою и проповедь; необходимость и характер поста также ими указаны и установлены с достаточною основательностью. Святая Церковь устанавливала то, чего нет в Писании, по учению Господа Христа.
Послушаем, как мать, свою святую Церковь, ибо, как сказал один святой отец, кому она не мать, тому Бог не отец. Если же не признаем церковного учения, то отвергнем и Божественное. Если будем, подобно святым отцам, ревностными в вере, то ничто не сможет нас поколебать.
22 мая 1911 года
